Немцы Армавира (СИ)

Анализ состава супружеских пар, у которых в Армавире появились дети с 1890 по 1918 гг., даёт близкие, но не идентичные показатели: лютеранские пары - 2 947 детей (91,8%), лютеранско-реформатские - 128 (3,9%), реформатские - 134 ребёнка (4,2%). Очевидно, что многие супружеские пары сложились на прежнем месте жительства, где жизнь общин нередко носила более замкнутый характер. В Поволжье существовали реформатские колонии, или колонии со значительным численным преобладанием реформатов. По этой причине процент моноконфессиональных пар, ставших родителями уже в Армавире (или в том числе и в Армавире) получился несколько выше. Немного меньшим оказался показатель чисто лютеранских браков, заключённых уже в нашем городе, что также как и более высокий процент межконфессиональных пар, и значительно меньший процент реформатских пар, говорит, во-первых, о том, что на новом месте шла достаточно интенсивная интеграция представителей различных конфессий протестантизма, и, во-вторых, о том, что различия между этими религиозными направлениями отходили на второй план в сравнении с фактором национальной принадлежности. То есть, для немцев Армавира более важными были общность языка и культуры, чем тонкости теологических отличий их религиозных учений.

Диаграмма 9. Процентное соотношение семейных пар немцев Армавира по форме вероисповедания супругов (1889 - 1918 гг.).

В диаграмме: "ЛЛ" - оба супруга лютеране; "ЛР" - лютеране и реформаты; "РР" - оба реформаты; "ЛК" - лютеране и католики.

На протяжении XIX - начала XX веков на территории Северного Кавказа существовало шесть евангелическо-лютеранских приходов. Самым первым был Пятигорско-Каррасский приход, созданный в 1835 г. В крупных приходах - Таганрогском, Ростовском, Владикавказском и Пятигорском были созданы филиальные приходы с самостоятельными церковными советами. Так, например, во Владикавказский евангелическо-лютеранский приход входили филиалы в Армавире (с октября 1884 г.), в Грозном (с сентября 1905 г.), в Моздоке (с сентября 1905 г.), в Хасав-Юрте (с мая 1907 г.). Все приходы с филиалами подчинялись местной Консистории, расположенной в Москве. Высшим административным Церковным органом была Генеральная Консистория (в Санкт-Петербурге). В отличие от приходов Поволжья, церковное управление осуществлялось представительным органом - церковным советом. В состав церковного совета входили по одному представителю от каждой сельской общины и по три-четыре от каждой городской.

В Армавире не было своего пастора, по крайней мере, если говорить о дореволюционном периоде. Несколько раз в году сюда приезжали лютеранские пасторы из Владикавказа, Пятигорска или Ростова-на-Дону.

Практика периодических посещений духовным лицом далеко отстоящих поселений сложилась ещё в Поволжье, что было связано с большой разбросанностью и удалённостью колоний от прихода. Каким же образом лютеране отправляли свои религиозные потребности, в том числе и некоторые обряды, которые не терпели отлагательства? В удалённых общинах в перерывах между визитами пастора эти обязанности выполняли кистеры. Они не причислялись к духовенству и служили по найму. Я. Дитц так пишет о них: "Кистеры, эти белые невольники, фактически исполняющие 9/10 обязанностей пасторов, совершенно бесправны: они не освобождаются даже от воинской повинности, если одновременно с церковной должностью не исполняют обязанности школьного учителя". В метрических книгах армавирского лютеранского молитвенного дома нам часто встречаются записи о том, что обряд был выполнен кистером или учителем. Чаще всего это было одно лицо. Неслучайно, что в немецком языке существует слово der Kusterlehrer, которое можно перевести на русский язык как церковный учитель. "Его деятельность оплачивалась общиной. Он обучал молодежь, осуществлял религиозное воспитание, а также конфирмацию и причастие, отпевал и крестил. Пастор в очередной свой приезд официально заверял выполненные кистерлерером обряды. Деятельность пастора протекала в основном в городе. Трижды в течение года он бывал в сельской общине и выполнял служебные действия". Собственно, армавирская лютеранская община и была вплоть до марта 1914 г. сельской. Приведённая выше цитата в полной мере характеризует способ организации церковной деятельности лютеран в Армавире, в чём нам предоставили возможность удостовериться материалы церковных книг.

Смерть человека сопровождалась обрядом отпевания, который не мог ждать три или четыре месяца до приезда пастора из Владикавказа. То же самое относится и к крещению новорожденных. Набожные родители боялись, что ребёнок может умереть некрещеным. Учитывая высокий уровень младенческой смертности в те времена, их опасения выглядели вполне обоснованными. По нашим подсчётам, смертность среди детей первого года жизни в период с 1890 по 1919 гг. в семьях немецких поселенцев составила 27,9%.

Первым известным нам кистером армавирской лютеранской общины был И. Раудсеп. В источниках приводится только начальная буква его имени, вероятнее всего, его звали Иоганном.

Обряд крещения был чрезвычайно важным событием, поэтому информация о нём вносилась в метрические книги с большим тщанием. Сведения о ребёнке содержали информацию о времени его рождения с точностью до часа, например, "февраля 5-го 1892 г. в 6 ч. утра". Запись о крещении указывалась с точностью до дня. Так как этот обряд проходил, чаще всего, в специально отведённые дни, то сведения о дате и месте крещения вносились только у первого по списку, а далее следовала запись "так же" или "то же". Сведения о рождении и крещении нумеровались с "1" с начала каждого года.

Судя по тому, что даты записей о крещении вносились в книгу с периодичностью 6-7 дней (реже 13-14), можно предположить, что это были выходные дни.

В начале 1890-х гг. обряды крещения и венчания проводил в Армавире пастор Трейфельдт. В период его отсутствия (то есть, в большинстве случаев) крестил детей кистер Раудсеп.

Крещение могло совершаться не только лицом духовного звания или его доверенным. Бывало, что лютеране самостоятельно крестили своих детей. Очевидно, что они делали это в исключительных обстоятельствах, связанных с удалением от молитвенного дома и опасностью смерти младенца.

В 1898 г Сара Валгер была окрещена отцом. В том же году Фридрих Шиц окрещён акушеркой Евой Гердт. В числе поселенцев, которые самостоятельно окрестили своих или чужих детей, мы встречаем имена Гейнриха Ненштиля, Иоганна Бельца, Якова Рем, Анны Шнайдер, Елизаветы Рейтер. Однажды запись сведений о "Проповеднике, совершившем Св. Крещение" лаконично сообщала: "бабка Реймер".

Любопытную запись внесли в метрическую книгу в 1898 г. Екатерина Елизавета - дочь Карла и Анны Марии Фишер была крещена отцом, при этом отмечено, что восприемников не было вовсе. Вместе с тем, это обстоятельство не помешало внести имя ребёнка в метрическую книгу на законных основаниях.

Нам встречались, например, такие записи о месте крещения: "В доме поселянкой Анна Христина Гегель", "В доме пос. Брем", или "В доме акушрек[и] Брем". Эти записи чрезвычайно важны. В первом случае можно заключить, что ребёнок был крещен на дому родителей, или в доме А.-Х. Гегель и, очевидно, обряд был проведён именно ей. Это ясно по формулировке фразы. Имя же поселянки Брем ещё не раз встречается в дальнейшем на страницах "немецкой книги" регистрации рождений за 1889-1897 гг. В одной из записей, приведённых выше, она упоминается как поселянка, а в другой как акушерка. Также и в дальнейшем. Можно утверждать то, что она практиковала на протяжении всех 1890-х гг., помогая немецким поселянкам разрешиться от бремени. Часто в её доме крестили детей. Это происходило либо в день рождения, либо 2-3 дня спустя. Можно предположить, что Брем располагала возможностью оставить роженицу у себя на несколько дней, если в этом была необходимость.