Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Я рожу новых детей, - произнесла она торжественно. - От тебя.

- По законам божеским и человеческим я не должен и пальцем тебя трогать, любимая, - скорбно отвечал князь, содрогнувшись. - Кем будут наши дети? Выродками?

Анжелика лишь улыбнулась в темноте. Она построит своё счастье. Свой рай. И впустит в него тех, кого любит. Наяву. А не во сне. Ибо во сне к ней приходил зеленоглазый колдун Алекс фон Бенкендорф и говорил ей нечто. Она сознавала, что в реальной жизни он враг, его нужно уничтожить, но в ночных грезах она его любила. И была с ним. Но с некоторых пор княжна не обращала внимания на "игры крови" - ей предстояли куда более интересные приключения.

И было еще одно дело, которое Анж оставлять не собиралась. Следовало только угадать удобный момент, когда можно сообщить кому-нибудь из членов Семьи о том, кто является истинным отцом ребенка, ныне носимого Елизаветой. Кто такой этот Vosdu - княжна недавно обнаружила записку от Охотникова, небрежно оставленную императрицей на туалетном столике, хотела скопировать, но у неё времени не осталось. "Дурацкое прозвище, откуда она это выкопала?" - подумала Анж, засыпая. Почему-то все влюблённые дамы и девицы выдумывали какие-то неимоверные имена своим избранникам. Она никогда этого не понимала. Адам для неё всегда останется Адамом, а не каким-нибудь... С сим и уснула.

***

- Тебе никогда не приходило в голову, Като, что то, чем мы с тобой здесь занимаемся, вообще-то называется кровосмесительством? - император Александр старался лишний раз не смотреть на ослепительную наготу ног своей младшей сестры Екатерины. Эти ноги - с высоким подъёмом, изящными - не слишком полными, но и не сухими - икрами, тонкими лодыжками, правильной формы коленями - могли бы послужить образцом любому скульптору, желающему изваять очередную Венеру или Диану. "В кого она такая красавица?" - дивился государь. Его желание слишком часто затмевало разум, совесть, здравый смысл, и он боялся, что в один прекрасный день не выдержит и изнасилует её. А эта кошка всё видела и глядела своими бесстыжими глазами на его мучения, провоцировала его. Однажды, не дожидаясь решительных действий с его стороны, она сама раздела его и довела до вершины блаженства руками и губами. Его родная сестра. О Боже.

Александр сознавал - бабкино "порочное" влияние никуда не делось. При дворе Екатерины Великой к плотским связям относились более чем просто. Да и при дворе Павла сохранялась лишь видимость добродетельности - сам государь имел официальных фавориток, одна Аннушка Лопухина, его la dame sans reproche чего стоит! И даже непонятно, что хуже - открытый разврат или такое вот шушуканье по углам. Поэтому, сам став императором и задавая тон поведения своим подданным, Александр никак не трогал нравственной стороны.

- И что же? Мы грязные извращенцы, да, братец? - девушка одёрнула кружевной подол платья, потянулась лениво.

Государь густо покраснел.

- Я не знаю, но... Ты всё видишь сама, не маленькая, - он уселся в кресло, вытянул ноги, стараясь не глядеть на сестру.

- Вижу, - подтвердила она. - И в твоих обстоятельствах меня это не удивляет.

- И что мне теперь прикажешь делать?! - государь вытер пот со лба. Подумал: "Да, я тряпка. Не владею собой".

Като встала с кушетки, подобрала выбившиеся из причёски волнистые пряди и холодно произнесла:

- Тебе нельзя слишком часто задаваться этим вопросом. Ты самодержец, Саша. Ты можешь делать всё, что хочешь.

- "Что хочешь?" - переспросил он. - Я бы ушел.

- Никуда ты не уйдёшь, - великая княжна хищно улыбнулась. Вновь в её лице появилось нечто схожее с кошкой, только что поймавшей мышь, но желающей чуть-чуть поиграть со своей добычей, прежде чем её съесть. - Вспомни, что творится нынче в мире. А теперь представь на своём месте Костю. Или, - тут она прыснула от смеха, - Маменьку нашу. "Ich will regieren", - передразнила она вдовствующую императрицу.

Брат её, однако, был серьёзен.

- Не паясничай, - оборвал он Екатерину, - А Константин хотя бы хороший военачальник. В отличие от меня.

- Одно проигранное сражение - ещё не приговор тебе, - возразила его сестра. - Тебя предали союзники.

- Я сам во всём виноват, - он закрыл лицо ладонями.

- Войну ещё можно выиграть. И тебя тогда завёл в тупик этот ясновельможный пан. Но ныне ты свободен от его влияния, - Екатерина смотрела мимо брата.

- Я стараюсь забыть о нём. Но кого назначить на его место? - он растерянно развеё руками.

Като не отвечала. Она знала, кого. Но эту игру она решила оставить напоследок, "на закуску". Тем более, сейчас было сложно предугадать реакцию брата.

- С Новосильцевым и Строгановым ты далеко не уедешь, - твердо произнесла она. - Отправь в отставку и их.

- Но они мои друзья. И доверенные лица. Я обещал им "разделять и властвовать", - чуть ли не с испугом ответил государь.

- Они не стоят твоего доверия. Они считают себя фаворитами, а не сподвижниками, - возразила Като.

- Откуда ты знаешь, кем они считают себя? - Александр разозлился на эту девицу, слишком любящую умничать. "Замуж её. Немедленно. За какого-нибудь Мекленбург-Шверинского", - подумал он в сердцах. Но не сказал вслух. Ссориться с этой хищницей опасно. Надо привлечь её в союзницы.

- Общаюсь с людьми. Наблюдаю за ними, - проговорила спокойным голосом великая княжна.

- Знаешь, ma soeur, я долго верил в то, что все люди хороши и только обстоятельства заставляют их поступать дурно, - печально произнес государь. - Но, по-видимому, мне в этом году придется поменять своё мнение.

- Которое вложил в тебя Лагарп, - заключила Като. - Твоя беда в том, что ты слишком многое берёшь у других. Я часто задаю сама себе вопрос - а каково твоё истинное лицо, Саша? Кто ты?

- Ты дерзка без меры, Бизям, - усмехнулся император. - Не забывайся. Я догадываюсь, что ты делаешь в Павловске. Могу и замуж тебя выдать... Кто там у нас из холостых принцев?

- Замуж я согласна, - неожиданно проговорила девушка. - Но только за русского подданного. Я не хочу никуда отсюда уезжать.

- Постой, но так не делается. Не в обычае, - обратился к ней брат, испуганно глядя в эти большие глаза.

- Не в обычае, говоришь? - надменно переспросила Като. - Я специально изучила этот вопрос. До Петра Великого царевен выдавали за бояр, а цари брали в жены боярышень. Из числа русских княжеских семейств. Вот такая традиция.

- Неужели ты желаешь воссоединиться с Багратионом, с которым тебя часто видят? - догадался Александр. - Но его вряд ли можно назвать русским. И он уже женат.

Екатерина поморщилась и отрицательно покачала головой.

- Нет. Я выберу князя из Рюриковичей. Это получше всяких захудалых маркграфов, - выразительно посмотрела она на брата.

"Зачем бы ей это?" - задумался Александр, после того, как она ушла, как выразилась, "прогуляться". Намерения сестры пока были не очевидны, а это её странное желание больше напоминало каприз. Понятно - каковы бы Трубецкие, Волконские или Долгоруковы не были, союз великой княжны с одним из их представителей - явный мезальянс. И maman тоже вряд ли разрешит. Като это прекрасно знает. Он вздохнул. Его все вознамерились морочить. Но ничего. Всё будет так, как решит он, государь Всероссийский.

Екатерина удалилась в свои покои. Сняла платье и нижнюю рубашку, оставшись обнаженной. С удовольствием осмотрела себя в зеркало. Распустила волосы. Она не была похожа на свою дородную и белотелую мать, вечно стремящуюся выглядеть изящнее, чем она есть на самом деле. И с сёстрами сходство у неё было лишь отдаленным. Като походила на русскую, а не на миловидную немочку, как все остальные. Ей нравилось испытывать своё тело на прочность - несколько вёрст в седле ей было совсем нипочём, она стреляла из пистолетов как драгун, ходила быстро и стремительно, танцевала на балах по нескольку часов кряду. Девушка очень редко болела и была уверена, что в будущем сможет с лёгкостью родить множество детей. Когда придворные дамы рассказывали страшные истории о неудачных родах, то она лишь усмехалась: ей это явно не грозит. Хотя бы по той причине, что она не хочет замуж вообще. Про "Рюриковича" она сказала с умыслом - ей предложил провернуть подобное Михаил Долгоруков. О, эти Долгоруковы вечно пасутся у подножия трона, мечтая, чтобы один из них когда-нибудь сел на него! Но им вечно чего-то для этого не хватает. Скорее всего, ума. "А почему бы и не пойти с ним под венец?" - подумала Като, примеряя колье и диадему, покусывая губы, чтобы они казались ярче, сжимая соски, чтобы они были твердыми и тоже яркими. Возможно, Долгоруковы смогут привести её к власти. Но придется свергать брата. Александр не даст себя так просто свергнуть. Армия и Гвардия - за него. Пока ещё за него. Ещё одна неудачная война - и начнётся ропот. И затем - так ли уж обязательно его убирать? Достаточно быть рядом.