Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Итак, здесь, похоже, назревает очередной coup d'Etat. Не пршло и пяти лет, - Карла забавляла ситуация, и он втайне даже завидовал своему братцу, думая, что он на его месте стал бы настоящим временщиком. Такие задатки у него имелись, да и пример его первого начальника, князя Потёмкина-Таврического, запомнился ему на всю оставшуюся жизнь. А Кристоф-недотёпа опять проворонит свой шанс и вновь уйдёт в тень - там "малышу Кристхену" комфортнее.

- Переворота не будет, - жёстко произнес Кристоф, и в его лице появилось что-то злое, хищное - собака превращалась в волка. - Сейчас будет война. И Гвардия не на стороне Екатерины. А на стороне наследника.

Последнее слово он произнес с отвращением. Вспомнил Константина, похожего на своего батюшку безобразием и сложным характером. По тому, что граф наблюдал сам и слышал от других, цесаревич мог бы устроить на Руси очередную опричнину, повторяя путь Ивана Грозного или довершая начинания "чёртовой куклы" - отца своего.

- А куда вы денете его? Он командир Гвардейского корпуса, - произнёс Карл.

- Он не будет править.

- Интересные вы, - протянул Карл. - Задушите его, что ли?

- Он сам не хочет, - возразил Кристоф, потемнев лицом. - Он отречётся. И народу, и Гвардии не нужен очередной тиран.

- Положим, всё будет так. Но у трона пасётся куча других наследников обоего полу. Почему именно Екатерина? Мария Фёдоровна как регентша при малолетнем Николае Павловиче - тоже неплохо для нас, - подумал вслух его брат.

- Като может всё. Она пошла в бабку, - кратко произнёс Кристоф.

- Не говори только, что ты влюблён, - испытующе посмотрел на него Карл.

Кристоф передёрнул плечами.

- Я констатировал факт, - пояснил он. - И я не хочу быть её фаворитом, честно говоря. Но, видно, придётся. Нас немного.

- Немного? - с сомнением в голосе переспросил старший граф. - Вся Остзея - за нас. Только скажи.

В его серых глазах Кристоф прочитал надежду. Для себя. Он видел отряды рыцарей, отважных воинов, следующих за ним. По его слову. Возводящих его на трон нового королевства. Если уж безродные конюхи щеголяли в венце Кеттлеров, то Ливен, князь и аристократ по крови своей, просто создан для короны. Смысл давнего цыганского пророчества открылся ему в новом свете. И "имя Господа"...

- Брат, - обратился он к Карлу. - Кто написал то послание о "имени Господа" и "Небесном Иерусалиме"? Мне незнакома его рука.

- Армфельд, - отвечал его брат. - Его государю интересна Балтия.

- Интересна Балтия? - с иронией переспросил Кристоф. - Он сам-то знает, что у него творится под носом? У него сейчас там революция почти как во Франции.

- Вот поэтому ему нужна своя Вандея. Так же, как пруссакам.

Кристоф догадывался, что Прусскую армию разгромят быстро, на счёт "раз-два-три", пусть Фридрих-Вильгельм с Луизой до сих пор считают её непобедимой. Им надо будет куда-то отступать в случае, если всё окажется совсем плохо. Так вот в чём потаённый смысл всей этой псевдомистической затеи! Создать "буферное" королевство, где править смогут либо бежавший от бунтующей черни Карл-Густав Шведский, либо вытесненный Бонапартом из Берлина Фридрих-Вильгельм Прусский. Это Кристофу совсем не нравилось.

- Нет уж, - проговорил он с усмешкой. - Мне Вандея не нужна.

"Ну и ну", - подумал Карл, оглядывая брата. - "Неужели тот факт, что он ныне причастился царского тела, сделал Кристхена таким самодовольным?"

- Смотри. С Армфельдом всё равно придется считаться, - сказал он вслух, - Он ныне живёт с герцогиней Доротеей - слышал? Ему, в общем-то, всё равно, что восстанавливать - или Курляндию, или Ливонию. Свою любовницу он готов возвести на престол. А та и на поляков посматривает, честно говоря...

- Шлюха, - процедил Кристоф.

- Нет, просто умная женщина, - вздохнул Карл. - Так что нам волей-неволей придётся поступать по-армфельдовски.

- А я знаю, кто тебе наговорил обо всём этом. Бурхард наш любимый, да? - внезапно вскипел Кристоф.

Карл разозлился на него. Что-то он зарывается.

- Без Фитингофов ничего не получится. У нас имя - у них деньги, - сказал он. - Мама была не дурой, что Катхен отдала за него замуж. Итак?..

- Или Ливония получает независимость из рук правителей России, или её вообще не будет. Никогда, - отчеканил младший граф.

- Кто ей даст? Этот государь?

- Моя государыня.

- Братец. Тебе придется убить как минимум трёх человек для того, чтобы возвести Екатерину на престол.

- И что? - равнодушно бросил Кристоф.

"Зря я говорил, что он боится испачкаться. Ныне он вообще ничего не боится", - подумал Карл. Глаза их ныне были одинаковыми - холодными, сосредоточенными, жёсткими.

- Да, за эти годы ты немало изменился. Вот что власть с людьми делает, - заметил он вслух.

- "Я смею всё, что можно человеку. Кто смеет больше, тот не человек", - отвечал Кристоф цитатой из "Макбета" - книги, написанной о нём 200 лет тому назад.

Карл потрепал его за плечо. "Наконец-то мы с тобой не чужие", - опять пришло ему в голову. - "Наконец-то в псе проявился волк. Потому что взошла та луна, на которую нам обоим суждено выть".

С этого дня они действовали вместе. Пусть на разных фронтах, но в единых целях.

ГЛАВА 6

Санкт-Петербург, август 1806 года.

Четыре чёрные восковые свечи озаряли своим пламенем поверхность туалетного столика и отражение бледного, но прекрасного лица княжны Анжелики Войцеховской. Ей уже убрали волосы в модную прическу, вплели в них жемчуг и фиалки. Её платье было необычным, сшитым по её собственному рисунку - повторяя модный античный силуэт, оно в то же время ничем не напоминало похожие одна на другую псевдогреческие туники блеклых оттенков, в которых нынче щеголяли почти все дамы высшего общества. Наряд княжны был создан специально, чтобы выделить её, и так обладающую довольно яркой и эффектной внешностью, из толпы. Дымчато-сиреневая парча с серебряной вышивкой по подолу ниспадала складками вниз, а под грудью была подобрана поясом из чёрного кружева крупного плетения. Плечи были открыты, а декольте было настолько глубоким, что ткань едва прикрывала соски. Но главными деталями наряда для княжны были потайные вырезы по бокам платья и в перчатках - длинных, кружевных. В эти импровизированные карманы Ange положила тонкий и острый кинжал, в прорезь левой перчатки - лезвие, формой напоминающее бритвенное, но изготовленное из куда более качественной стали. Слуг она отослала от себя сразу же после того, как оделась, чтобы скрыть своё оружие в надёжном месте. Потом задержалась ненадолго перед зеркалом. Она недавно оправилась от недомогания, и под глазами ещё лежала легкая синева, да и румянец отсутствовал напрочь. Но и так Анж была очень хороша, красивее многих пышущих здоровьем и полнокровием дев. В её облике, однако, кое-чего не хватало, и княжна это поняла. Она взяла флакончик с тяжёлыми, не до конца нравящимися ей духами, и нанесла маслянистую жидкость за уши, на ключицы и между грудей. Вынула из малахитовой шкатулки острую костяную шпильку, повертела её в руках. "Сгодится, чтобы добить", - подумала девушка и вставила шпильку в волосы. 

В дверь постучались. Она поняла, что пришел её дядя. Так уверенно и в то же время деликатно стучаться может только он. 

- Входи, Адам, - сказала она вслух, поправляя на плечах шаль темно-сливового цвета. 

Князь переступил порог её комнаты и обомлел. Дар речи покинул его при виде такой опасной и в то же время притягательной красоты. И эти чёрные свечи, горящие мертвенным жёлтым светом в комнате - где-то он уже видел их... Вспомнил - конечно же, у матери. В той комнате, куда Адаму всегда хотелось попасть, но входить никогда не разрешалось.