Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Хорошего помаленьку, - словно опомнившись, строго проговорила Екатерина. - Отпустите меня.

- Нет уж, вы этого хотели, теперь получайте, - прошептал он, чувствуя, что не владеет собой. Его плоть чуть не разрывала ткань панталон, и желание придавало ему ярости, решительности и неумолимости.

- Отпустите меня, иначе я буду кричать, - прошипела она, отстраняя его руки.

- Как вам будет угодно, - одной рукой граф по-прежнему держал её запястье, другой - начал задирать юбки спереди. Внезапно чувствительный удар ногой в пах отрезвил его.

- Вы животное, - сказала без особого негодования, даже с некоторым восхищением Екатерина. - Я-то думала, вы, граф, галантный кавалер, а оказывается-то вон оно что...

- Что я могу поделать, если вы, принцесса крови, ведёте себя как кухонная девка! - возмущенно произнес Кристоф, всё ещё морщась от боли.

- А вы ведёте себя как неотёсанный мужик, - парировала девушка. - Но, смею вас заверить, мужики и их господа испытывают одни и те же инстинкты. И я нынче в полной мере убедилась, что я вам тоже нравлюсь.

"А какие-то идиоты твердят, что он предпочитает мужчин", - усмехнулась она про себя. - "Видели бы они его теперь".

- Не то слово, - сказал без улыбки Кристоф, хмуро глядя перед собой. - Но на будущее, Ваше Высочество - ежели вы будете провоцировать других подобным же образом...

- Вы ревнуете? - Екатерина поправила юбки, запахнула шаль на груди, пригладила рукой растрепавшиеся волосы.

- Я не ревную, я предупреждаю вас, - произнес граф. - С мужчинами себя вести так опасно. Вы можете, - он покраснел, но всё же сказал, что хотел, - потерять таким образом честь.

- Кто сказал, что я её берегу? Какой вы смешной! - заливчато рассмеялась Като. - Знаете, мне предстоит сугубо династический брак с человеком, которого мне покажут на портрете, сильно льстящем оригиналу. И отъезд в какой-нибудь тихий немецкий городок, а потом серая жизнь в бесконечных беременностях, беспокойствах о целостности жалкой казны, штопанье чулок и переделки тех немногих платьев, которые мне достанутся. Поэтому пока я числюсь девицей, стараюсь брать всё от жизни.

- Я уже вижу, - усмехнулся её собеседник. - Но уверен, вас не выдадут замуж за нищего курфюрста.

- Да, потому что я вообще не выйду замуж, - торжественно объявила Като. - Я останусь здесь, в России. И буду помогать моему брату править страной.

- Вы справитесь? - снисходительно спросил её Кристоф.

- Я уже справляюсь, граф, - прошептала она. - Я всецело на вашей стороне в вашей борьбе с Чарторыйским. Кстати, почему вы его так возненавидели? Неужели вас всего лишь втянул князь Пётр, а вы пошли за ним?

Ливен вкратце изложил свои причины. Екатерину они, казалось, немало удивили.

- А я думала, что вы пытаетесь тем самым защитить свою мать, - призналась она.

- От чего? - недоуменно посмотрел на неё граф.

- Вы, верно, слышали, что князь Адам состоял в интимной связи с правящей императрицей? - Екатерина взяла его под руку и они пошли по тёмной аллее. - После этой связи родилась девочка.

- Великая княжна Мария, да, - проговорил Кристоф.

- Великая княжна? - переспросила его Като. - Какая она великая княжна? Она Мария Адамовна Чарторыйская, вот. Вылитая копия своего истинного отца. Ваша достопочтенная матушка, конечно, сказала, что Господь, мол, всемогущ...

- Он действительно всемогущ, - подтвердил Ливен, - Мало ли кто в роду был брюнетом - это может всплыть через поколения...

Граф вспомнил, что государя Петра Великого на всех портретах рисуют кареглазым брюнетом, равно как и герцогиню Курляндскую Анну, племянницу Петра, ставшую императрицей Всероссийской.

- Если даже мой отец, мистик и суевер, нашел этому более рациональное объяснение, то не всё так просто, - сказала Екатерина. - От блондина-отца и блондинки-матери и в самом деле не может родиться ребёнок-брюнет - спросите у любого доктора, он вам подтвердит. Такое случается лишь в крайне редких случаях. Но это в сторону. Возникает другой вопрос - зачем Чарторыйский зачал этого ребёнка?

Кристоф посмотрел на неё как на сумасшедшую.

- Как понять "зачем"? - переспросил он. - Дети появляются на свет потому, что так хочет Господь.

- Эх, граф, вы немец, поэтому не знаете хорошую нашу пословицу: "На Бога надейся, сам не плошай", - притворно вздохнула великая княжна. - Такие многоопытные мужчины, как князь, у которого, я думаю, моя belle-soeur была далеко не первой пассией, прекрасно знают, как оберегать своих любовниц от неких неприятностей...

Кристоф покраснел. Так она и это знает? Однако ж... Кто научил Екатерину всем этим премудростям? Наверняка, не его матушка.

- Итак, - продолжала принцесса. - Адаму был очень нужен этот ребёнок. Желательно, мальчик. В этом случае семейка Чарторыйских связала бы моего брата по рукам и ногам, а объединение Польши было бы делом решённым. Да и смешать свою кровь с императорской - это вам не пустяки...

- Провидение распорядилось иначе, - вспомнил Кристоф. - Родилась девочка и не прожила и года.

- Да, она умерла. Но ведь маленькие дети часто болеют и умирают, да? - Като пронзительно посмотрела на него. Ему показалось, что принцесса знает о его потере. И дочь его звали так же, как эту несчастную великую княжну, виноватую лишь в том, что родилась с "неправильной" внешностью, вызвавшей кривотолки... Какое грустное совпадение! Он опустил глаза.

- Простите, - прошептала она, сжав его руку.

- Ничего, продолжайте.

- Так вот, Чарторыйские считают, что ваша мать отравила девочку, - проговорила Като. - И они наверняка хотят вам всем отомстить.

- Но разве ж это правда? - спросил он.

Екатерина пожала плечами.

- Маленькие дети, как я уже говорила, могут умереть от чего угодно. Но эти отравители всех судят по себе.

Они дошли до ворот парка. Уже занимался рассвет - ночи стояли короткие.

- До встречи, - произнесла великая княжна.

Граф хотел было идти, но девушка вновь окликнула его.

- Я делаю вас своим рыцарем. И ждите меня... - она послала ему воздушный поцелуй.

Итак, слишком много случилось с графом за один-единственный день. Значит, Екатерина Павловна теперь с ним тоже. Всё-таки она великолепна... При воспоминании о её волосах, коже, запахе, теле он снова почувствовал томление сердца и вместе с тем некую неловкость - она же питомица его матери, ему почти как сестра, кроме того, сущая девчонка, младше его на четырнадцать лет - как он смеет желать её? Но, вспомнив, как великая княжна сказала это сокровенное "Ждите меня", Кристоф оставил всякие сомнения. Да, он, чёрт возьми, будет ждать её с тем, чтобы осуществить свою волю над ней до конца. Но было и менее приятное. Чарторыйский, оказывается, после отставки не уехал в Польшу, а остался в Петербурге, и его принимают при Дворе как ни в чём не бывало. И вот эти странные подозрения. Со всем этим нужно разобраться.

Когда его карета подъезжала к городской заставе, Кристоф вспомнил слова Долгорукова. "Мы Романовых постарше будем". Уж не собирается ли он вдруг сделаться Петром Четвёртым? Граф отлично знал, что в России полно династий древнее Романовых. Даже Ливены и то будут постарше рода, к которому принадлежат государи. А предки Трубецких, Волконских, Долгоруковых, Голицыных, Лобановых-Ростовских во время оно правили различными русскими княжествами, и их потомки вправе претендовать на трон Империи. Но если Пётр всерьез планирует устроить coup d'Etat, то Ливен ему в этом не помощник. Он присягал на верность именно Романовым-Голштейн-Готторпским, им и останется верен до конца. Кроме того, свержение правящей династии путает все карты в его Деле.

А какая выгода Екатерине враждовать с Чарторыйским? Здесь всё просто. Честолюбивая девочка хочет добиться ничем не ограниченного влияния на брата. Возможно, даже сделаться соправительницей. Или тоже впоследствии свергнуть государя и стать Екатериной Третьей. Как бы печально не было признавать это, великая княжна тоже решила воспользоваться им, графом Ливеном, для достижения своих целей. Хочет влюбить его в себя, сломить его волю, превратить в своё послушное орудие и личного раба. Нет, не бывать этому. Это он будет пользоваться ею, так же, как пользуется женой и служанками. Он сделает её своей игрушкой. И, возможно, если Като придёт к власти тем или иным способом, она утянет во власть и его... История императрицы Анны и герцога Бирона. Именно так этот соотечественник графа Кристофа и добился короны Курляндии - через постель влиятельной женщины. Но у Эрнста-Йохана были амбиции, простирающиеся на всю Империю, а он, Ливен, всё же более скромен - ему будет достаточно и небольшого Ливонского королевства. Като, став соправительницей государя или даже императрицей, сделает своему фавориту такой подарок.