Сакалиба

или Танжера и пойдет по берегу Магрибинского моря (Средиземное море. -Д.М.), надеясь

прийти на противоположное место в Андалусии, то он пройдет кругом по всему

побережью, не встречая на своем пути никакого препятствия, за исключением рек,

которые, сливаясь, текут к нему или впадают в него, а также Константинопольского

пролива, который впадает в него тоже со стороны Окружающего моря. Таким образом,

часть суши, которая включает в себя половину страны сакалиба и часть страны румийцев, отделилась от материка; она получила название "Малая земля". Помимо стран, которые я

перечислил, она включает в себя Калабрию, Галисию, землю франков и Андалусию. Это -

остров, не принадлежащий к материку и не связанный ни с одной из его частей,

отдельный, хотя если такая поездка была совершена, доказательств этому не требуется>

[279, с. 114-175]; <И этот пролив, как я уже говорил, впадает в Средиземное море из

Окружающего моря, со стороны Крайнего Севера, из земли, по которой нельзя

передвигаться вследствие холода. Он протекает по одной из местностей Гога и Магога, затем пересекает страну сакалиба и рассекает ее на две части, а затем проходит через

середину страны румийцев> [279, с. 183].

46 Предложить альтернативную трактовку данного фрагмента попытался только

Т.Левицкий, который, впрочем, сделал это крайне неудачно. По мнению Левицкого,

норманнские купцы привозили невольников с балтийского побережья в Галисию, а

пленников из Далматии - в Андалусию через Италию [527, с. 56]. Но интерпретация

Левицкого явно ошибочна. Прежде всего, она совершенно не подкреплена документально.

У нас есть данные о набегах норманнов на Галисию и Андалусию, но об их торговых

поездках в эти страны сведений нет никаких. Далее, Ибн Хаукал довольно ясно заявляет, что невольников приводили андалусцы, а не норманны. Кроме того, нарисованная

Левицким схема не выдерживает критики и с чисто логической точки зрения. Почему,

например, норманны везли своих невольников в Галисию, а не в Андалусию, где они

могли бы получить за них намного большую плату? Где следы пиратской деятельности

норманнов в Адриатике в середине X в., и как андалусские, африканские и славянские

(нарентане) пираты уступили им выгодную работорговлю? Гипотеза Левицкого не дает

ответов на эти вопросы, и объяснять высказывание Ибн Хаукала о работорговле следует, видимо, иным образом.

"О пиратах из Фраксинетума см. ниже (часть III, гл. 1).

48 О <мятеже в пригороде> см. также: часть Ш, гл. 2.

49 Сделать это Ибн Хаукал обещает в конце приводимого в тексте фрагмента. В

современных изданиях труда Ибн Хаукала фрагмент о товарах из Магриба предшествует

фрагменту о сакалиба, но это, видимо, объясняется тем, что Ибн Хаукал писал раздел об

Андалусии раньше, чем раздел о Магрибе и впоследствии поменял композицию своего

произведения.

50 Идентификация Хуту с Отгоном II предложена для данного случая Э.Леви-Провансалем

[522, т. 2, с. 153]. Выводы Леви-Провансаля оспаривал 'А.'А. ал-Хаджджи, полагавший, что Хуту следует отождествить с Гуго Капетом [469, с. 278-279]. Интерпретация Леви-

Провансаля представляется более убедительной. С одной стороны, в предыдущем

фрагменте Оттон Великий именуется Хуту (или Хуку с крайне незначительным

графическим искажением) во всех источниках, тогда как Гуго Великий, отец Гуго Капета, посольство которого было принято вместе с посольством Отгона I, называется Уфух у Ибн

Халдуна и, что, очевидно, более верно, Укух у ал-Маккари [277, т. 4, с. 143; 41, т. 1, с. 235

соотв.]. Трудно представить себе, чтобы андалусские придворные писцы писали имена

правителей, поддерживавших отношения с их повелителями, столь произвольно, что у них

самих могла возникнуть путаница. Поэтому логичнее полагать, что имя Хуту у анда-

лусских писцов все время применялось к людям, звавшимся Отгонами, отцу и сыну. С

другой стороны, Ибн Хаййан отмечает, что Хуту прислал посольство в Кордову для того, чтобы возобновить отношения с Андалусией. По его словам, посольство прибыло в

Кордову в июне

974 г. Оттон II, вступивший на германский престол в 973 г., вполне мог говорить о

возобновлении отношений с Андалусией - в том смысле, что он, после смерти своего отца

Отгона I, стремился вновь установить их. В случае с Гуго Капетом объяснить фразу о

<возобновлении отношений> намного труднее.

51 Фрагмент, о котором идет речь, посвящен морскому походу правителя Дении

Муджахида (1009-1044) против Сардинии в 1016 г. Поход закончился поражением флота

Муджахида, сын которого 'Али был взят в плен и отправлен в Германию ко двору короля.

Германский король именуется сахиб ал-алманиййип, то есть правитель германцев, которые

характеризуются как народ из франков, живущий рядом с сакалиба. Немцы, таким

образом, причисляются к франкам и четко отделяются от сакалиба.

Для того чтобы приписать данный фрагмент Ибн Хаййану, существуют определенные

основания. У Ибн ал-Хатиба этот фрагмент является частью рассказа о правлении

Муджахида в Дении. В начале рассказа Ибн ал-Хатиб прямо ссылается на Ибн Хаййана

(151, с. 217]. Начальная часть рассказа, общее рассуждение о правлении Муджахида, непосредственно предшествующее фрагменту о походе на Сардинию, действительно

восходит к Ибн Хаййану, хотя его сравнение с цитатами у других авторов, Ибн Бассама и

Ибн 'Изари, пользовавшихся тем же источником, показывает, что Ибн ал-Хатиб скорее

пересказывает текст, чем дословно цитирует его [151, с. 218-219; 251, ч. 3, с. 23-24; 261, с.

156]. Единственная проблема может заключаться лишь в том, что Ибн Бассам и Ибн

'Изари приводят только фрагмент, непосредственно предшествующий рассказу о походе на

Сардинию, а Ибн ал-Хатиб не указывает, где у него кончается цитата. Полагаю, впрочем, вполне вероятным, что Ибн ал-Хатиб продолжает цитировать Ибн Хаййана и во втором

фрагменте, т.е. в рассказе о походе на Сардинию. Во всяком случае, Ибн ал-Хатиб не

ссылается ни на какой иной источник, а в целом рассказ о правлении Муджахида основан

на сведениях Ибн Хаййана.

н О посольстве сакалиба в Кордову говорится в письме писца 'Абд ар-Рахмана III Хасдая

Ибн Шапрута к хазарскому кагану Иосифу. В одном фрагменте Хасдай сообщает, что в

Кордову прибывают посольства от царей Ашкеназа, царя г.б.лим, т.е. саклабое, и царя

Кустантинии, в другом - что вместе с посольством г.б.лим явились в Кордову два человека

из израильтян, Map Саул и Map Иосиф, предложившие ему послать письмо кагану через

царя г.б.лим, который затем перешлет письмо к иудеям, живущим в стране хм.грш

(Венгрия), а те, в свою очередь, направят его в страну Рус и Б.л.гар, откуда оно попадет в

Хазарию [13, с. 62-63 и 65-66 соотв.]. Анализом этого фрагмента занимался Т.Э.

Модельский, предложивший отождествить царя г.б.лим с Отгоном I и Хуту арабских

авторов. По мысли Модельского, саклаб у Хасдая обозначает немцев, а ашкеназ -

французов [554, с. 85-109]. Но гипотеза Модельского представляет собой фактически цепь

предположений, что, кстати, признает и сам автор, говоря, что ему не удалось предложить

никакого решающего аргумента в подтверждение своей гипотезы [554, с. 108]. Некоторые

положения Модельского не представляются убедительными. Так, выводя слово г.б.лим из

корня, обозначающего гору (ар. джа-бал), Модельский вслед за этим идентифицирует эти

горы с Альпами и заявляет, что полг.б.лим, т.е. <горцами>, подразумеваются немцы [554, с. 49-65]. Но встретить такие представления у андалусца странно, ибо торговые пути из

мусульманской Испании в Германию никогда не проходили через альпийские районы.

Андалусцы попадали в Германию совсем иным путем, и ассоциация между немцами и