Богдан Хмельницкий

ч Рук. И. П. Б. Misc. № 63.

2)

Аплаи. Polon. Clim., I, 377. а) Летои. Величка, I, 145.

4)

Акты Южн. и Зап. Росс., III, 503.

531

ожесточенные схватки. Тут-то Стефан выпросил себе помощь поляков, а Ракочий в

сентябре прислал к нему своего'лучшего полководца Яиуша Кемени с двухтысячным

отрядом п с двенадцатью большими пушками. Господарша с верными Лупулу

молдаванами находилась в сочавском замке, а Тимош с козаками в стане, отнятом у

неприятеля. Стан был обведен двойным валом, а на валах вверх острием были

натыканы косы, слузкившие большою обороною, так как на ннх нарывались и

погибали многие удальцы; кроме того, защитою служил глубокий ров вокруг стана ‘).

Прибытие польского войска усилило Стефана. Сочава держалась. Козаки в стане под

Сочавою оборонялись с чрезвычайным мужеством: ни искусство, ни храбрость

венгров, предводительствуемых Янушем Кемеин, не могли ничего сделать. Вылазки

Козаков были часты, неозкпданны и гибельны; предводители, утомившись, хотели узке

оставить осаду, но тут явился еще новый польский отряд из Вара; начальник его,

старик Гувальт, пристыдил осаждавших насмешками над трусостью и уговорил

кончить начатое. Осажденные продолэкали обороняться с прежнею отвагою, хотя

припасы их истощались: они долзкны были довольствоваться тремя колодцами с

дурною и не изобильною водою. Поляки отняли у них лучшую воду, заперли течение

водопровода из Серета.

Тут приехал от польского короля уполномоченным Маховский и послал

предложение сдать замок. Господарша отвергла его с презрением. «Эта женщина,

говорит современник, показала тогда, что у неё душа была выше её пола» 2); с

неутомимою деятельностью она лично всем заведывала, раздавала воинам муку, мясо,

напитки, воду; сыпала козакам деньги; поддерживала к себе любовь молдаван

приветливостью и обещаниями; беспрестанно уверяла, что они скоро будут избавлены,

что Хмельницкий уже недалеко и скоро явится в тыл осаждающим. Без сомнения, так

бы и случилось, еслиб неожиданное несчастие не разрушило всех надежд.

В союзное осадное войско прибыл Димитрий Вишневецкий, непримиримый враг

Тимофея, отбившего у него невесту. Он не знал соперника в лицо, п посулил большие

деньги тому, кто его укажет. Трое шляхтичей, взятые в плен козаками и спасенные

Тимофеем от смерти, взялись услузкить князю. И вот одназкды, когда Тимофей ходил

по валу между пушками, предатели указали на него. Инженеры направили туда

колюбрину (так назывался тогда род пушек); ядро попало в воз, на котором стояла

козацкая пушка; осколки дерева ударили Тимоша в ногу и в голову, и козаки отнесли в

замок предводителя окровавленного, без чувств 3). По другому известию

рассказывается иначе: «Тимош, по козацкому обычаю, любил выпить до-пьяна и

укладывался спать под шатром. Перебежчик из Сочавы указал польским пушкарям

место, где отдыхает сын Хмельницкого. Пушкарь направил туда орудие, ядро попало в

сундук, стоявший подле спавшего Тимоша. Осколок дерева повредил ему бедро, рана

была опасная». «У него,—говорит одинъ

х) Kraus. Siebenbiirg. Cbron., I, 212.

2)

Annal. Polon. Clim., I, 385.

3) Annal. Polon. Сииш., I, 3o6.—Летоп. Величка, I, 146.—Hisfor. ab. exc. Wlad. IT,

129.

34:

532

поляк,—была испорчена кровь от распутства: он перебрал многих боярынь из

свиты господарши своей тещи» *). Подобные слухи распускали поляки о своих врагах.

Седмиградский источник рассказывает, что Тимош хотел понудить к преступной связи

с собою свою тещу, которая, природная черкешенка, была редкой красоты и сохранила

ее даже в летах, приближавшихся к старости. Господарша с трудом отбилась от его

объятий, давши обещание прислать в его шатер одиннадцать женского пола особ из

своей свиты. Это было ею исполнено и Тимош выбрал из присланных трех, с которыми

каждый день забавлялся по-очереди; во время такой забавы постигла его смерть от

выстрела, направленного по указанию одного трубача—перебежчика из козадкого стана

в . польский, который, бывши прежде хлопом, за такую услугу получил свободу от

своего пана 2). «Явная небесная кара!..»'—восклицает современный польский историк,

убежденный, что ядро, как гром, убивает непо некоему случаю, а по начертанию

высшего правосудия 3).

Козаки немедленно послали нарочного к Хмельницкому. Несмотря на трудность

прохода, гонец успел пробраться, но напрасно! Через четыре дня Тимош скончался от

антонова огня 4). Господарша показала здесь в высшей степени свое геройство. Она

скрыла тело Тимоша, уверяла, что он жив, а между тем отдала команду Федоренку и

употребляла все силы, чтоб обороняться до прихода Богдана5).

Федоренко с козаками сделал сильную вылазку, ударил на венгров и поляков и

поразил так, что они потеряли множество убитыми и ранеными с). Они обратились в

бегство; победители бросились расхищать лагерь. Но Кондрацкий и Донгоф успели

остановить бегущих: собравшись, они дали отпор; Федоренко отступил в крепость7).

С тех пор храбрость давала козакам решительный перевес; но обман не мог

продолжаться: козаки узнали, что Тимоша нет на свете и взволновались. Из страха и

уважения они жертвовали жизнью за Хмельницкого,, но когда его не стало, им казалось

излишним подвергать себя гибели из-за чужих. Тогда господарша бросилась в толпу и

со слезами начала их упрашивать. «Вы.—говорила она,—геройски сражались за

живого своего полководца. Ужели теперь потеряете славу свою? Ужели предательски

оставите меня, бедную сироту? Вспомните, что я родила ту, которая теперь носит во

чреве плод Тимофея... еще несколько дней—явится Богдан; он уже близ Умани и идет

освободить нас, вы будете спасены со славою и честью!»

Ея просьбы, её мужество и решимость обуздали на время Козаков. Толпа

приветствовала ее восклицаниями. Поднимая к небу правые руки, козаки обещали

стоять за нее верно до последней капли крови8). Между тем, союзники

*) Рук. И. П. В. разнояз. Misc. № 63.

2)

Kraus. Siebenbiirg. Ohron., I, 216—2X7. *) Wojna dom. 4. 3, 99.

4)

Истор. Мал. Pocc., I, 292.

5)

Annal. Polon. Clim., I, 386.

6)

Летоп. Величка, I, 146.

7)

llistor. ab. exc. Wlad. IY, 129 s) Annal. Polon. Clim., I, 387.

533

усилили свои натиски: из польского королевского лагеря пришло известие, что

Хмельницкий идет спасать осажденных, а хан присоединяет свои орды к нему на

помощь. Король требовал, чтоб Кондрацкий и Донгоф постарались, как можно скорее,

взять Сочавскую крепость 1). Козаки, ободряемые господаршею и Федоренком, были в

беспрестанных битвах, но голод между ними усиливался до того, что, лишенные хлеба

и воды, они грызли кожу2); из двадцати тысяч оставалось в живых только восемь тысяч

3). Они с часу на час дожидались Богдана, ноБогдан не приходил,

а между тем,

вместо

избавителей мог появиться къ

ним польский король съ

войском. Снова

нача

лось волнение. Одни не надеялись пощады от поляков, которых раздражали

упорствомъ4), истребив несколько тысяч союзников во время осадыг’), другие,

напротив, изнуренные голодом, выбивались из сил и готовы были сдаться, тем более,

что Маховский несколько раз предлагал им пощаду от имени короля. Федоренко

предпочитал смерть сдаче. Но тогда господарша, видя крайность, сама сказала

полковнику: «Уже теперь деться некуда; нам беда не только от врагов, но и от своих,

потому чтос часу начас надобно ожидать

.явного возмущения: если средивнутренняго безпорядка

враги возьмут нас, то

ястребят всех огнем и мечом, а если мы сдадимся на честные условия, то спасем

жизнь, свободу и имущества». Федоренко послал трубача к Кондрацкому6). «Мы