Богдан Хмельницкий

веры и святых Божиих церквей, желая успокоить междоусобие, хотел простить таких

людей, которые за оскорбление чести государя достойны были смерти, но король Ян

Казимир и паны рады поставили это ни во что, поэтому великий государь, его царское

величество, не будет терпеть такого бесчестия и не станет к вам посылать своих

послов, а велит о всех ваших неправдах и о нарушении вечного договора писать во все

окрестные государства к государям христианским и бусурманским, и за православную

веру, и за святые Божии церкви, и за свою честь будет стоять, сколько подаст ему

помощи милосердый Богъ» ').

Поляков оскорбляло то, что московский царь напоминал им о религии. Они догда

говорили: никакое государство не имеет права вмешиваться в наши дела. Хорошее

любопытство'—знать, чтб делается в чужом доме! 2).

После этого польское войско двинулось к Галичу. «Мы шли,—говорит участник

этого похода,—лесами и вертепами, потеряли довольно лошадей и людей; обломки

покинутых возов остались памятниками этого похода».

Поляки заложили обоз между Галичем и Вогуславцем, близ памятника

Хмельницкому, одержавшему победу над татарами. Там они стояли около двух недель

и в это время послали Донгофа с пятью тысячами на помощь Кондрацкому и

Клодзинскому 3).

Поляки не знали, куда и с каким намерением отошел Хмельницкий и были в

нерешимости, куда им следовать: в Молдавию ли, куда призывали их союзники, или в

Украину? Ляндскоронский настаивал, чтоб король шел в Украину и поспешил

уничтожить мятеж, пока Хмельницкий находится в неблагоприятном положении. Не

таково было мнение Любомирского, опытного советника, постоянного соперника

короля. Он доказывал, что поляки обязаны теперь помогать союзникам; что, уничтожив

Тимофея, они еще более ослабят Хмельницкого, а сами усилятся, и тем успешнее могут

подавить восстание. Король не знал, чтб ему предпринять и приказал двинуться на

Подоль, намереваясь поступить по обстоятельствам. Опять поляки совершали трудный

путь по теснинам и дурным переправам и стали обозом, сначала под Гусятином, а

потом перешли к Каменцу. Поляки стали на таком пункте, чтоб преградить

украинскому гетману дорогу, если он пойдет на помощь к сыну. Ян Казимир из обоза

триумфально въезжал в Каменец; звон колоколов, стрельба из пушек, праздничное

убранство цехов, веселая музыка и крики: «виватъ»—все ободряло поляков.

беспрестанно к ним прибывали новые силы. Паны приезжали в обоз со своими

командами; пан польный писарь привел 600 человек, пан подчаший—700, коронный

маршалъ—несколько сот; все это были воины красиво вооруженные; воеводства

посылали своих лановых. Из некоторых русских городов и местечек приходили

депутаты с повинною; из этого поляки заключили, что Хмельницкий потерялъ

И Поли. собр. зак. Росс. Имп., I, 299.

2)

Рук. И. П. Б. разнояз. poligr. F. 133.

3)

Рук. И. 11. Б. разнояз. Misc. 63.

527

свою нравственную силу над народом, твердили, что хлопы, испытав неудобства

козацкого правления, рады повиноваться своим добрым панам и их дозорцам х).

Хмельницкий, получив ответ на свое посольство, прибыл в Переяславль и, 13-го

августа, разослал по всей Украине универсал: он оповещал всем сословиям

украинского народа о вероломстве поляков, которые привлекли, на пагубу Украине,

седмиградского князя и волохов; извещал, что отечество в крайней опасности, и

приглашал без замедления оставлять всякия хозяйственные занятия и даже жатву, и

спешить в вооружении в Чигирин, чтоб оттуда идти умирать, как выражался гетман, на

достославном поле битвы и принять от десницы Всевышнего страдальческий венец за

истину 2). Такое же послание отправлено было к запорожцам.

В то же время Хмельницкий послал деньги в Турцию, стараясь снова расположить в

свою пользу продажный двор. Хмельницкий уверял визиря, что Ракочи, соединившись

с поляками, думал освободиться из подданства Турции, а для того-то и поставляет

нового господаря в Молдавии, дабы ослабить силу турецкой власти в подунайских

землях и иметь для себя союзников против турок,—что он в заговоре против Турции с

римским императором и Венецией). Визирь, хотя и не был совершенно расположен в

пользу козачества, ясно видя, что Хмельницкий его обманывает, однако боялся

допустить усилиться Ракочи,.поэтому и обещал Хмельницкому помощь, хотя изъявил

ему от имени падишаха неудовольствие за самовольное вторжение сына Хмельницкого

в пределы земель, составлявших Турецкую империю. «Великому государю нашему,—

писал визирь,— учинилось к прогневлению то дело, что сын твой с ратными людьми

вошел в те государства, которые есть отчина нашего великого государя, а тех

государств господари, что меж собою ссорятся, нашего великого государя холопы. Ты,

достоверный друг наш, сам ведаешь, что наш великий государь самодержавен и грозен,

все подданные его имеютъ' над собою страх и пребывают в его повеленин и никто без

воли его, великого государя, не смеет в его государеву отчину вступить. Ты должен

всегда это помнить, учинившись в подданстве нашему великому государю, ты должен

оберегать честь его государскую и творить его повеления; если вы будете ходить этим

путем и подобострашие над собою иметь, то вам день ото дня прибудет чести пред

иными нашими подданными. Унимай же своих ратных людей и не вели им входить в

государство государя нашего: мы уже не один раз посылали к хану крымскому

повеление, чтоб шел к вам на помочь, а ты сына своего возьми к себе, и отпусти без

задержания посланного нашего; мы же челобитья ваши, друга нашего, будем доносить

с радением великому государю нашему, четвертой части земли владетелю» 3). Турецкая

империя в это время была близка к разложению. На престоле сидел

иесовершеннолеток, при дворе господствовали гаремные интриги, визири сменялись

один за другим; обыкновенно, смененный был казнен смертью, а в областях

происходили возмущения; в столице бесчинствовали

х) Рук. И. II. Б. разнояз. Misc. № 63.

2)

Летоп. Величка, I, 139—142.

%) Акты Южн. и Зап. Росс., III, 494.

528

янычары, усилившиеся до того, что составляли в государстве настоящее

правительство. Во внешних делах турки также не были счастливы. Венедиане

одерживали над морскими турецкими силами победу за победою. В таком положении

мало можно было надеяться пользы от союза с Турциею, хотя и опасности от ней, в её

тогдашнем состоянии, нельзя было бояться. Хмельницкий бесстрашно манил быстро

сменявшихся визирей подданством Козаков и в Константинополе считали их

подданными падишаха. Но народ южнорусский и самые козаки не показывали

расположения к турецкому господству, и когда в июне 1653 года, в виду угрожавшей

войны с поляками, в Тарнополе Хмельницкий, по поводу прибывшего турецкого

посольства, заговорил на раде о таком господстве, поднялся решительный ропот и

отказ даже слушать турецкого посла 1).

Другое посольство отправлено к хану. Не трудно было снова преклонить его.

Вероломный союзник остался в проигрыше от своей берестечской измены. Поляки

приписывали победу своему искусству, а отнюдь не потачке хана и, считая себя в праве

разорвать утеснительный Зборовский договор, перестали платить дань крымскому

повелителю. Хан приказал крымским и кизильбашским ордам собираться в поход 2).

Ислам-Гирей, с своей стороны, старался расположить Турцию в пользу своего

предприятия и представлял визирю, что в настоящее время следует не давать Польше

усиливаться и отнять у неё Украину, как будто в пользу Хмельницкого, а впоследствии

можно будет легко завоевать ее и подчинить Турции 3).