Богдан Хмельницкий

же, как под Верестечком! Да еще может присоединиться к Хмельницкому здешняя

чернь. Гораздо лучше поскорее убежать домой чрез Покутье и как-нибудь обмануть

неприятеля».

Большинство придерживалось такого мнения.

«Это невозможно,—говорили третьи,—все проходы заняты козаками и татарами;

они нас будут преследовать со всех сторон: нам остается положиться на судьбу,

молиться Богу и оставаться на месте. Местоположение здесь удобно: воды отнять у нас

нельзя х), а продовольствие будем получать из Молдавии 2).

«А кто же поручится,—возражал им Любомирский,—что враги не окружат нас со

всех сторон? Конечно, этого надобно ждать. Если мы останемся в таком положении

еще несколько дней, то неверные будут нас брать полуживых от голода и холода и

вязать как баранов. Надобно было думать об этом прежде; а когда мы уже допустили

себя до такого положения, то чтоб, по крайней мере, не погибнуть даром, предложим

хану войти в переговоры и попробуем разлучить татар с козаками» 3).

Против этого мнения возникло неудовольствие; начали еще советовать разделить

свое войско и отправить часть его на татар. Любомирский представлял несообразность

такого предприятия, но король, постоянно недовольный Любомирским, грубо

отвергнул его представления 4), и решился узнать подлинно, где хан, и как

расположены неприятельские силы. Он приказал всему войску оставаться в обозе и

отправил к Гусятину сильный отряд под начальством Клодзинского.

Ян Казимир, по уверению современника, замышлял было с некоторыми

приближенными уйти тихонько, оставя войско на произвол судьбы, но другие узнали и

не допустили его до этого 6). Убеждаемый канцлером Корыцинским, он должен был

поневоле пристать к мнению Любомирского 6). «Поляки,—говорит современник 7),—

увидели, что ни под Зборовом, ни в другом месте отечество не было в такой опасности.

Польша готова была лишиться всего священного и драгоценного, чтб называла своим,

и даже предковских гробов. Предводители с ужасом заметили, что из всей пехоты

осталось только четыре тысячи: остальное умерло или разбежалось.

Лановые убегали из обоза; их пример заразил и других. 28-го ноября сделалось

общее смятение: перемышляне, бельзане, люблиняне, висличане, холмчане, опочняне,

подлясцы поднялись и толпами вырвались из обоза. Увле-

1)

Летоп. Величка, I, 160.

2)

Annal. Polon. Clim., I, 397.

3)

Wojna dom. Ч. 3, 306.—Parii, о -wojn, koz. za Olimieln., 127. *) Annal. Polon.

Clim., I, 397.

5)

Latop. Jerlicza, 162.

6)

Annal. Polon. Clim., 397.

’_) Wojna dom. 4. 3, 110.

542

каемые их примером, квардяные не слушали команды, бежали из обоза; другие'

нападали на панские возы и грабили их; таким образом ограбили возы коронного

хоружого; гетманы, чтобы разнять драку и прекратить грабеж и побег, приказали

палить по своевольным: таким образом легло значительное число жолнеров, лановых и

пахолков. Это прекратило смуту, но после того обоз не досчитался многих. Зато

лановые из внутренних польских земель (сендомирчане, радомляне, пильзяне,

черсчане, стенжичане, нурчане) не последовали за товарищами и заслужили большую

похвалу. Бежавшие попадали в руки татарам и козакам и там рассказывали, что в

польском войске господствуют побеги, недостаток и ужасающая смертность. Это

придавало их неприятелям отваги, и Хмельницкий умолял хана двинуться на обоз.

После потрясающего смятения в польском обозе предводители только о том и

советовались, как бы склонить на свою сторону хана обещаниями и уступками, как

вдруг верный полякам козак Ясько Ясногурский привел хлопа, который объявил, что

послан от ханского визиря с письмом к польскому канцлеру х). Письмо это было такого

содержания:

«Неприлично такому монарху, как польский король, закапываться в землю и

прятаться за ничтожными валами пред голыми татарами. К чему томить ж себя и вас?

Выходите в поле и расправьтесь с нами оружием пли помиримся».

Канцлер отвечал ему так:

«Неприличнее хану, монарху, вести побратимство с хлопами. Гораздо приличнее

быть братом короля. Мы готовы и на то, и на другое: и расправиться оружием и

заключить мир 2). А что вы нас укоряете, что мы закапываемся в землю, так у нас такой

обычай, так как у вас в обычае, для легчайшего побега, огораживаться одними

кольями».

Получив это письмо, ханский визирь написал к Любомирскому, просил освободить

своего слугу Фетака, попавшагося в плен и предлагал маршалу идти по следам своего

отца и устроить мир между монархами. Вместе с тем и сам Ислам-Гирей написал к

Любомирскому и льстил ему, замечая, что считает его более других панов способным

устроить важное дело 3). Любомирский исполнил желание визиря и изъявлял

готовность мириться, но показывал вид, что поляки еще могут защищаться и). Вслед

затем, 4-го декабря, прибыл в польский обоз татарский посол Ахмет-Кази-Атталык. Оп

привез полное согласие вступить в переговоры и проект мирных статей: из него поляки

увидали, что хан хочет возобновления Зборовского договора как для себя, так и для

Козаков. Посланник просил, чтоб поляки от себя послали своих панов в заложники и со

стороны татар предлагал в заложники мурз. Канцлер написал к НИеферкази несколько

в шутливом тоне; он воображал, с каким радушием они бы друг друга угощали, еслиб

тот или другой попался в плен; но в то время, когда поляки обду-

Н Рѵк. И. П. Б. Misc. разнояз. 63.

2) Лет. Величка, I, 161.—Wojna dom. Ч. 1, 107.—Ииратк. истор. о бунт. Хмельн.,

51.—Рук. И. П. Б. Misc. № 63.

3)

Jak. Michal. Ks. Раш., 705.

'•) Annal. Polon. Clim., J, 398.—Jak. MichaJowsk. Xiega Раш., 708.

543

мывали, как им вступать в переговоры, прибежал в обоз посланный на подъезд

КлодзинскШ. Он благополучно доходил до Гусятина, поймал языков и возвращался

назад, но за десять верст от обоза, под селом Кудринцами, напали на него ногаи и

разгромили в-пух. Сам он был ранен двумя стрелами. Близость татарских сил к

польскому обозу перепугала поляков. Все войско готовилось дать отпор, ожидая с часу

на час нападения. Дело о переговорах прервалось.

Прошло после того два дня. 7-го декабря приехал в польский обоз тот же татарский

посол Ахмет-Кази-Атталык с новым письмом от Шеферкази. «Если хотите делать дело,

так скорее делайте, а пустяками времени не оттягивайте и нас не водите. Возьмите в

руки Зборовские статьи и прочитайте их. Разве не понимаете, что хан требует прежних

упоминков, а он имеет волю привести к послушанию тех, которые причиною всей

войны». Таков был смцсл письма Шеферкази. После долгих рассуждений король и

паны отправили к хану и визирю письма. Король точно так же, как в оное время под

Зборовом, изъявлял удивление, нашедши хана с ордою там, куда он, король, прибыл

для укрощения своих непослушных подданных. С уезжавшим туда Ахмет-Кази-

Атталыком отправлен был поручик польного гетмана Войнилович и Вечинский с

небольшим отрядом. Ночью с 8-го на 9-е декабря напали на них ногаи, разгромили

польский отряд, ограбили поляков, с самого Ахмет-Кази-Атта лыка сорвали шапку, а

письма, которые везли посланцы, побросали в болото. Утром узнали они, что

разгромленный ими отряд ехал не на войну, а ради начинавшихся мирных переговоров,

п воротили награбленное 1). Украинские летописцы 2) говорят, что когда Хмельницкий

узнал, что между ханом и поляками начинаются мирные сношения, то принялся всемп

силами отклонять хана от примирения и убеждал поскорее сделать нападение; но хан

искал только своей выгоды: ему нужпо было возвратить дань, которой лишило его

берестечское поражение; он боялся возвышения Хмельницкого, знал о его сношении с