Богдан Хмельницкий

Тогда Радзивилл дал послам такой ответ:

«Его величество король обещает выдать универсал, чтобы вперед никто не смел

печатать оскорбительных книг на его царское величество под опасением лишения

маетностей».

«Этого мало,—говорили послы,—надобно воспретить под опасением смертной

казни».

Паны обещали и это, отговариваясь будущим сеймом, равным образом обещали

наказать прежде оказавшихся виновными. Несколько листов, вырезанных из печатных

книг, где находились отзывы, которые московские послы ставили в оскорбление своему

государству, в том числе сочинения Твардовского, были сожжены в присутствии

польского дворянина Фустова на рынке 2), а по польским известиям в доме маршалка 3);

но эта мера не успокоила ни ту, ни противную сторону. Поляки, узнавши о такой

уступчивости, считали ее унижением для своей нации, а московские послы,

обласканные и обдаренные королем при прощальном целовании королевской руки,

бывшем 25-го июля, уехали 31-го числа того же месяца, повторив, что вперед только

наказания «слагателей бесчестных книгъ» и писавших царский титул с щ&опусками

может отклонить войну Московского государства с Польшею4).

9 Ja.fe. Michaiowsk. Xi§ga Pamietn., 537.

'2) Арх. Пн. Д. 1650 r.

3)

l'am. Albr. Radz., П., 422.

4) Поли. собр. зак., I, 237—242, — I-Iistor. ab. exc. Wl. IV, 62,—Kubala, I, 220. Cc. на

рук. Оссолин. Л».Ѵ 222, 224.—Annal. Polon. Clim., I, 181—185. — Histor Jan.

360

Поляки видели, что начавшееся недоумение с московским двором доведет их рано

или поздно до неминуемой войны, а потому заранее начали искать себе союзников.

Они стали сходиться с крымским ханом. Сперва поляки медлили доставкою денег,

обещанных по Зборовскому договору. На оейме в конце 1649 года говорили, что не

следует платить крымскому хану ничего, потому что он нарушил договор с королем,

утвержденный ханскою присягою: хан не должен был допускать татар до разорения

польского края, а в противность этому, татары разорили столько городов и селений,

столько увели в плен народа, что наделали ущерба Речн-Посполитой на более высокую

сумму, чем та, которую Польша обязалась заплатить хану1). Но так рассуждали те,

которым известен был только оффициальный договор; они не знали о секретных

условиях, в которых, между прочим, доиускалось татарам разорение польских

областей. В январе 1650 года 2), за медленность в доставке денег, обещанных по

Зборовскому договору, ханский визирь послал к канцлеру, а хан к самому королю

угрозы и упреки, но весной того же года польский король отправил в Бахчисарай

Бечинского с известием, что деньги уже в Каменце; тогда, по этому известию, во время

пребывания московских послов в Варшаве приехал от Ислам-Гирея в Польшу посол

Мустафа-Ага. «Что он вам скажет, то будут наши слова,—писал Ислам-Гирей,—какое

дело хотите начинайте, только дайте вам знать чрез Мустафу-Агу, в какое время можете

быть готовы. Летом ли, зимою—когда будет ваша воля, а мы готовы и ждем вашего

решения. Дело великое! Много государств и царств можете приобрести, только будьте

готовы и нам дайте знать; а о козаках запорожских, если какие люди вам скажут

дурное, не верьте; они ваши слуги и подданные. Куда вы замыслите—они там служить

вам будут охотно; такой у нас с ними договор, что без нашей воли никуда не смеют

двинуться» 3).

Мустафа-Ага предлагал от своего государя соединенными силами напасть на

Московское государство.

«Татары,—говорил он,—не могут сидеть спокойно дома: им надобно войны;

нападем же вместе на этих бородатых козлов (так называл он московских русских); сто

тысяч ; крымцев будут готовы хоть сейчас к услугам Речи-Посполитой 4).

«Москали,—отвечали поляки,—наши общие враги: не владеют ли они достоянием

татар? Не были ли они сами данниками татарских ханов? Если твое ханское величество

соединишься с королем на завоевание Московского государства, то получишь снова в

удел себе астраханское царство5).

Таким образом предложено было действовать в случае нужды соединенными

силами против Московского государства.

Втайне совещались, если война окончится счастливо, обратить взаимныя

Kaz., I, 111—117.—Раш. do pan. Zygm. Ш, Wiad. ИУ i Jan. Kaz., П, 124—127 —

Woyna dom. Ч. 2, 7.—Истор. о през. бр.

) А. 10. п 3. Р., Ш, 400.

2)

Jak. Michalowsk. Xiega Pam., 528—529.

3)

Jak. Micbal., 540.

4)

Annal. Polon. Сииш., I, 184.—Histor. ab. exc. Wlad. IV, 62.

5)

Истор. о през. бр.

361

силы на Козаков, которых поляки изображали давними недругами татар 1)Хан

побаивался Козаков, которые взяли верх, по выражению летописца2).

Хмельницкий узнал об этом: не даром действовал в его пользу при дворе Верещака.

Крымский хан после того усиленно побуждал поляков скорее начинать войну

против москалей, и в письмах свонх к королю3) жаловался на панов, которые

отсоветывают нападать на Московское государство, изъявлял надежду завоевать его,

себе прнсвоивал земли, населенные магометанами, а христианские уступал Польше.

Прибыли я к Хмельницкому татарские послы с предложением соединиться с

поляками и с ними, идти на Москву 4). Кисель располагал гетмана к этой войне, в

случае, если поляки вынуждены будут вести ее, и представлял, что для Козаков это

будет случай загладить прежния огорчения, нанесенные Польше ь). Хмельницкий с

притворною радостью слушал эти предложения, указывал Киселю соображения о том,

какими путями татары и козаки в одно время с поляками могут напасть на московскую

державу, но просил, между прочим, чтобы войско польское ни под каким видом не

приближалось к Украине, для избежания столкновения, а между тем давал 6)

приказание козакам сбираться, приводить в порядок артиллерию, снаряжал войсковую

амуницию и так держал себя пред Киселем в этом отношении, что последний, казалось,

уже начинал верить его искренности. Но в самом деле в то же время Хмельницкий

отправил гонца в Москву с предостережением, и послал царю реестр своего войска,

желая удостоверить в своей силе.

«Пусть его царское величество не думает ничего дурного о нас; мы не замышляем и

замышлять не будем никакого зла»,—говорил козацкий посланец.

Хмельницкий тогда же просил покровительства (протекции) царского над

Украиной.

Поляки, узнав, что тайные замыслы их возбудить против Московского государства

Козаков и татар открыты, думали поразить Хмельницкого тем же оружием, и король

уже на исходе 1650 года отправлял в Москву Альберта Пражмовского 7).

«По дружбе своей к любезному брату (говорил польский посланец в Москве)

король лредупреждает его, что Хмельницкий, по наущению турков, соединяется с

татарами и думает ворваться в Московское государство. Он, вместе с крымскими

послами, присылал к нам просить вспомогательных сил против Москвы; но его

величество король не хочет нарушать мира с своим братом и предупреждает его, чтоб

он, в случае, если козаки

4) Истор. о през. бр.

2)

Ibid.

3)

Jak. Michalowsk. Xiega Pam., 556.

4)

Annal. Polon. Cliin., I, 196.

5)

Истор. о през. бр.

6)

Jak. MichaJowskiego Xiega Pamietn., 551.

7)

Соловьев. Ист. Poc., X, 286.

362

нападут иа Москву с татарами, не подозревал в участии короля и РечьПосполитую».

Бояре отвечали, что козаки—подданные короля и ему следует унимать их и не

допускать до своевольства.

Так велись в этот год отношения гетмана к Московскому государству. Московское

правительство действовало в его пользу нерешительно, а между тем Хмельницкий

видел со стороны поляков явное желание разорвать Зборовский договор; татары