Сталинград: Записки командующего фронтом

Условия управления значительно улучшились. Войска Юго-Восточного фронта, игравшие теперь решающую роль в обороне Сталинграда, были в непосредственной близости от нас; на прежнем месте мы оставили небольшую оперативную группу.

Работа на новом месте затруднялась лишь бомбардировкой с воздуха и артиллерийским обстрелом района [444] командного пункта, хотя противник и не знал места его расположения; велся обстрел наших артиллерийских позиций, расположенных неподалеку; близкие попадания были весьма частыми, ежедневно фиксировалось от 70 до 150 снарядов и мин. Здесь мы находились до конца сентября, а затем перешли в Красный сад, где возможно было лишь авиационное воздействие противника.

Несомненно, что с командного пункта, находившегося под огнем противника, затруднялось управление войсками, но бесспорно и то, что его близость к войскам давала возможность принимать решения более оперативно, в соответствии с реальной обстановкой. Близость командного пункта к войскам предоставляла командованию фронта возможность частого живого общения с ними, а это сказывалось на их моральном состоянии.

В начале ноября командный пункт фронта был перенесен в Райгород, куда сначала перешел оперативный эшелон штаба во главе с командованием.

Перенос сюда командного пункта можно было бы осуществить и раньше, но от этого нас удерживало то обстоятельство, что именно на этом направлении готовился прорыв фронта противника. Перенос командного пункта мог бы в какой-то степени демаскировать подготовляемые нами мероприятия. Необходимая же работа в войсках этого направления проводилась нами посредством систематических выездов в войска.

В Райгороде мы находились вплоть до января 1943 года, т. е. до момента переименования Сталинградского фронта в Южный.

Для организации более надежного взаимодействия войск и контроля за их деятельностью в начале декабря в районе Громославка, Зеты был создан ВПУ во главе с заместителем командующего фронтом генералом Захаровым. Ему было поручено обеспечить также своевременное сосредоточение войск, выделенных фронтом с других направлений для парирования удара противника из района Котельниково с целью освобождения окруженных.

С 21 декабря этот вспомогательный пункт управления превратился в передовой командно-наблюдательный пункт, так как к этому времени сюда прибыло командование фронта, чтобы руководить войсками по разгрому группировки Гота – Манштейна. [445]

Вот те пункты, с которых осуществлялось руководство и управление войсками фронтов, принимавших участие в битве за Сталинград.

Умение правильно выбрать район для командного пункта, своевременно предвидя развитие событий, наметить момент его переноса на новое место, а также создать при определенной обстановке вспомогательный пункт управления и передовой командно-наблюдательный пункт играет очень важную роль в управлении войсками и отнюдь не может считаться чем-то второстепенным, поэтому я и счел необходимым сказать об этом несколько слов отдельно. [446]

Краткие итоги и выводы по контрнаступлению

Говоря о военно-политических итогах контрнаступления, следует подчеркнуть, что уничтожением окруженной группировки противника завершилось грандиозное контрнаступление советских войск под Сталинградом. Сталинградская битва явилась величайшим событием в истории минувшей войны, которое ознаменовало перелом в ходе Великой Отечественной войны и всей второй мировой войны. В результате сокрушительного по своей силе удара немецко-фашистская армия полностью потеряла 32 дивизии и 3 бригады, а 16 дивизий понесли крупные потери. Вся военная машина фашистской Германии была потрясена до основания этим ударом, от которого она уже не смогла оправиться. Поражение армий фашистского блока под Сталинградом имело величайшие политические последствия.

Контрнаступление Советской Армии под Сталинградом явилось выдающимся образцом контрнаступления в минувшей войне. Контрнаступления, подобного Сталинградскому по размаху и решительности целей, по масштабам применения в нем сил и средств, по результатам, не было еще в военной истории. Уроки его использовались во всех крупнейших наступательных операциях, проведенных Советской Армией после 1942 года, хотя в ходе войны у нас почти не было времени полностью и всесторонне обобщить опыт его подготовки и проведения.

Сейчас можно сделать некоторые обобщения и выводы, тем более что о контрнаступлении вообще и о Сталинградском в частности в период после Великой Отечественной войны было написано много, но единого мнения не выработано. [447]

В связи с известными высказываниями И. В. Сталина, изложенными в его письме полковнику Разину, у нас очень много полемизировали по поводу контрнаступления. Нет нужды напоминать здесь о том, что конкретно тогда писалось по этому вопросу. Некоторые из взглядов того времени нанесли определенный вред делу воспитания наших армейских кадров.

Мы рассматриваем контрнаступление как явление, тесно связанное с другими явлениями войны, без приписывания этому виду наступления несвойственных ему черт, преувеличивающих его значение, но вместе с тем и без умаления этого значения. Некоторые из высказанных И. В. Сталиным положений о контрнаступлении подверглись в свое время справедливой критике. И. В. Сталин указывал на необходимость самого пристального внимания к контрнаступлению, рассматривая его лишь как наступательные действия после отступления. Результатом этого и явилось появление теорий об «активной обороне», предшествовавшей нашему стратегическому контрнаступлению. Само же контрнаступление трактовалось как высшая форма стратегического и оперативного искусства, как наиболее важное достижение советской военной науки. Поскольку подобный тезис повторялся всюду, нашим армейским кадрам прививался взгляд, что только контрнаступление, как неизбежный вид боевых действий, будет иметь решающее значение в будущей войне. При этом, как мы видим, было поднято на щит «контрнаступление после успешного наступления противника, не давшего однако решающих результатов». Таким образом, вольно или невольно армейским кадрам прививалась мысль, что для победы необходимо допустить наступление противника, захват им значительной части территории. Если иметь в виду, что это положение распространялось вместе с утверждением о том, что «неагрессивные» нации всегда отстают с подготовкой к войне, то станет ясно, что этим способом внушалось представление о фатальной неизбежности для социалистических стран стать в будущей войне театром военных действий со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это и сказалось весьма вредно на воспитании армейской молодежи, не имевшей собственного боевого опыта.

Следует отчетливо подчеркнуть, что контрнаступление после успешного наступления противника – это всего [448] лишь один из многих видов контрнаступления, связанный, как правило, с ошибками в руководстве войсками. Подобный вид контрнаступления имел место в первый период Великой Отечественной войны. Наиболее ярким примером такого контрнаступления является контрнаступление под Москвой, когда в силу недостатков в подготовке страны к обороне и в ведении боевых действий в первые месяцы войны враг получил возможность вплотную подойти к столице нашей Родины.

Подобным же контрнаступлением явилось и великое Сталинградское контрнаступление.

Контрнаступление можно рассматривать и в аспекте оперативного искусства. Ведь нельзя же представить себе, что в будущей войне наступление будет вестись на всех участках тысячекилометровых фронтов; на каких-то участках противник неизбежно будет обороняться, а значит, и представится возможность перехода с этих участков в контрнаступление при попытках противника организовать здесь наступательные операции.

Подобный вид контрнаступления имел место и в минувшую войну. В известном смысле таким было контрнаступление под Курском, где наступление противника не принесло ему почти никакого успеха.

Контрнаступление представляет собой особый и притом наиболее сложный вид наступления, предпринимаемый для разгрома наступательной группировки противника.