Моя вторая мама. Том 1

…Иренэ танцевала весь вечер. И по ее щекам катились слезы.

Всю дорогу домой Сония и Рамон говорили о Хуане Антонио.

– Знаешь, я больше не хочу его видеть и не пойду к ним. Потому что в следующий раз я не выдержу и Бог знает, что может случиться. Завтра же я начну искать себе работу. Я хочу хотя бы частично нести расходы по дому.

– Это совсем необязательно. Главное – это твоя учеба.

– Не волнуйся, я учебу не оставлю. Буду учиться и работать. Так многие делают, – твердо сказал Рамон.

– Я люблю тебя, – прошептала Сония.

– Я тоже, – отозвался Рамон.

– Если мы поженимся, нам будет нетрудно усыновить ребенка, – Сония заглянула в глаза Рамону.

– Ты и вправду не можешь иметь детей? А если ты будешь лечиться, как Даниэла?

– Лечение мне не поможет, Рамон.

– Ты так хочешь стать матерью?

– Это самая заветная моя мечта!

– Подожди немного, прошу тебя! Пока положение не изменится, я не могу взять на себя такую ответственность. Я должен работать хоть где-нибудь, чтобы не быть у тебя на содержании.

На следующий день Даниэла, как и обещала, поехала к донье Аманде, матери Каролины. Ей казалось, она сможет найти нужные слова и убедить донью Аманду не отталкивать дочь.

– Вы, наверно, пришли, чтобы заступиться за Каролину? – донья Аманда холодно смотрела на Даниэлу. Что себе вообразила эта богатая дамочка? Она думает, что может заявиться непрошенной в ее дом и наводить здесь свои порядки? – Должна вас предупредить, что вы зря теряете время! Вам не стоит совать свой нос в чужие дела.

– Теперь я понимаю, – тускло улыбнулась Даниэла, – почему Каролина, Херардо и дети не хотят, чтобы вы с ними жили.

– Каролина – неблагодарная эгоистка, – отрезала донья Аманда.

– Нет, это вы – неблагодарная эгоистка, – ответила Даниэла, сознавая всю безнадежность своей затеи. – Каролина защищает свою семью. Какому мужчине понравится жить с такой тещей, как вы?

Вдруг Даниэла услышала крики и брань, доносившиеся из соседней квартиры.

– Что это? Что там происходит?

– Обычное дело. Это одна романтическая парочка из нашего дома выясняет отношения, – хмыкнула донья Аманда.

В дверь постучали. За дверью стоял заплаканный Фико:

– Сеньора Даниэла, помогите!

– Что с тобой?

– Папа бьет маму.

– Идем, – Даниэла взяла Фико за руку.

Донья Аманда пошла за ними, тяжело опираясь на трость.

– Ты должна понять раз и навсегда, кто хозяин в доме, – неслось из открытой двери соседней квартиры.

Даниэла решительно шагнула в комнату. Плачущая, растрепанная женщина сидела на полу. Невысокий плотный мужчина занес над ней руку для удара, но, услышав шум за своей спиной, обернулся:

– Откуда взялись эти старухи? Вон, вон отсюда! – пьяным голосом заорал он.

– Мерзавец! Вашей смелости хватает только на то, чтобы поднять руку на женщину, – подступила к нему Даниэла. Пьяный Гаспар отступил от ее натиска в глубь комнаты. Пятясь, он упал на кровать и через минуту послышался его храп.

– Как вы можете все это терпеть? – спросила Даниэла женщину.

Та затравленно посмотрела на нее:

– Но я его жена. Что мне еще остается?

– Не беспокойтесь! Они всегда так! Пойдем ко мне, Арселия, – сказала донья Аманда.

Они вернулись в квартиру доньи Аманды.

– Спасибо вам за все! Гаспар заснул. Теперь он несколько дней не будет скандалить, – улыбнулась успокоившаяся Арселия.

– Вы можете уйти, а я уж пригляжу за ними, – заверила донья Аманда Даниэлу.

– Если вам что-нибудь понадобится, разыщите меня. Сеньора Аманда знает, где меня найти. Будь умницей, Фико! Мне очень жаль, что все так получилось, – сказала Даниэла и обернулась к донье Аманде. – И очень жаль, что мы не поняли друг друга.

– Есть люди, которые живут хуже, чем мы с Каролиной. Вы и сами смогли в этом убедиться, – сказала ей на прощание донья Аманда.

– Скажи честно, я тебе не помешала, Ракель? Я подумала, что Мануэль должен быть на работе, а ты сидишь дома. И решила прийти без звонка, – слегка заискивая, сказала Иренэ.

– Я тебе всегда рада. Хочешь кофе? – тепло улыбнулась Ракель.

Хлопнула дверь, и в комнату вошла Долорес:

– Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть, Иренэ! Здравствуйте, Долорес! Я уже все знаю. Мои самые искренние соболезнования. Не знаю, что еще говорится в таких случаях.

– Ничего не говори, детка! Так распорядилась жизнь. И я осталась вдовой, – вздохнула Долорес.

– Ну, почему умер ваш муж, Долорес, а не мой? – вырвалось у Иренэ.

– Мне кажется, что твой старикан… Ой, прости, твой Аполлон крепок, как дуб, – засмеялась Долорес.

– Почему ты его не бросишь, Иренэ? Ну, что у тебя с ним за жизнь? – печально спросила Ракель.

– Еще придет мой черед расквитаться с жизнью… и с Даниэлой. Это она виновата во всем, что со мной происходит, – раздраженно ответила Иренэ.

– Нет-нет, я не согласна с тобой. Надеюсь, ты не собираешься устраивать ей сцены? – обеспокоенно спросила Ракель.

Иренэ пожала плечами:

– Нет, у меня теперь совершенно другой подход к делу…

Небольшой, но уютный зал ресторана был заполнен наполовину. За столиком у окна сидела Иренэ, а напротив нее крепкий мужчина грубоватой наружности. Иренэ протянула ему конверт:

– Здесь половина. Другую половину получите, когда работа будет сделана.

– Не беспокойтесь, я вас не подведу, – успокоил Иренэ мужчина.

– Я надеюсь. Значит, договорились? Вы расправитесь с Даниэлой Лорентэ и как можно скорее. Я хочу, чтобы о ней осталось одно воспоминание, – медленно произнесла Иренэ. – Если наш план сорвется, вы ни при каких обстоятельствах не должны упоминать мое имя.

– Я не из болтливых, – усмехнулся мужчина.

– Мне пора. Так, значит, с завтрашнего дня я жду вашего звонка, – Иренэ поднялась из-за стола.

Мужчина посмотрел ей вслед и засунул руку в карман, ощупывая толстый конверт с деньгами.

Глава 43

Минуло время. Дора родила мальчика. Она смотрела на это крошечное существо, такое беспомощное и родное, и с ужасом вспоминала то время, когда была готова отдать все на свете, чтобы избавиться от ребенка. Теперь у нее была семья: ее сын и Мария. Дора сама предложила назвать малыша Игнасио. В честь деда.

Вскоре еще в одной семье прибавилось забот. У Ракель и Мануэля родился сын. Мануэль ходил ужасно гордый. Он всегда был домоседом, а теперь нужно было прилагать неимоверные усилия, чтобы выпроводить его из дома. Если бы не работа, он был бы готов сутками сидеть у кроватки сына. А когда, наконец, за Мануэлем захлопывалась дверь. Долорес, начитавшаяся модных педагогических книг, принималась за воспитание внука. Она сама читала безмятежно спящему малышу лекции по самым разным отраслям науки и ставила на проигрыватель пластинки с записями классической музыки.

– Долорес, вы верите, что он понимает, о чем ему говорят? – допытывалась Ракель.

– В книге написано, что у грудных детей все откладывается на уровне подсознания. Ну, как на магнитофоне, поняла?

– Да. Знаете, я хочу, чтобы у меня был очень умный сын!

– А ему не в кого быть дураком. В нашей семье Бог никого умом не обидел, – безапелляционно заявила Долорес.

В дверь позвонили, и Ракель пошла открывать. Это была Иренэ.

– Я тут принесла подарок твоему малышу, – сказала она, входя.

– А, Иренэ! Пришла посмотреть на моего внука? – встретила ее Долорес.

– Какой чудесный подарок! – воскликнула Ракель, развернув пеструю обертку и разглядывая небесно-голубой костюмчик. – Спасибо. Мы завтра же его наденем. А где ты пропадала, Иренэ?

– У меня была уйма дел! К тому же не очень ладится с мужем.

– Этого следовало ожидать с самого начала. Тебе надо было выйти за своего ровесника и завести себе вот такого бутуза. Они такие хорошенькие! – сказала Долорес, с улыбкой глядя на внука.