Чайная роза

Улыбка Милли стала кислой.

— Ты смеешься надо мной?

— Думай что хочешь…

— Кстати, Милли, — перебил Джо и бросил на Фиону грозный взгляд, — как ты сюда попала?

— Решила прогуляться с отцом. Он хотел посмотреть, как идут дела, кому везет, а кому не очень. Ты же знаешь, какой у него глаз.

«Прогуляться… Как бы не так, — злобно подумала Фиона. — Ишь, вырядилась».

Джо видел, что все взгляды устремлены на Милли. Светло-зеленые юбка и жакет очень шли ей, обтягивая узкую талию и широкие бедра. Ни у одной обитательницы Уайтчепла не было такого наряда — не говоря о том, что никто не надел бы его, собираясь на рынок. Золотистые волосы девушки прикрывала шляпка в тон. Жемчужные серьги дополнялись стоячим кружевным воротником, а на изящных руках Милли красовались белые лайковые перчатки.

Глядя на нее, Фиона устыдилась своей унылой шерстяной юбки, белой хлопчатобумажной блузки и серой вязаной шали, прикрывавшей плечи, но тут же прогнала эту мысль. Пусть Милли Питерсон и прочие не думают, что она хуже их.

— Значит, он ищет новых покупателей? — спросил Джо, по примеру дюжины других мужчин переведя взгляд с лица Милли на ее грудь.

— В том числе. Но дело не только в покупателях. Ему нравится приходить на рынок за новыми талантами. Отец всегда ищет многообещающих молодых людей. Я уверена, что он обратит на тебя внимание, — добавила Милли, кладя ладонь на его руку.

Фиона ощутила приступ ревности. К чертовой матери хорошие отношения! Милли Питерсон перегнула палку.

— Милли, тебе нехорошо?

— Нехорошо? — переспросила Милли, глядя на нее как на дурочку. — Нет. Я прекрасно себя чувствую.

— Серьезно? Ты выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок. Иначе с чего тебе опираться на руку Джо? Джо, посади Милли на ящик.

— Спасибо, не нужно, — бросила Милли, но ладонь тут же убрала.

— Как знаешь. И все же вид у тебя неважный. Наверное, жакет слишком тугой.

— Замолчи, корова! — вспыхнула Милли.

— Лучше быть коровой, чем сукой.

— Дамы, ведите себя прилично. Мы ведь не будем устраивать ссору на рынке, правда? — весело сказал Джо, пытаясь урезонить девушек, которые напоминали ощетинившихся кошек, готовых начать драку.

— Правда, — фыркнула Милли. — Так себя ведут только уличные твари.

— Поосторожнее в выражениях, Милли. Ты выросла на той же улице, — негромко, но решительно парировала Фиона. — Может, ты и забыла об этом, но все остальные помнят.

Чувствуя, что терпит поражение, Милли сменила тактику.

— Мне пора идти. Ясно, что я здесь лишняя.

— Не надо, Милли, — неловко сказал Джо. — Фиона так не думает.

— Нет, думаю.

— Все в порядке, Джо, — серьезно сказала Милли, глядя на Джо большими глазами орехового цвета. — Мне нужно найти отца. Еще увидимся. Надеюсь, в лучшей компании. Пока.

— Пока, Милли, — ответил Джо. — Передай привет отцу.

Едва Милли ушла, как Джо повернулся к Фионе:

— Зачем ты это сделала? Зачем тебе понадобилось оскорблять дочь Томми Питерсона?

— Поделом ей. Она думает, что может купить тебя за деньги своего отца. Как мешок апельсинов.

— Ты сама знаешь, что говоришь глупости.

Фиона топнула ногой.

— Нужно следить за собой. Когда у нас будет свой магазин, ты станешь вести себя так же? Болтать всякий вздор, который вредит делу?

Слова Джо причинили Фионе боль. Он был прав. Она действительно вела себя глупо.

— Джо, ты нам не поможешь? — крикнул мистер Бристоу.

— Сейчас, папа! — крикнул в ответ Джо. — Фи, я должен идти. Постарайся завершить посещение рынка благополучно, идет? Не нужно быть такой ревнивой.

— Ревнивой? При чем тут ревность? Просто я… Просто она невыносима, вот и все.

— Ты ревнуешь, причем без всякой причины, — сказал Джо и пошел к тележке.

— Нет! — Фиона снова топнула ногой и принялась следить за тем, как Джо занимает свое место. — Ревную! — фыркнула она. — С чего бы это? С того, что у нее красивая одежда, украшения, большие титьки, смазливая физиономия и все деньги на свете?

Почему Джо любит ее, если она не может дать ему и сотой доли того, что может дать Милли? Отец Милли, богатый и влиятельный человек, без труда откроет для него магазин. Десять магазинов. Джо может в любую минуту отказаться от их совместных планов и променять ее, Фиону, на Милли. Особенно сейчас, когда она повела себя глупо и рассердила его. Ну и пусть. Она не позволит обращаться с собой как с мешком гнилой картошки. Скажет Джо, что ей нравится Джимми Ши, сын владельца пивной… Слезы щипали глаза. Они были готовы пролиться, когда рядом остановилась мать.

— Это не Милли Питерсон я только что видела? — спросила Кейт.

— Ее самую, — мрачно ответила Фиона.

— Выставляет напоказ свое богатство, верно? Противная девчонка!

Фионе немного полегчало.

— Ма, ты действительно так думаешь?

— Да, думаю. А теперь давай поторопимся. Я хочу пораньше вернуться домой… — Мать пошла к другому прилавку, и Фиона услышала голос Джо, расхваливавшего свой товар. Но тон юноши был веселее, чем обычно. Она повернулась и посмотрела на него.

Джо улыбнулся ей, и Фионе, стоявшей в темноте, показалось, что на небе вновь засияло солнце.

— Эта капуста… — говорил он. — Обычно я беру за такой кочан три пенни, но сегодня отдаю даром! Отдаю самой красивой девушке на этом рынке. Вот она. — Джо протянул Фионе кочан, и она приняла его. — Ах, дамы… — Он вздохнул и покачал головой. — Что я могу сказать? Она украла мою капусту и мое сердце, но если я ей не нравлюсь, то вместо нее полюблю вас, моя милая, — продолжил он, подмигнув беззубой семидесятилетней старухе.

— Я тоже полюблю тебя, малыш! — крикнула в ответ старуха. — Но твоя капуста мне без надобности. Я предпочла бы твой огурец! — Женщины, стоявшие у прилавка Бристоу, заливались смехом, а мать и отец Джо трудились в поте лица.

Самая красивая девушка на этом рынке! Фиона широко улыбнулась. Господи, какая же она дура! Приревновала Джо к Милли… Джо принадлежит ей, и только ей. Она помахала ему рукой и побежала к матери. Фиона снова была счастлива и уверена в себе. Ее чувства вскипели, выплеснулись наружу, как приливная волна, и опять утихли.

Но если бы Фиона задержалась на рынке еще немного, ее счастью наступил бы конец. Стоило ей уйти от Бристоу, как появилась Милли, ведя на буксире отца. Она тащила Томми за рукав и показывала на Джо как на выставленную в витрине вещь, которая ей приглянулась. Но Томми Питерсону советы не требовались. Его острый глаз уже приметил, как лихо Джо управляется со своим товаром. Томми улыбнулся — впервые за весь вечер. Его дочь оказалась совершенно права: парнишка действительно был многообещающий.

Глава вторая

— Ребята, они покупают нас с потрохами за пять паршивых пенсов в час! — воскликнул Падди Финнеган, стукнув кружкой о стойку. — Сверхурочных не платят. А теперь этот ублюдок зажимает наши премиальные!

— Чертов Бертон не имеет на это никакого права, — сказал напарник Падди Шейн Паттерсон. — Каррен сказал, что если мы разгрузим судно к пяти вечера, то получим премиальные. Мы разгрузили к четырем, а теперь он говорит, что не будет платить.

— Он не может так поступить с нами, — заявил докер Мэтт Уильямс.

— Уже поступил, — ответил Падди, вспомнив, каким гневом, криками и ругательствами были встречены слова мастера о том, что премиальных за быструю разгрузку не будет.

Дверь распахнулась, и все глаза устремились на нее. Сегодня вечером «Лев» был местом опасным. Здесь должен был выступить профсоюзный организатор Бен Тиллет, а потому каждый присутствовавший в пивной мог оказаться на улице. На пороге вырос Дэви О’Нил, еще один докер с пристани Оливера. Увидев его, Падди удивился. Дэви недвусмысленно заявил, что не хочет связываться с тред-юнионом. У этого молодого человека было трое маленьких детей. Он должен был их кормить и ужасно боялся потерять работу.

— Дэви! Привет, малыш! — крикнул Падди и сделал приглашающий жест.