Танец Опиума (СИ)

Саске долго сомневался, не находя себе нигде места. Не спал, не ел несколько дней, сомневаясь в благоразумии Зетцу, которым он, между прочим, никогда в жизни не доверял. А потому Учиха-младший отправился к вечно занятому и, на тот момент, нервному братцу. На вопрос, что ему делать, Итачи дал лаконичный и безучастный ответ:

— То, что я тебе сказал — слушаться братьев Зетцу.

В конечном итоге Саске согласился, собрал вещи и отправился навстречу приключениям. По сути он попросту бросил своего брата. И совершенно неважно, что Итачи дал на это полное согласие. Чувство вины грызло Саске. Совесть мучила его день ото дня всё сильнее, пока он не оказался в Мортэме перед лицом своей роковой ошибки… Но до этого ещё нужно было дожить.

Как только Саске с Сакурой исчезли из Мортэма, всё стало в разы хуже. Из-за отсутствия близких ему людей, Итачи начал «лагать». Ближайшее окружение пыталось переубедить Итачи в принятых неадекватных решениях, но тот только и делал, что огрызался и не терпел возражений. В конечном итоге его подчиненные сделали то, чему их учили с самого детства — подчинились. Но вскоре другие области влияния Учих потребовали той самой охраны и наёмников, которые были собраны в Мортэме. Почти всех людей, исключая слугу в доме, Акацуки (у которых лопнуло терпение) втихушку отправили по своим местам — по разным странам. К этому времени Итачи перешёл из агрессивного состояния в состояние овоща, а центральное место заняла паранойя.

Старший Учиха отказывался принимать решения и управлять всей своей нелегальной системой. Благо, он всё ещё не вступил на официальный пост главы семьи, и вовремя вмешался Фугаку. Отец братьев был зол, когда узнал о происходящем и, по правде говоря, не поверил в то, что происходило с его равнодушным сыном.

Да что уж говорить, все были в шоке от того, что происходило с Итачи. Из волевого человека, который в своих суждениях опирается на сухие факты и доказательства, он превратился в параноика за считанные недели. И что теперь? Он полностью отошёл от дел, и единственное, чем занимался целыми днями, — тщетно думал.

Врачи навешали на его шею немереное число диагнозов. Прописали просто колоссальное количество таблеток, препаратов и время от времени ставили капельницы. Всем лечением от начала до конца занимался непосредственно Шисуи.

— Как считаешь, что с ним стряслось? — болезненно нахмурившись, спросил Саске. — Я не узнаю своего брата. Я… я, правда, не знаю этого человека. Его как будто подменили… Меня, чёрт возьми, не было в городе чуть больше месяца, а что я вижу сейчас?..

— Я вчера вызывал врача на дом. Он сказал, что у Итачи острая форма психоза… Я не слишком хорош в медицинских терминах, но…

— Я знаю. Похоже, всё очень плохо. И самое ужасное это то, что я не могу ничем помочь.

— А Сакура? Она ничего ведь… не знает? Ну… насчёт того, что за ней охотятся?

— Не задавай глупых вопросов, Шисуи. Ты сам прекрасно знаешь, что мы стараемся прятать от неё правду.

Двоюродный брат задержался возле дверей в кафешку.

— Не расстраивайся. Рано или поздно мы поймём, что происходит с Итачи.

— Я… я просто в замешательстве, — наконец, признался Саске. — В отсутствие Итачи его место должен занять я. По крайней мере до того момента, пока он не придёт в себя. Но я… даже пальцем не пошевельнул. Вместо того, чтобы стать опорой родному брату, я подчинился Широ и Куро. Отключил телефон по их приказу и не брал трубки. Я… не сделал ничего полезного, хотя должен был. Тут ты прав, Шисуи. Я попросту уехал от проблем.

— Ах ты, маленький трусишка, — хохотнул Шисуи, но эта безобидная шутка ни порадовала, ни разозлила Саске.— Слушай, я такой же, как ты…

— Ты не сбежал от проблем, — перебил его Саске. — И ты не подчинялся беспрекословно моему брату, Шисуи. Ты упрекаешь Итачи, даёшь ему советы. Я должен был ставить Итачи капельницы. Я должен был отдавать приказы Акацуки. Я должен был заниматься всеми делами. Я! Именно я! Если бы не ты, то отец уже давно бы прочухал, что Итачи сделался сначала больным ублюдком, не контролирующим эмоции, а затем — овощем. А что делал я? Ах, да… уехал по указке братьев Зетцу. Итачи нужна помощь, ему нужен сильный человек, на которого он может положиться. Я должен быть этим человеком, Шисуи! Я его родной брат, но… но я бросил его.

Шисуи молча дослушал до конца своего двоюродного братца, а затем положил на его плечо свою руку.

— Я знаю, мы с тобой не особо ладим, — начал он, — но я надеюсь, что ты поверишь мне, если я скажу, что ты отлично справляешься для того сопляка, каким ты был только недавно. Тебя не готовили быть правой рукой Итачи, но тем не менее ты учишься быть ею. Не мудрено, что ты всё ещё целиком и полностью зависишь от слова своего брата. На ошибках учатся.

— Что ты несёшь?!..

Саске болезненно нахмурился и закачал головой.

— Вашу мать… — снова зашептал он. — Мы в дерьме, Шисуи. На Сакуру охотятся Чёрные Наёмники, Итачи спятил, а отец может объявиться в любую секунду и…

— Мы справимся.

— Справимся?! — Саске отпрянул от брата. — Шисуи! Открой глаза! В Мортэме благодаря моему отцу и Акацуки практически нет военных. Стоит Стервятникам прочухать, что город опустел, а Сакура и я вернулись, и тогда они сюда нагрянут со всеми своими пушками, ножами и мачете. И это может случиться в любую секунду! В любую!

— Слушай, во-первых, мы всё так же не уверены в достоверности информации Конан. Да и в слова Дейдары, мол, завелась крыса, тоже с трудом верится. Всё обойдется… — тихо проговорил Шисуи, взглянув на небо, — …если только крысы и правда не существует.

— Что ты имеешь в виду?

— Стервятники наведаются к нам в гости, если только будет веская причина на это. Они не дураки и не смертники. Их удел — убийства, но не глупость. Если какая-нибудь крыска проинформирует Стервятников или Сенжу о том, что Мортэм пуст, Сакура вернулась на своё положенное место, а лишенный рассудка Итачи расхаживает без охраны, нам всем можно уже сейчас смело идти на кладбище и рыть себе могилки. Хотя, опять же, процент того, что байка о Чёрных Наёмниках и предателях окажется правдой, практически равен нулю…

***

Итачи безотрадно впился глазами в стакан с водой. Его длинные пальцы барабанили по столу, а иногда их и вовсе сводило судорогой. Сакура сидела рядом с брюнетом и пыталась вывести его на откровенный разговор. Однако ответы старшего Учихи были сухими и однозначными.

— Итачи, точно всё в порядке? — встревоженно поинтересовалась Сакура.

Тот глянул на неё как будто бы поверх и пожал плечами, мол, я и сам не знаю, что со мной происходит, так что будь добра оставить меня в покое. Харуно совсем растерялась.

— Зачем вы вернулись? — чуть слышно спросил Итачи, и его лицо скривилось словно бы от боли.

— Что бы помочь тебе, — пожала плечами девушка.

Брюнет открыл было рот, но мысль ускользнула от него, как вода сквозь пальцы. Это повело за собой следующее: старший Учиха легонько ударил по столу, не привлекая при этом любопытные взгляды посторонних посетителей кафе. Гнев вспыхнул в нём ярким огоньком и каким-то чудом не превратился в кострище.

— Сакура… мой мозг, он не обрабатывает информацию, — поспешно сказал Итачи, страшась упустить и эту мысль. — Я не могу нормально спать, у меня кошмары… и я… я как будто деградирую. И это не метафора…

Сакура взглянула в тёмные глаза Итачи и ужаснулась. Почему она раньше не замечала этих громадных кругов под глазами? Они, казалось, простирались даже за пределами лица Учихи.

— У тебя такое раньше бывало? — обеспокоенно спросила Сакура, приложив тыльную сторону руки ко лбу Итачи.

Тот сглотнул и медленно покачал головой из стороны в сторону.

— Сейчас я могу доверять только тебе, — шепнул он, наклоняясь к Сакуре и перехватывая её руку.

Шисуи и Саске всё ещё разговаривали на улице, и это был шанс Итачи выговориться кому-то впервые за последнюю пару недель.

— Что случилось? — у Сакуры от волнения сердце забилось в три раза быстрее обычного, и давление подскочило.