Запертая любовь. Часть первая (СИ)

– Потому что ты недавно свалилась в обморок, – задумчиво протянул он, погружаясь в просмотр фильма. – Так что не трогай лучше меня.

«Без проблем», – подумала Саша. В душе она ликовала: операция по извлечению телефона из кармана прошла успешно. Его звонок Крису отменялся.

– Ну ладно, я в ванную. – Она вскочила с дивана, прикрывая мобильный рукой, и убежала из комнаты. Глеб был только рад спокойно досмотреть фильм, развалившись на мягком диване, поэтому не придал этому никакого значения.

***

– Саш! – донёсся до неё крик из кухни. – Са-а-ша-а! – Похоже, лучше сейчас не молчать. – САША!

Она быстро влезла в домашние шорты, застегнула лифчик и заглянула на кухню. Глеб сидел на стуле по-турецки, с недовольным лицом уткнувшись в ноутбук.

– Что? – робко спросила она.

– Ты оглохла, что ли? Зову тебя уже три часа...

– Я только из душа.

Он поднял на неё взгляд и пару раз прошёлся по её фигуре глазами, после чего лицо его немного смягчилось.

– Тебе мой телефон не попадался?

Она была готова к этому вопросу, хоть и надеялась на то, что он забудет о звонке.

– Нет... А что такое? – Её невинные глаза смотрели прямо на Глеба, очевидно, пытаясь гипнотизировать, но на него это не действовало.

– Хочу поговорить с Крисом. Зашёл в скайп – его нет, конечно же. Где его вообще носит, когда он нужен?

– Зачем?

– Ты знаешь, зачем. Мы договаривались с тобой...

Да, чёрт побери, знает она, что договаривались, но надеялась, что этого больше не повторится, и про договор и вспоминать не придётся. Но нет же, обморок настиг её снова, и теперь он жаждет поведать об этом Крису. Почему-то только сейчас она поняла, как глупо было прятать от него телефон, когда действительно есть скайп, и Крис непременно там когда-то появится. Но этот момент всё же хотелось отсрочить.

И тут они оба услышали знакомую мелодию.

Глеб встал из-за стола, прислушиваясь. Музыка стала громче.

Чёрт!

Он вышел в коридор, направляясь туда, откуда доносился звук. В ванной разрывался его мобильный. Саша замерла в дверном проёме. Глеб стоял внутри, наблюдая, как телефон медленно ползёт в вибрации по стиральной машинке.

На дисплее мигало имя Криса.

Решив это прекратить, Саша резко схватила телефон и сбросила звонок. Музыка стихла. Теперь они стояли и молчали, пока она наконец не набралась смелости и не посмотрела на Глеба. Нет, он не выглядел злым, как она думала, – эмоции на его лице отсутствовали, только в глазах читалась явная усталость.

– Не попадался, да? – усмехнулся он. Саша молчала, пытаясь предугадать, что сейчас услышит в свой адрес. – Такая ты вообще...

Он с силой выдернул злосчастный мобильный из её сжатой руки и отошёл на пару шагов. Послышались сигналы нажатия кнопок. Не осознавая, что делает, она рванула к нему и прижалась к его груди. Из глаз покатились слёзы.

– Глеб, пожалуйста, не надо.

– Всё, Саша, хватит. Уговор есть уговор. Или ты забыла, что ты мне обещала в прошлый раз?

– Глеб, прошу, не нужно. Не расстраивай его.

– Я не могу, – он запнулся, – это по-свински. Если с тобой что-то случится...

– Да что со мной случится?! – прервала его Саша. – Это не смертельно.

– Если с тобой что-то случится, я не знаю, что произойдёт раньше: меня убьёт Крис или я сам себя убью, – выпалил Глеб.

Слёзы на него, казалось, совершенно не действуют. В прошлый раз она его довела своей истерикой до того, что он готов был сделать что угодно, чтобы она только успокоилась. Теперь, похоже, он не был настроен сдаваться.

Но попытаться стоило, решила Саша. Она медленно сползла на пол к его ногам, обвила своими руками его колени и уткнулась носом между ними. Глеб застыл в недоумении.

– Ты нормально себя чувствуешь? Что это за приколы?

В ответ она только всхлипнула.

Он удивлённо посмотрел на неё, сидящую на паркете полураздетую девушку. Даже сейчас она была красива, даже сейчас привлекала его. Он не считал её худой – очень стройной, хрупкой, но не более, для её роста это было нормально. Небольшая грудь в чёрном бра выглядела потрясающе, каштановые локоны спадали чуть ниже неё. Она, как назло, даже в такие моменты умудрялась выглядеть для него соблазнительно. Глеб сильно зажмурил глаза и помотал головой, пытаясь избавиться от ненужных сейчас мыслей.

– Ты реально больная. За что же меня так бог наказал, что я полюбил эту психованную? – Он взметнул руки к потолку, обращаясь, видимо, к небесам.

– Так говоришь, словно узнал об этом только что...

Глеб наклонился и, подняв её под мышками, поставил на ноги.

– Я, – он тыкнул указательным пальцем себе в грудь, – в отличие от Криса, к тебе всегда относился как к абсолютно нормальному, здоровому человеку. Мне было всё равно, что там написали врачи в твоей карточке, потому что я, если честно, всегда считал, что это всё херня: какая-то хуексия, булимия, что это психическое расстройство и так далее. У меня лично это просто в голове никогда не укладывалось, что из-за того, что ты мало ешь, тебя пичкают в больнице антидепрессантами и прочей хернёй, что тебя приписали к каким-то психам, что у тебя какая-то, блять, депрессия! Потому что я всегда знал, что ты – абсолютно нормальная, такой же человек, как я, а психом тебя делают эти таблетки, эти посещения всяких психотерапевтов, психологов и прочих дебилов, которые промывают тебе мозги.

Саша стояла, опустив глаза, и внимательно разглядывала его огромные ступни в тёмно-синих полосатых носках и бежевый ковёр на полу. Слёзы на щеках уже высохли. Она бы и хотела заплакать снова, но лимит на этот вечер, судя по всему, был исчерпан, и в глазах неприятно щипало.

Он никогда ей этого не говорил; она и понятия не имела, что он думает обо всём этом. Они действительно не затрагивали эти неприятные для неё темы, Глеб словно избегал любых упоминаний о том, что она лечилась, лежала в больнице, что она мало весит. Он знал одно: нужно следить, чтобы она нормально питалась; но не потому, что она чем-то больна, а просто потому, что это естественно для любого человека.

Крис смотрел на всё это иначе, Глеб прав, подумала Саша. И стоило только вспомнить об этом, как он продолжил:

– Это Крис всегда знал, что ты поехавшая, а я стоял на своём. Он-то знает, что ты «того». – Он повертел пальцем у виска, криво улыбнувшись. – Но, знаешь, пожив с тобой это недолгое время, я начинаю понимать, что он, возможно, был прав...

Саша вдруг широко улыбнулась. В такой момент Глебу это показалось дикостью: её пустые глаза, в которых сейчас не отражалось ровным счётом ничего: ни боли, ни зла, ни удивления, уставились в пол, и растянувшиеся в улыбке бледные губы выглядели особенно безумно.

– Тебя это радует? – вспылил Глеб.

– Он так не считает, – тихо и спокойно сказала она, игнорируя его вопрос.

– Да, конечно.

Это было одно из его любимых выражений, которое всегда произносилось с особой издёвкой в голосе и вместе с тем очень бесстрастно и безразлично. Буквально из уст Глеба это означало твёрдое несогласие, скрытое под пренебрежением к словам собеседника.

Саша подняла на него свой взгляд, в котором теперь было явно заметно её раздражение.

– Он так не считает! – громче повторила она. В голосе появились сердитые нотки.

Глеб оскалился в злой улыбке, окинув её при этом насмешливым взглядом. Теперь ему хотелось уколоть её, задеть за больное, и он сказал:

– То есть упечь родного человека в психушку – это нормально? Это, наверное, высшее проявление любви?

– Зачем ты так говоришь?

Похоже, удалось.

– Как? – состроил он непонимающие глаза.

– Он, по крайней мере, не боится ответственности, как ты...

– Что ты сейчас сказала? – удивился Глеб. – Повтори. – Он приблизился почти вплотную, сжав кулаки.

– Он не боится ответственности, он знает, что делает, и он честен со мной, – на одном дыхании выдала Саша.

– А я боюсь?

– Да, ты боишься. Даже сейчас ты пытаешься её избежать. – Она посмотрела прямо ему в глаза. – Ты пообещал ему, что если что-то случится, он будет в курсе – я понимаю это. Но на самом деле ты просто не знаешь, что делать. Надеешься, он решит за тебя. Тебе просто нужно переложить на него свою ответственность, потому что сейчас вроде как ты за меня отвечаешь, но как только ты скажешь ему, это будет уже его забота.