Трудное время (ЛП)

— Слишком много информации, для моих ушей, — подразнила она, останавливая мои деликатные подробности поднятой рукой. Но я чувствовала, что она гордиться, понимая, что мужчина, которого она помогала воспитывать, стал добрым и романтичным.

— Это он мне подарил на Рождество. — Я игралась с кончиком своего нового шарфика, а серебряные нити переливались в тусклом свете.

Она улыбнулась.

— Красивый. У него вкус намного лучше, чем у меня.

Я отпустила кончик шарфика, и глубоко вздохнула.

— Я люблю твоего брата. Очень.

Она сжала губы, но кивнула.

— Я верю.

— Я тоже желаю ему только лучшего. Только мои взгляды, что лучше для него отличаются от твоих взглядов. Ты хочешь защитить его от женщин, которые могут его использовать. Я хочу защитить его от очередного заключения, ведь он может во многом преуспеть. Не только со мной, но и своими талантами, и в своей работе. Возможно, однажды он сможет стать отцом. Он может многое предложить тебе и твоей маме в качестве свободного человека — свою поддержу, свое присутствие и помощь. Мы обе боимся, что он упустит свой шанс. Думаю, мы можем согласиться хотя бы в этом.

— Да, — произнесла она тяжело. — Да, можем. Но он Коллиер. И если он что-то вобьет себе в голову, то грош цена нашим с тобой желаниям.

— Все же, как ты думаешь, ты смогла бы отпустить его? Только в одном. Дать ему разрешение держаться подальше от этой истории с твоим…, твоим бывшим, твоим злоумышленником, кем бы он ни был.

Она уставилась куда-то за мое плечо.

— Это все равно, что просить меня выйти на бой с быком без меча.

— Несомненно.

Мы замолчали, попивая наше пиво, и наблюдая за толпящимися людьми перед баром. Становилось людно. Я извинилась, чтобы воспользоваться уборной, и Крис сделала то же самое, после моего возвращения. Когда она попыталась наполнить мой бокал, то я накрыла его рукой.

— Думаю, мне хватит.

Она посмотрела на свой бокал, и казалось, согласилась с моим мнением. Она выпрямилась и развернулась на сидении, позвав двух мужчин в соседней кабинке.

— Эй, Джим.

Джим повернулся, и был в восторге, когда Кристина отдала ему наш наполовину полный графин. Поэтому ей только осталось допить свое пиво, а разговор подошел к концу. Мы достигли не просто перемирия, в которое я так скептически верила. Возможно, это не совсем связь, но зерно способное пустить корни. Возможно, немного участия — или этот странный графин — при каждой нашей встречи, помогут медленно расцвести ему в нечто теплое и крепкое.

— Позвонить Эрику? — спросила я, доставая телефон. — Сказать, что мы готовы ехать домой?

Она кивнула и осушила свой бокал.

— Ага, отлично. Мне нужно покурить. Можешь остаться здесь.

Пока она одевалась, я набрала Эрика.

— Привет. — Черт, одно слово и этот голос будоражит меня не меньше трех выпитых бокалов пива.

— Привет. Мы готовы ехать домой.

— Круто. У меня есть двадцать минут? Я тут пытаюсь решить проблему маминого DVD-плеера.

— Хорошо.

— Как все прошло? Все волосы на месте?

Я улыбнулась.

— Да, мы неплохо справились. Ты можешь гордиться нами.

— Ух, ты, рад это слышать. Увидимся через двадцать минут. Не променяй меня на какого-нибудь красавчика за это время.

Я засмеялась.

— Это невозможно.

— Увидимся.

Я положила трубку и собрала свои вещи, чтобы отправиться к Крис. Я нашла ее стоящей в нескольких шагах от парадной двери.

— Он приедет через двадцать минут, — сообщила я ей.

— О, хорошо. Тогда я скурю еще одну.

Я достала перчатки из кармана, и натянула их.

— Ты можешь подождать внутри, — произнесла она.

— Не. Мне здесь хорошо. — Воздух на редкость был бодрящим, и совсем не от холода, просто я была в таком состоянии, когда весь мир виделся в самом прекрасном ракурсе. Я взглянула в темное небо. — Столько много звезд здесь, — Крис схватила меня за предплечье, сквозь пальто. И откинув сигарету на тротуар, перед нами рассеялся серо-голубой дым.

— Что такое?

— Пока не знаю, Может ничего. — Ее взгляд был прикован к красному грузовику с белой шапкой в кузове, который заезжал на место в дальнем углу. Я посмотрела на ее выражение лица, и воздух стал обжигающе холодным, как жидкий азот.

— Это ведь не он? — Я даже не знала его имени. — Тот парень, который…?

— Я не знаю, — выдохнула она. Кажется, она вспомнила, что схватила меня, отпустив мою руку. — Похоже это его гребанный грузовик.

— Он часто здесь выпивал?

Она протяжно прошипела:

— Дерьмо-о-о.

На другой стороне дороги, мужчина вышел из машины. Здоровый парень, выше шести фунтов, под брезентовой курткой скрывался округлый живот.

— Давай зайдем вовнутрь, — сказала я Крис. — Он не видел тебя. Спрячешься в уборной, а я сообщу тебе когда.

— Нет, — сказала она на тихо, не сводя глаз с мужчины. Он двигался медленно и неровно, пошатываясь при ходьбе. Определенно он был пьянее, чем мы.

— Что ты задумала? — спросила я ее.

— Я не знаю. Можешь зайти вовнутрь.

— Нет…, кажется, он пьян. Мы можем позвонить в полицию, если он водит в не трезвом состоянии.

— Он не пьян. Он хромает, после того, что с ним сделал мой брат.

О, Боже.

— Мы не можем начинать разборку, в которую ввяжется Эрик, когда он приедет —

— Уэс, — позвала Крис.

Почва ушла у меня из-под ног. Он был достаточно близко, что я смогла заметить удивление в его округлившихся глазах. Он остановился на месте, примерно в десяти шагах от нас.

Он просто сказал:

— Привет, Крис.

В ее голосе, можно было услышать биение ее сердца.

— Что ты здесь делаешь?

Он не ответил на вопрос.

— Как поживаешь? — Его голос был тяжелым. Он не испытывал страха пред ней, но и не насмехался, или злорадствовал, или угрожал. Он был неуверенным. Я задумалась, что он думал, о своем поступке, когда отправился на реабилитацию в госпиталь или тюрьму.

— У меня было все просто отлично, — сказала Крис, — пока я не узнала, что тебя выпускают.

— У меня нет никаких претензий к тебе.

— Забавно. А у меня вот по-прежнему есть претензии к тебе. — Ее дрожащий голос подрывал сильные слова.

Он сменил тему.

— Как дела у твоей мамы? — Я решила, что в этом вопросе не было скрытой угрозы. Было бы довольно опрометчиво с его стороны, если бы с ней что-то случилось. Я могла догадаться, какой ответ сдерживала Крис, что-то в духе, «Еще раз упомянешь мою мать, я выпущу твои кишки». Но она не среагировала, не вручила ему снаряжение. Не сказала ни слова.

— Ты снова собираешься натравить на меня своего брата? — спросил Уэс, переминаясь с ноги на ногу.

Я затаила дыхание, обеспокоенная тем, что в следующий момент могла произнести Крис. Эрик был уже в пути. Но нет. Она просто сказала:

— Знаешь, я бы могла, но только, если ты дашь мне хороший повод. Мой брат достаточно потратил времени из-за твоей жалкой задницы. Что ты делаешь в моем городе?

— Встречаюсь с кузеном, за кружечкой пиво. — Он посмотрел на меня. — Кто твоя подруга?

— Не твое дело, — сказал Крис, и сделала шаг вперед, словно загораживая меня. Она проделала достойную работу, но мне хотелось, чтобы у этого парня были все основания оставаться спокойным.

Мой голос был равномерным, рациональным, как будто я разговаривала с парнем в Казинсе.

— Ваши условия условно-досрочного освобождения не запрещают вам посещать бары?

Он уставился на меня долгим взглядом, намек на агрессию в его глазах, заставил меня замолчать.

— Кто спрашивает?

— Подруга Крис, — сказала я.

— А это чертовски, хороший вопрос, — сказал Крис, достав пачку сигарет и зажав одну между губами. Она заговорила, не выпуская ее:

— Твои условия досрочного освобождения запрещают тебе посещать бары? Потому что в этом баре около дюжины моих хороших друзей, которые будут просто счастливы рассказать, что видели как ты сегодня пил.

— Ну, возможно, они и не увидят этого, — сказал он. — Возможно, я просто закажу имбирного эля, поболтаю со своим кузеном, и мы разъедимся по домам.