Трудное время (ЛП)

Пружины заскрипели и застонали, когда он поднялся. Он не включил лампу, но подключил рождественский подсвечник, погрузив комнату в нежную ауру от их свечения. Я села, прижимая к себе одеяло. Он склонился над своей сумкой и вернулся назад с мягким свертком, неумело упакованным в рождественскую бумагу, как и обещал.

Я сжала его, внутри определенно была ткань.

— Что это.

— Открой. Конечно, он не такой хороший, как тот, что ты подарила мне, — добавил он, его голос, наконец, потеплел.

Я подковырнула скотч и раскрыла бумагу. Шарф — не теплый зимний, который я одалживала ему, а аксессуар. Он был связан из тонкой пряжи, цвет переходил от зеленого к голубому, с вшитой серебряной нитью.

— Красиво, — сказала я, наблюдая, как маленькие крапинки мерцают в тусклом свете.

— Жена одного из моих коллег вяжет их. Она пришла в диспетчерскую с кучей шарфов, и, увидев этот, я сразу подумал о тебе.

В своей памяти я прочитала. «Ты так прекрасно выглядишь в зеленом. Даже не смотря на то, что у тебя голубые глаза, они становятся как океаны, когда ты надеваешь зеленое. А я ни разу не был у океана».

— Мне нравится, — сказала я ему, сжимая шарф обеими руками, и, наклоняясь, чтобы поцеловать его. — Спасибо.

— С Рождеством.

— С Рождеством. — Я любовалась своим подарком, пока Эрик не пересек комнату и выдернул вилку из розетки, накрыв нас тенью.

Он перевернул меня и обнял, его жест получился тяжелым, необходимым и грустным. Его жесткая рука отчаянно прижимала меня к себе. Мне хотелось стать нежной, восприимчивой, пористой, как губка, чтобы впитать в себя все его переживания, облегчить его ношу.

«Словно ты сможешь спасти его». — Представила я, как Кристина насмехается надо мной.

«Нет», — подумала я. Не спасу. Просто поддержу. Дам ему обещание своим телом, что я никуда не денусь. Обещание, к которому не мог прийти мой мозг на прошлой неделе, слишком страшась этой поездки, и ее потенциальных последствий.

Последствия, которые казались такими далекими, сейчас, когда грудь Эрика согревала мою спину, а ровное дыхание обдавало мои волосы.

Я надеялась эти последствия, надуманные страхом и предчувствием, никогда не произойдут.

Но моему желанию не суждено сбыться.

Глава 20

— Я хочу, чтобы ты и моя сестра сходили куда-нибудь сегодня.

Я уставилась на Эрика, руки резко перестали вытирать волосы. Мы были в гостиной, Эрик заправлял диван, я только вышла из душа и оделась. Паула слонялась по дому с момента, как мы проснулись, и, я чувствовала запах бекона и кофе, восхитительные ароматы, гармонирующие с ярким зимним солнцем, сочившимся через занавески.

— Я и Кристина? Куда? — И зачем. Боже милостивый, зачем? После вчерашнего инцидента, единственное, возможно, место встречи могло быть на «Пусть говорят» под лозунгом «Стервозная подружка моего брата должна отстать от него!»

— Выпьете что-нибудь, — сказал он спокойно. Твердо. Он собрал простыни и сложил кучу белья возле дивана, избегая моего взгляда. — Я могу вас подвести, а потом забрать.

— Это самая бредовая мысль, которую я слышала.

Он подобрал вчерашнюю одежду с пола и кинул ее возле наших сумок.

— И потом, мне с трудом верится, что она на это согласится, — добавила я, и села на диван, чтобы нанести макияж. Одно из преимуществ нашего знакомства — я не стеснялась, что Эрик мог увидеть меня не накрашенной. Спасибо исправительному учреждению Казинса.

— Я позабочусь о том, чтобы уговорить Крис, — сказал он. — Я просто хочу, чтобы вы побыли где-то наедине, без меня. Чтобы вы разобрали свои проблемы, как женщина с женщиной.

Я нанесла консилер под глазами, не сводя внимания от пудреницы.

— Я, она, и алкоголь… не забудь оставить нам аптечку.

Он остановился на периферии моего зрения.

— Это не смешно.

— Прошлой ночью тоже было не до смеха. Одной отверткой больше, и, клянусь, она бы мне врезала.

Я не видела его реакции, но он снова двигался, голос был по-прежнему твердым.

— Я прошу тебя сделать это в качестве одолжения, хорошо? И я попрошу того же от нее. Вы обе есть в моей жизни, и вам придется привыкнуть друг к другу. Я не прошу вас стать закадычными подругами и делать друг другу маникюр, и прочее, но мне нужно знать, что вы сможете находиться в одном помещении, а мне не придется при этом разнимать вас.

Я не могла представить — более ужасную просьбу.

— Что если все будет так же как прошлой ночью, только на людях?

— Детка. — Он вздохнул и сел возле меня, наклонив мою подушку. Он гладил мою спину своей теплой ладонью, но я не отрывалась от зеркала, суетясь с подводкой для глаз.

— Энни, посмотри на меня.

Я опустила руки на колени и взглянула на него.

Его улыбка была дурацкой и измученной.

— Я не прошу тебя делать что-то более опасное, с чем ты сталкиваешься каждую пятницу в Казинсе, хорошо? Выпей с моей сестрой. Пожалуйста. Предложи что-нибудь, что приведет вас к перемирию.

Через дверь послышался голос Паулы, приглашающий нас на завтрак.

— Пожалуйста? — повторил он.

Я сдалась, захлопнув пудреницу со вздохом и закрыв тушь.

— Я соглашусь, если она согласится. — В конце концов, он прав, если я могу справляться с бандой преступников в Казинсе, то смогу и справиться с одной озлобленной женщиной.

Эрик облегченно улыбнулся, притянув меня в жаркие объятия как раз в тот момент, когда Паула снова позвала нас. Мы направились вдоль по коридору рука об руку, Скутер и аппетитные ароматы завтрака приветствовали нас.

— Доброе утро, — пропела Паула, поставив на стол тарелку со стопкой тостеров.

— Обычно она не такая бойкая, — сообщил громко Эрик, когда мы усаживались. — Или домашняя. Обычно на завтрак в этом доме подают хлопья.

Она отмахнулась от него.

— Это не только для Энни. Знаешь ли, у меня не было возможности готовить завтраки для моего малыша около пяти лет. — Она подошла к нему сзади и пригладила его спутавшиеся волосы, сплющив его лицо обеими ладонями. Эрик ухватил ее за запястье и приложил ее руку к сердцу, и отпустил после того, как она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. Я пыталась спрятать свою улыбку, наблюдая за ними, моя грудь наполнилась сладкой ватой.

— Как спалось? — спросила Паула, глядя на меня, и доставая столовые приборы.

— Хорошо, — солгала я. Я снова и снова перекручивала в голове скандал на протяжении двух часов, прежде чем уснула.

— Крис проснулась? — спросил Эрик.

— Кажется, я слышала ее возню в комнате.

Помяни дьявола, и он тут как тут. Кристина появилась у кухонной двери, расчесывая пальцами свои длинные волосы.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — сказал Эрик ровно.

Я слабо улыбнулась.

Крис направилась к кофейнику. Поставив свою кружку на стол, она спросила:

— Кому-нибудь налить?

Мы с Эриком вместе подняли руки, и я избегала взгляда Кристины, когда поблагодарила ее за кофе.

— Итак, чем планируете заняться сегодня? — спросила Паула всех присутствующих за столом.

— Я подумал, что устрою экскурсию по Кернсвиллю для Энни, — сказал Эрик.

— Это двадцати минутное дело, — сказала Крис с усмешкой.

— Я растяну его до получаса. Отведу ее в забегаловку за катком.

Крис одобрительно кивнула, жуя и глотая еду.

— Это общественный центр жителей Кернсвилля, которым еще не стукнуло сорок. Не могу, сосчитать сколько раз я переходила на третью базу, на их парковочной стоянке.

Паула стрельнула в нее взглядом.

— Крис.

— Ставлю двадцатку, что один из нас был зачат там, — ответила Крис, махая вилкой между собой и Эриком. Я улыбнулась, увидев, как Паула покраснела и сменила разговор.

Завтрак продвигался хорошо, но я надеялась, что Паула не заметила, как мы с Кристиной пытались не смотреть друг на друга. Погрузив всю посуду в мойку, Крис сообщила, что ей нужно покурить, и Эрик снова присоединился к ней, сказав маме, чтобы она оставила сковородки ему.