По рукам и ногам (СИ)

Воцарилось молчание, разбавляемое лишь зловещим шорохом помех в трубке, которую я стискивала так, что будь она хоть немного более хрупкой, уже б давно смялась, словно жестяная банка.

– Чем занималась весь день? Алисия сказала, что ты дома даже не появляешься, – глубокий голос заставил вздрогнуть и скривиться от необходимости отвечать

– А это мне не дом, – мрачно хмыкнула я, даже раскачиваясь от напряжения. Еще всего-то чуть-чуть, одно неверное слово, и на Кэри прольется поток настолько красочных эпитетов, что он потом не отмоется. Помнится, Ланкмиллер мне даже за них рот с мылом обещался промыть. Может, оно даже стоит быть привязанной к батарее.

– Хватит злиться, а то я разозлюсь. И так день сегодня был… – мучитель осекся, очевидно, подбирая слова, а я поймала себя на том, что злорадствую бессовестно. Пусть и ему жизнь сахаром не будет. – Где шаталась весь день?

– Я… я домой ходила. К себе домой, – про «Шоколад» деликатно умолчать? Отчего бы и нет?

– Это к отцу-то, который тебя продал за бутылку подзаборного коньяка и предположительно изнасиловал? Очаровательно. И как у тебя с психическим здоровьем? – какой же противный, Кэри.

Жаль, что телефон так легко не разломать, а то сошло бы за чудное оправдание беседу прекратить. Элен – просто героическая женщина, раз терпит его.

– Ничего никто меня не насиловал, это вы сами себе выдумали, хозяин, – даже не скрывая раздраженной ненависти выплюнула я в трубку, и тут же будто дух перехватило.

Злюсь. А отчего злюсь? На кого? Ланкмиллер-то тут и не делах. Не более невыносим, чем обычно. Просто беседа с самого начала как-то не задалась.

– Он сгорел, кстати, мой дом. И возвращаться мне, выходит, некуда, – уже значительно тише пробормотала я, сворачиваясь калачиком. Как-то потеряно вышло.

– Тебя и не гонят, – коротко отозвался Кэри, будто ожидая от меня чего-то.

– Не гонят из дома, где в любой момент либо в оргию вовлекут, либо к батарее привяжут?

– Я запретил Алисии вовлекать тебя в оргии, – Кэри устало хохотнул. – Так это у тебя из-за дома неконтролируемые перепады настроения?

– И из-за него тоже, но в меньшей степени. Во всем виновата нервотрепка последних дней… – черт возьми, вот выкрутилась! Точнее и не скажешь! Мне даже чуть-чуть стыдно за потрясающее лицемерие.

– М-да, нервотрепка, – согласился мучитель, – да еще эти кучи долбанных документов и «зуб»… Не удивлюсь, если у меня в скором времени откажет какая-нибудь часть тела.

Да, Кэри, я даже догадываюсь, о какой ты радеешь больше всего.

– Ну… ну попроси Элен, пусть она тебе массажик сделает, раз ты это любишь…

– Элен сейчас отбывает на-цепи-сидетельное наказание.

– Охох, за что ж это? – я даже села от удивления.

Элен-то – и вдруг наказание? Сюрприз-сюрприз, ничего не скажешь. У меня прям чуть дар речи не пропал.

– Да так, решила слегка погеройствовать. Я даже Генриха сорвал для ее поимки. Видите ли, «так безопаснее для нас обоих»… Чушь.

Вот оно что. Вот он весь его тяжелый день, ехидство и пропажа начальника охраны…

– Ай да Райт, она сбежала, а ты ее не убил?! Ну и новость!

– В отношении к себе на подобную лояльность не рассчитывай, – слишком как-то даже резко прозвучало, пусть и должно было быть шуткой; послышался звонок Ланкмиллерского рабочего телефона. – Черт, – раздосадовано вздохнул он. – Ладно, отдыхай, малыш.

Короткие гудки и шевелящисея волосы на голове. Этот его малыш, никак в толк не возьму – хорошо или очень плохо?

Я, вздохнув, огорченно окинула взглядом трубку и по традиции зашвырнула горемычную в дальнюю стену комнаты. Надеюсь, когда-нибудь ее разобью.

========== Часть 74 ==========

Жизнь в «Шоколаде» кипела, как и положено. Дел было как-то даже неприлично завались. Казалось, сколько бы Чейс не нанял работников, все равно какая-нибудь тарелка останется не домыта, картошка не дожарена, а пол не вычищен.

Я хмурилась перед зеркалом, разглядывая свои синяки и засосы. Почти все сошли уже… «Ошейником» скоро можно будет уже пренебречь. Жаль, что вскрытые вены так легко не заживают.

По дороге в бордель-кафе мне-таки встретился Марко. Исполнял свое обещание насчет фотографии для резюме. Теперь она лежала на столе у Чейса, так что пусть попробует не прибавить зарплату, старый скупердяй. Хотя деньги мне теперь гораздо меньше нужны, чем тогда. Завтракаю и ужинаю я у Алисии, а официантского обеда мне вроде вполне хватает…

– Так, а ну хватит у зеркала хвостом крутить! – Зои так хлопнула меня по плечу, что я чуть было это самое зеркало не боднула лбом. – Вот твоя поляна, отвезешь в шестую комнату. Задание ответственное, поручаю только проведенным людям.

Передо мной стояла тележка с едой, «облизанная» до блеска и с белой скатерочкой. В шестую комнату, да? Кажется, это часть борделя для «богатых». На тарелках клубника была разложена, черешня всякая в йогурте или шоколаде. Даже интересно стало, кто ж так извращается, прежде чем потрахаться.

– Роуз, давай, я знаю, что ты все это дело терпеть не можешь, но работа есть работа. И знаешь, какая-то ты сегодня весь день рассеянная и заторможенная. Все о Ланкмиллере своем мечтаешь?

Я выдавила хриплое «угу», принимая поручение, и выскочила с тележкой в зал кафе.

А ведь это Зои еще не знает, что я сегодня чуть было не разбила две тарелки и бутылку дорогущего коньяка.

Виной этому то ли Алисия, здорово по трепавшая мое душевное равновесие, со своими приставаниями за завтраком, то ли действительно Ланкмиллер. Но при мысли об этом мне самой здорово хотелось бить тарелки. Я ведь вчера только к двум часам заснула. А вот потому что не надо было меня среди ночи будить своим звонком!

Я прикрыла за собой дверь, обитую томным бордовым бархатом со стороны бордельного коридора.

Зои хорошо меня знала, не отнять. Я действительно ненавижу сюда заказы доставлять. И весь «шоколадный» бордель ненавижу, от его приторно-розовых стен до столь же отвратительного запаха. Какая-то помесь тяжелых эфирных масел и дешевых духов ядерной концентрации для дам за восемьдесят. И да, под ногами тут действительно шага через три валялись всякие игрушки из арсенала заядлого извращенца, среди них иногда даже такие попадались, которым я ни только названия-то не знала, но и применение боялась предположить, надеясь, что и Ланкмиллер тоже.

Надеясь жарко и, видимо, зря.

В богатом крыле было чище и уже на так смрадно, зато темнее раза в два, так что шестую комнату пришлось искать чуть ли не на ощупь. Спасибо, что номера объемные были привлечены к дверям. И почему сложно лишнюю лампу включить. Гребанный этот Чейс. Чувствую, скоро я снова начну материться, как прежде.

Ах да, вот она, шестая, родимая.

Меланхолично стукнув в дверь пару раз костяшками пальцев, я ее распахнула без лишних церемоний. Раз заказывали еду, значит, ждите официанта.

Но ждать, как оказалось, было особо некому.

Худые плечи вздрогнули, а девушка даже не обернулась. Что-то она слишком щуплая для такой крутой оплаты, что здесь берут… Волосы красиво струились по открытой спине.

Я грохнула тележкой, поставив ее к дубовому стоику и снова глянула на девушку. Что с ней не так, волнуется, что ли? Обычно красавицы в ожидании мужика не тем заняты. Неужто первый раз?

– А… я думала, это… – она обернулась, совершенно без интереса и даже с тенью отвращения оглядывая тарелки.

– Вряд ли заказчик бы стал стучаться, – со вздохом заметила я, оставляя на столике последнюю.

– А, и то верно, – она смущенно улыбнулась. – Меня, кстати, Эмили зовут.

– Роуз, но ты зря знакомишься, я здесь нечасто бываю. По крайней мере, предпочитаю обходить стороной. Но даже это не спасает, как выяснилось.

– Извини, я здесь совсем недавно, всего несколько часов, еще не знаю порядков. Мне даже не сказали, когда у меня первый… ну… сеанс, что ли… – девушка смущенно пожала плечами и уставилась в пол.

Первый раз, как я и думала. Все ведут себя примерно одинаково. По разительной будет разница через два месяца.