Останови моё безумие (СИ)

Теперь, я снова превращаюсь в неуверенную в себе девушку, покрываясь алым румянцем от своего неприкрытого ничем, кроме Влада телом, и его неспокойными руками, продолжающими ласкать меня. Он зарывается в мои волосы и я чувствую его смех, сразу превращающийся в лёгкие поцелуи за ухом и в шею.

- Мне нравится наша кровать, – прерывает он тишину, и мы негласно не вспоминаем о моих глупых слезах.

- Мне тоже, – отвечаю, сдерживаясь, потому что начинаю возбуждаться от его ласки.

- Тебе лучше пойти в душ, – читает мои мысли, и я спешу последовать его совету, вскакивая с кровати и пытаясь ухватиться хоть за какую-нибудь одежду. С ещё большим смущением понимая, что на кровати отсутствует какое бы то ни было бельё. Я чувствую, как краснею и слышу задорный смех Влада за спиной, когда метеоритом выбегаю из спальни, прикрываясь удачно схваченной мужской рубашкой.

ВЛАД.

Мира выбегает из комнаты, стремительно скрываясь в ванной, я продолжаю смеяться опуская веки и не давая своим мыслям пуститься в чужеродные нынешней ситуации копания – получается. Только это непременно приводит меня к мыслям иным – я чувствую скопившееся напряжение в паху и не могу выбросить из головы образ обнажённой сестры – одной, наедине со струями воды, обжигающей её порозовевшую кожу.

- Прости, сегодня я ненасытен, – прошу прощения, но не стыжусь своего желания снова обладать её телом: если бы было возможно слиться с ней в единое целое навсегда – только это вселило бы в меня уверенность невозможности нашего расставания.

Я неслышно подкрался к Мире сзади и обнял, вжимаясь бродящими по телу руками в её кожу. Она молчит – не прогоняет и не смеётся надо мной, откидывает голову назад мне на грудь и подставляет свою шею для моих поцелуев. Вода смешивается с моими губами, а мои губы въедаются в её кожу. Мира постанывает, но настолько тихо, что этого становиться ничтожно мало – её всегда ничтожно мало, усмешка прорывается на губах и я прикусываю её плечико. Она оборачивается ко мне и обнимает к себе, а я спускаюсь ниже – наперегонки с волнами…

- Боже, Мира, просто скажи, что вода ни при чём, – продолжая блуждать руками по её совершенному и созданному для меня телу, слизывая влагу с внутренней стороны её бедра, хриплю своей малышке в живот. Я не вижу её глаз, потому что мои затуманены и непрозрачны, но ощущаю её улыбку на мокрых губах, по которым продолжает стекать вода, безнаказанно ласкающая её ресницы, веки,… губы, …шею, … соски,…живот, – безнаказанно.

Я не замечаю, что мои губы продолжают опускаться ниже, я чувствую её руки, путающиеся в моих волосах, прижимающие меня ближе к себе, дальше от себя,… вода едва различимо шумит – под ногами, в волосах и по телу, продолжая подглядывать за нами, я не останавливаюсь, каждый раз, заново открывая для себя её тело, она стонет от лёгких поцелуев в коленную чашечку, я стону от целования её коленной чашечки…

Тяну её за собой на дно,… на дно ванны, она немедленно обхватывает моё лицо руками и дарит мне поцелуй – ещё один из тысячи уже совершённых, из тысячи предстоящих поцелуев…

- Хочу…

- Тссс, – останавливает меня, прижимая к моим полураскрытым губам свой крохотный пальчик.

- Не хочу снова услышать «Прости», – эта говорит моя Мира, моя младшая сестра, моя маленькая девочка.

Погружая меня в себя… неумело, но страстно и большего не надо, нет, мне всегда будет мало, катастрофически мало.

Её движения мучительно медленны, хаотичны быстры, она останавливается, нет, она неудержимо впереди…

- Ты мучаешь меня… – из меня вырывается стон, от сладостных, но растерзывающих меня погружений.

- Так же, как и ты… меня… – возобновляя мои мучения, на грани моего сумасшествия слышится мне ответ Миры. Но к этому моменту мы уже замираем в едином наслаждении полёта в бездну, ни с чем несравнимую, ни на что не выменянную нашу с Мирой бездну на двоих…

- Любимая…

Комментарий к Глава 29 Сильно не ругайтесь, ладно)

====== Глава 30 ======

ВЛАД.

- Ты спишь? – заправляя все самовольные, прилипшие к нежному личику Миры пряди.

- Угу… – отвечают мне, усиленно сдерживая рвущуюся за пределы прекрасных, искусанных и зацелованных мною губ, улыбку.

- Такая красивая, – просто говорю ей, понимая, что так легче, когда её веки прячут от меня томные, задымленные глаза. Я продолжаю касаться её висков, едва ли прикасаясь по-настоящему: слишком невесомой кажется эта ласка. – Почему ты выбрала меня, Мира? Скажи? – зарываюсь в её волосы, упиваясь апельсиновым запахом и её собственным ароматом, – Нет, не говори, не хочу знать… Ты же знаешь, что теперь я тебя не отпущу, не смогу просто. Знаешь, что тогда уже, в ту ночь не смог бы. – Глубже закапываю своё лицо в тёмных прядях и обнимаю свою маленькую сестру, чувствую как её нежные руки обхватывают мою шею в ответ:

- Знаю… – тихий шёпот лукаво смеющимися надо мной губами и мимолётный поцелуй.

- Катя была моей девушкой, – признаюсь, хотя знаю, что не это она хочет услышать. Руки её вдавливаются в меня, я слышу её вдохи в своё плечо. – Я не встречался с ней, просто иногда…приходил.

- А сегодня? – она верит мне, я разбередил её боль, но она стоически выносит наше объятие или именно в нём ищет утешение.

- Олег знает про нас, – кажется некстати, рассказываю Мире про друга, но я не оправдываюсь. Её руки вокруг меня напрягаются сильнее и перемещаются на мой пояс.

- Откуда? – спокойно реагирует сестра, но устремляет свой взгляд в мои глаза, и я читаю в нём тот же вопрос.

- Это было после твоей операции, – говорить под её взглядом получается совсем нелегко, тем более сейчас она узнает как далеко я зашёл в своей ненормальности. – Я вернулся к тебе, когда… когда ты спала после наркоза.

Её глаза выдавали удивление, сомнение и вопрос, а я боялся продолжать.

- Ты не говорил мне об этом, – невинно сказала Мира.

- Я уже любил тебя тогда, – я смотрел ей прямо в глаза, стараясь сосредоточиться на них настолько, чтобы её лицо стало размытым и неузнаваемым, мои руки сами по себе выводили круги на её обнажённой спине, и я ощущал все её крохотные мурашки от своих прикосновений: так было проще говорить. Когда разум затуманивается совершенно на другом, глаза видят только сплошное ореховое небо в любимых глазах, а руки чувствуют не свою, другую кожу, но именно ту, которая ближе к твоему сердцу. И в это время язык непроизвольно, без всяких импульсов от мозга говорит те самые слова, которые ты повторял про себя миллионы тысяч раз, но произнесённые вслух они кажутся сентиментальной чушью или теряют всякий смысл, а порой просто ничтожны и недостаточны для водоворота, внутри которого и существует теперь твоя жизнь. – Признался тебе тогда, – говорит кто-то внутри меня или уже снаружи, но я отчётливо слышу собственный голос. – Ты не слышала: спала, а я не мог уйти. Моё возвращение в больницу в три часа ночи было странным и Олег наблюдал за мной через стекло, а я его не видел, никого не видел, только тебя.

Мира по-прежнему смотрела на меня, её лицо горело от моих слов: она смутилась; но не отрывала от меня взгляда, неожиданно положив свою крохотную детскую ладошку на мою щёку.

- У тебя щетина, – невпопад шепчет малышка, передвигает пальцы на мои губы, очерчивая их, задерживается в уголке и так же тихо произносит: – Это он тебя ударил?

- Да. Уже не больно, – сразу же добавляю, предупреждая её вопрос, но она задаёт другой:

- Что мы будем делать, Влад?

Я сам прячу лицо сестры на своей груди – чтобы говорить свободнее, чтобы не врать ей в глаза…

- Всё будет хорошо. Олег всё ещё мой друг, он поймёт со временем и он никому не скажет.

- А Катя? – вспоминает моя ревнивая девочка.

- Она не знает, просто приревновала к Инессе, поэтому и хотела встретиться.

- А ты? – почти не обращая внимания на мой последний ответ допытывается до правды Мира.

- Я приехал и не стал её разубеждать. Она била кулаками меня в грудь, затем кидалась в объятия, обнимала и плакала – впервые… А я был холодным и каменным, я думал только о том, что опаздываю домой… к тебе. – Я чувствовал как сильнее прижалась Мира к моей груди, как крепче вцепилась она в мои плечи, как щека её стала влажной и холодной, а я трусливо молчал.