Останови моё безумие (СИ)

Создавая как можно меньше шума, я опустился на ковёр позади неё, сбрасывая по пути всё ещё сохранивший на себе уличный холод пиджак, и обнял свою хрупкую девочку, с блаженством зарываясь в её волосы. Она не вздрогнула, значит, почувствовала моё присутствие задолго до моего прикосновения, я улыбнулся в шею своей малышки.

− Ты сегодня поздно, − прошептала она, не было нужды говорить громче.

− Так получилось. Поужинала? − приблизив её тело к себе ещё ближе, спросил я.

− Угу. На фирме снова проблемы? − немного повернув голову, продолжала она шептать.

− Нет. Не думай об этом, просто новый заказчик − немного капризный. Как прошёл твой день? Ты ездила в галерею?

− Нет, осталась дома. Лиза звонила, передала тебе привет, пожаловалась, что не может до тебя дозвониться, − она ещё немного повернула голову к плечу, − у тебя телефон был выключен. Потом она забыла про тебя и радостно защебетала про своё путешествие с Анатолием. Про невероятно ровный загар, симпатично появляющийся на её коже и заботливость мужа, который следит за распределением температур на её теле.− Мира улыбнулась, вспоминая непременно восторженный рассказ старшей сестры. − Я передала трубку маме, спасаясь. − Мира снова повернулась к огню.

− Завтра я сам позвоню ей. Родители уже спят?

− Да. Они ходили после обеда по магазинам − выбирать подарки Лизе и Толе к их приезду. Ты голоден? − в её голосе промелькнула обеспокоенность, и я поцеловал её за ухом, прежде чем ответить.

− Нет. У меня была встреча в ресторане. − Я вернул свои губы на прежнее место, наслаждаясь видом её чуть прикрытых век. − Что ты рисуешь? Меня?

− Разве похоже? − смеясь спросила, резко обернувшись в моих руках и указывая на неоконченную картину.

− Может быть, ты видишь меня таким? − пошутил, разглядывая экзотичные фрукты на небрежно брошенной на стол скатерти изображённой на холсте.

− Кем? Ананасом? − улыбка Миры становилась шире, и мне это нравилось, я продолжил эту невинную игру с ней.

− Нууу… Возможно. Из нас двоих: ты − художник. − Я снова поцеловал её за ухом, в этот раз, промахнувшись, захватил в плен мочку её уха на доли секунд, Мира заёрзала в моих руках, протестуя.

− Влаад! − протяжно воскликнула она так, чтобы я не смог понять чего желает от меня моя госпожа. Я перестал её терзать и вернулся к вдыханию запаха её волос, она быстро пришла в себя и продолжала шутить. − И кто же, по-твоему, я? − она откровенно смеялась надо мной, и я позволил себе ответить ей тем же.

− Апельсин? − Мира окончательно развернулась в моих объятиях и смотрела на меня смешливым взглядом тёплых глаз. Она приблизила ко мне своё лицо, и я повёлся на её приманку, потянувшись за поцелуем, но Мира лишь слегка коснулась моих губ, совсем не целуя, только дразня меня шёпотом в самые губы своим ответом.

− Ты знаешь, а ведь это совсем неромантично… − она попыталась вернуться в исходную позу наших объятий, но я неожиданно для неё откинулся на ковёр, утянув её за собой, и она оказалась лежащей на мне. Плутовка дула мне губки и смеялась глазами: я сам впился в её губы с долгожданным поцелуем. Её руки очень быстро обхватили мой затылок, зарываясь в короткие пряди и сжимая их в своих кулачках, я так же крепко обнимал свою девочку за талию. Она целовала меня со всей страстью, но, тем не менее, всё время норовила выскользнуть из моих объятий, распаляя меня ещё больше.

− Люблю тебя, − выдохнул я, наконец, прервав наслаждение вкусом её губ и языка, Мира провела губами по моей скуле в продолжение нашей игры и скатилась рядом, немедленно переплетая пальцы наших рук.

− Я знаю, − необычно ответила мне, опустила свои ресницы и растянула губы в хитрой улыбке, скрывая от меня лишь блеск своих глаз. Минуту молчания я созерцал её прекрасное лицо, только потом перекатился вбок и снова обвил её тело руками: очень трудно было удерживать их от неё.

− Давай уедем, − шепнул в ямочку основания её шеи, слыша её размеренное дыхание и чуть выше от моих губ бьющуюся пульсом жилку. Мира вздрогнула, несомненно, вспоминая часто повторяющиеся разговоры между нами о необходимости нашего отъезда, но я говорил не об этом сейчас. − До Лизкиного возвращения ещё две недели, потом Новый год. Давай уедем сейчас, − я крепче прижал её к себе, боясь, словно она начнёт вырываться и сбежит, не дав мне досказать. − Хочу посмотреть на тот сельский домик из твоих картин, хочу посмотреть на твой дом. − Мира широко раскрыла глаза, уставившись на меня в изумлении, а я смотрел на неё с неугасающим обожанием и любовью: она всё поняла.

− В отпуск? Только вдвоём? − уточнила она, теперь пропуская мои волосы сквозь пальцы, словно успокаиваясь, только успокаивая меня.

− Да, только вдвоём, − я улыбнулся, слегка касаясь её губ, почти не целуя, только чтобы ощутить её дыхание на своих.

− А родители? − она снова чуть вздрогнула, но теперь я не позволил ей передумать.

− Скажем маленькую правду о том, что нужно проведать ваш пустующий дом, пока они будут гостить у нас на новогодних праздниках и что мне не терпится увидеть ваше село, как ты называешь ваш город. А ещё мне нужен опытный экскурсовод, а лучше тебя никто не справится. − Мира смотрела на меня во все глаза, невнятно кивая на мои доводы, но до конца не уверенная в моей безобидной затее. − В этом нет ничего предосудительного. Они мне доверяют. − Мира улыбнулась, почти убеждённая мной, но последние мои слова мне совсем не нравились, как будто я обманывал отца и тётю Нину, хотя это на самом деле и было так: я обманывал их доверие. Но сейчас я не дал себе возможности омрачить согласие Миры своим помрачневшим от раздумий лицом. Обеими руками зарываясь в её волосы, я снова её целовал.

− Доброе утро! − появляясь в гостиной после утреннего душа с плохо просушенными волосами, я застал там только родителей. Отец с тяжёлыми вздохами нетерпеливо жал кнопки пульта ища на ТВ действительно стоющее его внимания вещание. Тётя Нина снисходительно улыбалась его раздувающимся щекам и продолжала расставлять на столе приборы. − А где Мира? − за несколько месяцев я научился неплохо вести себя в обществе и роль брата исполнял на ура.

− Доброе утро, милый. Как будто ты не знаешь свою сестру! − сразу же возмутилась тётя Нина, хотя лицо её при этом осталось таким же широко улыбающимся. Отец на мой вопросительный кивок лишь пожал плечами и снова вернулся к своему скучному и неблагодарному занятию. − Учит Татьяну Львовну готовить сырники, − объяснилась моя добрая мачеха.

Теперь улыбаться пришлось мне, прекрасно осведомлённому упрямым характером сестры. Не говоря ни слова, я тихо направился в кухню, уже в прихожей отчётливо различая спорящие голоса домработницы и своей любимой. Мира была непреклонна. Я остановился в дверях и, продолжая усмехаться услышанному в коридоре, облокотился о косяк двери, складывая руки в карманах. Наблюдать за вырывающей сковородку сестрой оказалось вдвойне интересней, чем просто слышать её оживленное недовольство. Татьяна Львовна, так же не замечающая моего присутствия, как и спорящая с ней сестра пыталась выбить кухонную посуду мирным путём, но вразумить сестру у неё явно не получалось.

− Упрямая девочка! − сокрушалась она, размахивая руками. − Ну, Мира Сергеевна! Нехорошо ведь!

− Сколько раз вам повторять тёть Тань, какая я вам Мира Сергеевна, − спокойно продолжая обжарку сырников, успевала и отругать бедную женщину моя малышка.

− Хорошо Мирочка, ну отдайте же мне эту несчастную сковороду и позвольте спокойно дожарить сырников для Владислава Сергеевича, − снова идя на уступки, упрашивала сестру тётя Таня.

− Ах, оставьте! Сырники для брата я приготовлю сама, а вы лучше присоединяйтесь к моим родителям в гостиной. − Женщина явно не находила себе места, не зная, что ещё нужно ей предпринять, чтобы отвадить от плиты мою неугомонную сестрёнку, но я решил оповестить их о своём присутствии именно в этот тяжёлый для тёти Тани момент.

− И, правда, тётя Таня, оставьте, − я подмигнул престарелой женщине, при виде меня вытянувшейся стрункой. − Мира прекрасно справится сама. Вам действительно лучше помочь Нине Максимовне с сервировкой стола в гостиной.