Моя вторая мама. Том 1

Даниэла только покачала головой. Подруги выпили кофе.

– Не знаю, как Хуан Антонио удержался от смеха, узнав о женихе своей сестры, – сказала язвительная Джина.

– Не вижу тут ничего смешного. Конечно, Рамон очень молод и не так образован, как Сония, но это не повод для насмешек.

– Да, в конце концов, какое мне дело… Сония имеет право делать, что хочет. Раз у нее есть деньги и парень ей нравится, пусть покупает его.

– Что ты говоришь! – укоризненно сказала Даниэла, но, не выдержав, рассмеялась. – Ладно, когда ты познакомишься с Сонией, то увидишь, что она молода и красива. Очень красива, просто куколка.

– Ну уж не красивее нас с тобой. Мы – не куколки, а богини, – важно заявила Джина и тоже засмеялась. – Поэтому, когда я гляжу на Фелипе, мне его даже жаль.

Мануэль и Ракель сидели в гостиной, когда Долорес вернулась домой, Плюхнувшись в кресло, она долго не могла отдышаться.

– Нет, что ни говорите, движение в Мехико стало ужасным… А воздух, воздух… Дышать нечем, – наконец произнесла она. – Я думаю, не купить ли мне мотоцикл.

– Тебе осталось только заявить, что ты собираешься стать парашютисткой, – покачал головой Мануэль.

– А что плохого в мотоцикле? Между прочим, самый быстрый транспорт. Кстати, парашют тоже вещь удобная.

– Долорес, но ведь это так опасно!

– Надо ездить осторожно, вот и все.

Мануэлю только и осталось, что вздохнуть. Долорес встала:

– Пойду приготовлю кофе. Подойдя к двери, она обернулась:

– А что ты думаешь, Мануэль?

– Ты о чем?

– Полагаешь, я шучу? Вы еще увидите, на что я способна!

– Мама, но ты ведь даже не умеешь водить мотоцикл. Зачем он тебе?

– Ты знаешь, как трудно бывает поймать такси? А автобусы, метро – это не для красивой женщины. Там столько мужчин и каждый норовит пристать.

Мануэль и Ракель расхохотались. Долорес, пожав плечами, удалилась.

– Я ее просто обожаю, – сказала Ракель.

– Это потому, что ты с ней не живешь.

– Я ничего не имела бы против, – вздохнула девушка.

Мануэль молча поцеловал ей руку.

Херардо и Фелипе сидели за столиком ресторана.

– Что за удовольствие высмеивать Джину? Лучше пошел бы с нами на стадион! – сказал Херардо, поднося к губам бокал.

Фелипе стукнул ладонью по столу:

– Нет, нет и нет! Ты не можешь себе представить, как смешно она выглядит! – он неестественно засмеялся и продолжал: – Нет, на самом деле, бедняжка стала похожа на обезьяну.

– На обезьяну? – Херардо чуть не подскочил на стуле. – Не ты ли всегда говорил, что она писаная красавица?

– Я был просто слеп. Но сегодня я как следует разглядел ее. Она страшна как смертный грех, честное слово.

Теперь развеселился Херардо:

– Слышала бы она тебя сейчас!

– А что, это было бы неплохо. Ей надо знать свое место. Я так долго терпел ее рядом с собой!

– Говоришь, обезьяна? – смеясь, переспросил Херардо.

– Вылитая!

Затем друзья сменили тему. Мысли о Джине мучили Фелипе, и он перешел в наступление, заведя разговор о Каролине.

– Да, мы будем встречаться с ней. Но это только ради ее детей, – оправдывался Херардо, будто его уличили в чем-то постыдном.

– Ага, вы, кажется, нашли хороший предлог, – подзуживал Фелипе.

– Да нет, ты пойми, бедные парни ничего не видят, кроме собственного двора. Лалито ведь сын Альберто, ты знаешь?

– Понятно, – кивнул Фелипе, вдруг посерьезнев.

– Он, по сути, жил без отца. А у Фико отец есть, но лучше бы его не было – он алкоголик.

– И ты заменишь отца им обоим? – усмехнулся Фелипе.

– Не шути так. Честно говоря, смешного тут мало.

– Прости, я не хотел тебя обидеть. На самом деле я вообще не знаю, чего хочу.

Стол Даниэлы был завален проектами, но она внимательно слушала Каролину, которая зашла к ней в офис поделиться впечатлениями:

– Он отвез нас на стадион, а потом в ресторан. Если бы ты видела, как счастливы были дети.

– Я очень, очень рада, Каролина, – вздохнула Даниэла. – Херардо очень хороший человек. – Она встала из-за стола и сделала несколько шагов. – Слушай, а я ведь так и не видела твоего Лалито. Когда ты нас познакомишь?

– Когда захочешь.

– Как-нибудь на днях пригласи меня на чашку кофе, – улыбнулась Даниэла, присев на краешек стола.

– Ты правда не злишься, что я приняла приглашение Херардо?

Даниэла улыбнулась:

– Наоборот, я очень надеюсь, что у вас все хорошо сложится.

Неожиданно дверь открылась, и вошел Фелипе.

– Извините, я вам не помешал? – спросил он, увидев, что Даниэла не одна.

– Нет, нет, мне уже пора, – Каролина встала и направилась к выходу. – До свидания.

– Не верю своим глазам. Какими судьбами? – спросила Даниэла, когда они остались вдвоем.

– Я хотел бы рассказать тебе, что нам с Херардо удалось узнать о Гонсало.

– Бог с ним, Фелипе. Лучше всего забыть о Гонсало. Думаю, он уехал, как и говорил.

– Надеюсь.

– Джина сказала, что вы вчера встречались.

– Да, это была последняя моя ошибка.

– Фелипе… – начала Даниэла, но он прервал ее:

– Нет, не будем о ней, прошу тебя.

– Я хотела бы пригласить вас с Херардо сегодня к себе на ужин и познакомить с Хуаном Антонио.

– Спасибо, я буду рад. Херардо, наверное, тоже. Между нами говоря, он, похоже, тебя забывает.

– И я догадываюсь, благодаря кому.

Фелипе рассмеялся:

– Кажется, Херардо, как и мечтал, скоро обзаведется семьей, причем, в полном составе. Ты меня понимаешь, не так ли?

Даниэла улыбнулась и кивнула.

Мальчишки шумно и азартно гоняли по школьному двору мяч. Моника с подружками сидела на скамейке, не обращая на них внимания. Девочки любили переменки, когда можно не только отдохнуть от занятий, но и перекусить, а главное – поболтать обо всем на свете. Впрочем, в последнее время между Моникой и Летисией опять пробежала кошка, и Маргарите с трудом удавалось сдерживать их.

– Вот видишь, оказывается эта Даниэла совсем не такая плохая, как ты думала, – сказала Маргарита.

– Да, похоже, что так. Но все равно мне не по душе, что она хочет быть с папой.

– И еще неизвестно, как она поведет себя потом. Я бы не стала ей доверять, – поддержала ее Летисия.

– А я считаю, что твой папа прав, – возразила Маргарита. – Если ты его любишь, то должна попросить прощения у сеньоры Даниэлы.

– Конечно, ведь он будет сердиться, если я не сделаю этого.

– Еще больше будешь сердиться ты, когда тебя отправят в интернат, – съехидничала Летисия.

– Не слушай ее, она всегда так, – горячо сказала Маргарита.

– Говори, что хочешь, мне все равно, – сказала Моника звенящим от напряжения голосом. – Мой папа обещал поговорить с тобой, чтобы ты не забивала мне голову ерундой.

Летисия гордо вскинула голову:

– Еще чего! Стану я бояться твоего папы!

– Знаешь, какой он грозный, когда сердится! – сказала Моника.

– Если он будет ругать меня, я скажу своему папе, чтобы он побил его, – заявила Летисия.

– Мой папа сильней твоего, – возмутилась Моника.

– Вот еще! – возразила Летисия. Тут не выдержала Маргарита:

– Тебе, Летисия, лучше просить не папу, а маму. По-моему, в вашем доме всем заправляет она, верно?

Летисия открыла рот, чтобы ответить, но в это время Моника поднялась и сказала:

– Хватит, пойдем лучше поиграем!

– Да, не надо ссориться! – подхватила, вставая, Маргарита.

– Пойдем играть! – согласилась и Летисия.

Мария хлопотала на кухне. Игнасио сидел тут же, перебирая струны своей гитары. Моника, придя из школы и рассказав, как всегда, о дневных событиях, ушла к себе в комнату.

– Надо же, в интернат! – вдруг произнесла Мария. – Так я и позволила отдать девочку в интернат!

– Перестань, мамочка, успокойся, это все выдумки, – отозвался Игнасио.