Моя вторая мама. Том 1

– Что?

– Я очень тебя люблю.

– А-а! – улыбнулась Даниэла. – А знаешь, что скажу тебе я?

– Что?

– Я тебя тоже.

И они поцеловались.

– Даниэла, давай скорей поженимся, – задыхаясь от счастья, прошептал Хуан Антонио. – Чего нам ждать?

– Как только Моника даст согласие, мы поженимся.

– А если она не даст?

– Значит, мы расстанемся.

– Что?! – возмущенно спросил Хуан Антонио.

Даниэла рассмеялась и обняла его.

Джина шла по ночной улице, взяв Ханса под руку.

– О Фелипе ты не беспокойся. Он потерял меня, и теперь пусть терпит…

– Он был очень сердит. А что у него за подружка с ипподрома?

– А-а! – засмеялась Джина. – Видишь ли, Ханс, Фелипе обожает скачки и не вылезает с ипподрома. И там есть одна кобылка, на которую он часто ставит. Так вот, я шучу, что это его подружка.

– Какая вы шутница, Джина!

– Да. А ты считаешь, это справедливо? Он предпочитает ипподром моему обществу!

– Выходите за меня замуж, Джина, – страстно произнес немец.

– Нет, Ханс, не надо давить на меня. Не спеши, – Джина обняла его и покачала головой.

Утреннее солнце играло на стеклах и бамперах автомобилей, мчавшихся по проспекту. Из потока машин неуверенно выбрался новенький мотоцикл со странным седоком в шлеме. Он подъехал к жилому дому и остановился. Мотоциклист снял шлем и расправил прическу. Оказавшийся рядом прохожий остолбенело уставился на него.

– Ну что уставился, молодой человек? – спросила Долорес. – Лучше помогите мне слезть.

Прохожий поспешил поддержать ее под руку, пока она тяжело переваливалась через кожаный хребет своего мотоцикла.

– Спасибо, – сказала Долорес, выпрямившись на немного дрожавших ногах, взяла из коляски сумочку и гордо направилась к дому.

В своей гостиной она увидела Ракель и Иренэ. Подруги встречались реже, чем прежде: слишком многое теперь отличало их друг от друга. Ракель порицала Иренэ за стремление сохранить Хуана Антонио для себя любой ценой. Неожиданно вспыхнувшая любовь к Мануэлю заставила ее на многое в жизни посмотреть иначе. Ей было стыдно за свои прежние побуждения. Она чувствовала себя заново родившейся на свет и теперь всем сердцем хотела такого же обновления и для Иренэ. А та злилась и не верила в искренность подруги. Их спор и прервала Долорес, неожиданно вошедшая с мотоциклетным шлемом в руках.

– Долорес, я не могу поверить своим глазам! – воскликнула Иренэ. – Вы приехали на мотоцикле?

– На чем же еще? – ответила Долорес. – Замечательная штука, скажу я вам: летит, как стрела.

– Лолита, но ведь Мануэль рано или поздно узнает об этом, – покачала головой Ракель.

– Ну и что? – пожала плечами Долорес. – Ты что, думаешь я его боюсь? Просто не хочу, чтобы он раньше времени поднимал шум.

– Мне не терпится посмотреть на это чудо, – сказала Иренэ.

– Ну так собирайтесь, прокатимся вместе, а потом пообедаем.

– Вы хотите, чтобы мы тоже сели на мотоцикл? – пришла в ужас Ракель.

– Не будьте же вы такими пугливыми. Надо быть современнее.

– Ладно, попробуем, – смирившись с неизбежным, произнесла Ракель.

И женщины, шумно и возбужденно переговариваясь, вышли на улицу.

– Знакомьтесь, мой мотоцикл, – торжественно сказала Долорес.

Херардо и Фелипе сидела за столиком на ипподроме. Перед Фелипе стоял нетронутый бокал вина.

– Не знаю, зачем мы приезжаем сюда, – сказал Херардо. – В последнее время тебя ничто здесь не радует.

– Ты знаешь, они сегодня собираются пойти в ресторан на площади Гарибальди послушать народную музыку. Давай пойдем с ними.

– Нет, дружище. Я собираюсь к Каролине. Хочу погулять с ней.

– Возьмем ее с собой. Она дружна и с Даяиэлой, и с Джиной.

– Да, но Каролина очень застенчива. Ей это не понравится.

– Ну, как хочешь. Я пойду один. И будь уверен, Хансу придется несладко. Джина заплатит мне за все.

– Ищешь неприятностей на свою голову? – Херардо рассмеялся. – Я уже жду ночного звонка: «Меня забрали в полицию, помоги мне выбраться отсюда!»

Фелипе без тени улыбки смотрел на друга.

Из школы с веселым гомоном высыпали дети. Моника, Летисия и Маргарита вприпрыжку спустились по ступеням, придерживая руками свои ранцы. Вдруг Моника остановилась.

– Папа?!

Хуан Антонио подбежал к девочке и прижал ее к себе.

– Моника! – он погладил дочь по голове. – Мы с Даниэлой решили заехать за тобой и пригласить тебя пообедать с нами – где ты захочешь!

– Привет! – сказала девочка подошедшей Даниэле.

– Привет, Моника! Как дела?

– Хорошо.

– А вы, очевидно, ее подружки? – спросила Даниэла двух девочек.

– Да. Я Маргарита, а это Летисия, – сказала одна из них.

– Понятно! – кивнула Даниэла.

– Летисия! – сказал Хуан Антонио. – Можешь убедиться собственными глазами, что Даниэла – не ведьма. И пойми, как плохо ты поступаешь, когда говоришь, что я не люблю Монику. Ведь для меня нет никого дороже на этом свете.

– А я хочу, чтобы мы с Моникой были подругами. И с вами тоже давайте дружить, – предложила Даниэла.

– Хорошо, сеньора, – ответила Маргарита.

– А ты что молчишь? Повтори-ка, что ты мне говорила! – набросилась Моника на Летисию.

Но Даниэла поспешила остановить ее, обняв одной рукой Маргариту, а другой Летисию:

– Не надо ничего говорить. Летисия уже поняла, что бояться тебе нечего, – и она поцеловала Летисию в щеку. – Должна сказать, что вы очень красивые девочки.

– Спасибо, сеньора, – радостно улыбнулась Маргарита. А Летисия принялась яростно тереть щеку, словно желая стереть поцелуй.

Хуан Антонио открыл дверцу машины. Моника и Даниэла сели на заднее сиденье. Машина тронулась с места. После недолгого молчания Моника решила выполнить обещание и попросила у Даниэлы прощения.

– Ну что ты, не переживай, – успокоила ее Даниэла. – У всех нас бывают тяжелые минуты. Я на тебя вовсе не сержусь.

– Спасибо вам, – сказала Моника, пожимая ей руку.

– Ну ладно, – обернулся к ним Хуан Антонио. – Куда мы едем?

– Пусть Даниэла решит, – воскликнула девочка.

– Нет, сегодня ты почетный гость, тебе и решать, – покачала головой Даниэла.

– С вами каши не сваришь. Я знаю одно славное местечко, едем туда, – решительно сказал Хуан Антонио.

Место, действительно, было чудесным. Они выбрали столик под открытым небом, в тени раскидистого дерева, усыпанного красными цветами. Предупредительные официанты бесшумно сновали туда-сюда. Лампочки, горевшие среди белого дня прямо на деревьях, усиливали ощущение праздника в душе Моники. Праздника, которого, как она думала, уже никогда не будет в ее жизни.

Откусив большой кусок пирожного, с набитым ртом, Моника сказала:

– Как хорошо, что мы сюда приехали. Папочка, а тебе это не нравится?

– Ужасная гадость, но ради тебя я съем, – и Хуан Антонио, сделав страшные глаза, стал есть пирожное. Моника залилась радостным смехом.

– А вам нравится? – спросила девочка Даниэлу.

– Да, Моника, очень. В следующий раз мы приедем сюда с тобой вдвоем, чтобы твой папа не строил таких гримас.

– А Летисия, кажется, разозлилась. Я-то ее хорошо знаю.

– Пусть злится, – сказал Хуан Антонио. – И пусть видит, что твой отец тебя любит и что Даниэла – никакая не ведьма.

– Почему это не ведьма? – неожиданно возразила Даниэла. – Если Летисия будет тебе досаждать, я превращу ее в жабу.

И все трое дружно захохотали.

Снова сев в машину, Моника устроилась поближе к Даниэле. Сидя за рулем, Хуан Антонио почти не слышал, о чем они шептались. А дома он взял на себя приятную миссию – познакомить Даниэлу с домашними и в первую очередь с Игнасио и Марией, которых он представил как членов семьи.

– Игнасио научил меня любить растения и заботиться о них. Я всегда ему помогаю поливать их. Это там, в саду. Хотите, покажу? – спросила Моника.