Американские меридианы (СИ)

- А Таис? – робко поинтересовалась Анжелика. Смущение её было вызвано тем, что такой человека, как Даниэль – могущественный магнат – оценил её  - не знания, но образ мышления. – Она далеко не глупа, и к тому же красива, как бразильская ночь.

- Таис прекрасна, я согласен. Она грациозна, артистична, воздушна; мне с ней легко. А ты заставляешь меня думать. Это мне больше по душе.

Анжелика так и не поняла, что означали слова Даниэля. Она снова погрузилась в раздумья, на этот раз более обширные и не затрагивающие, разве что, происхождения Вселенной. Перед ней начинала открываться настоящая Америка, а не её парадная витрина. Требовались колоссальные усилия души и разума, чтобы примирить противоречия, вызванные увиденным дома и здесь, в гостях. Анжелика пробуждалась от спячки.

                                                                             Глава 18.  «Подарки для Кристиана»

За завтраком те, кто искупался накануне в водах Тихого океана, выглядели бодро и свежо. Более того, Эмилио уговорил Таис проснуться пораньше и повторить рейд. В это утро он свозил её на Лонг-Бич, и они успели вернуться до того, как обнаружилось их отсутствие. И всё же, как бы благотворно ни влияла океаническая вода, лучше всех и вид, и настроение были у Микио. Вопросов ему никто не задавал, но все с удивлением отмечали про себя, что такого Микио  они ещё не знали. С самого начала поездки он вёл себя сдержанно и даже немного по-деловому, как на официальном приёме, а сегодня вдруг к ним спустился весёлый, раскованный азиат. Его благодушное, бесшабашное настроение передалось даже Кристиану, который с утра безуспешно пытался забыть, что у него сегодня день рождения.

- Микио, ты словно испил неведомого нам эликсира, - заметил он, разделываясь с яичницей и беконом, - от твоего облика исходит такое умиротворение, что даже я попал под его влияние.

- Не вижу причин, Кристиан, по которым ты не можешь быть умиротворённым, - взглянул на него Даниэль, - сегодня, между прочим, я собираюсь загрузить тебя работой. Норманн Майлер в Нью-Йорке ждёт первых писем о нашем путешествии. Подготовь ему, пожалуйста, то, что может пойти в печать, и сразу же отошли. Мне кажется, материала набралось предостаточно.

Кристиан не стал возражать. Если ему дают работу, значит, о дне рождения не помнят. Кто же будет обременять человека в такой день? Поэтому после завтрака он остался у себя в номере и принялся разбирать исписанные  листы бумаги, а затем набивать на компьютере. Часам к восьми всё было закончено, Кристиан отправил файлы и дождался сообщения о получении. Оставшись один, он вдруг вспомнил, что время и обеда, и ужина давно миновало, а его почему-то не позвали. Кристиан покинул свой номер и постучался к Даниэлю. Сделать это ему пришлось несколько раз, но никто так и не открыл. Кристиан подошёл к номеру Эмилио. Тот же результат. Остальные двери, к которым он приближался, оказались запертыми. Спустившись в холл, Кристиан обратился за помощью к администратору:

- Не подскажете, любезный, куда подевались мои спутники? Неужели уехали без меня?

Тот ответил вежливо:

- Они не покидали гостиницу, мистер. Загляните в конференц-зал. Нэнси! – окликнул он горничную. - Проводи господина Манеля.

Кристиан пребывал в недоумении. Что его компаньоны забыли в конференц-зале?

Нэнси показала ему нужную дверь и поспешила по своим горничным делам, а Кристиан осторожно вошёл в помещение. В зале горел приглушённый свет, выхватывая из центра сооружение, напоминавшее театральную сцену. Казалось, конференц-холл плавно переходил в подиум и сливался с ним в едином пространстве. Были и декорации, и рампы, и подобие занавеса – Кристиан сделал несколько шагов, чтобы разглядеть получше, и обнаружил перед сценой ряд кресел, которые занимали зрители – его компаньоны. Он тихо позвал их. Его услышал только Даниэль. Развернувшись, он приложил к губам палец и жестом пригласил занять кресло рядом с собой. Как только Кристиан сделал это, занавес медленно раздвинулся  и вся сцена озарилась ярким светом. Перед семью зрителями развернулось анатомическое представление: люди в костюмах, изображающих внутренние органы человека, разыграли целую жизнь, наполненную своими интригами и событиями. Между сердцем и мозгом развернулась настоящая борьба за право называться главным органом, а почки, печень, лёгкие и желудок попеременно переходили от одного к другому, пытаясь выяснить, где же истина. Костюмы были великолепны, диалоги забавны, игра актёров – выше всяких похвал, а сюжет увлекателен. Кристиан с головой ушёл в него, хотя время от времени его так и подмывало выкрикнуть с места, что физиологическая работа сердца представлена не совсем правильно, а многие функции мозга показаны чересчур примитивно. Но он снова увлекался и прощал автору этого фарса  неточности и ляпы.  Ведь профессионалом среди всех присутствующих был только он, Кристиан Манель. Через час представление закончилось монологом Господина Мозга:

- Я устал, друзья. Сердце качает кровь, а мне нужно думать. Много думать. И вот что мне пришло в центральный отдел: есть только один человек, который может разрешить наш спор. Кому, как не хирургу, это под силу? Я уповаю на Вас, Кристиан Манель – раскройте все мои тайны и убедите человечество в моей первозначительной важности относительно других органов, в частности, сердца. В день рождения хочется пожелать Вам профессиональных успехов и побед над болезнями, травмами и несчастными случаями. Люди нуждаются в Ваших чутких руках, умной голове и добром сердце. Пусть чаша человеческой благодарности никогда не иссякнет для Вас!

Вспыхнул свет, и под аккомпанемент Курта, мигом севшего за рояль, друзья Даниэля вместе с «анатомической» труппой спели «Happy birthday to you, Christian».

Сердце знаменитого хирурга было тронуто. Ему напомнили о том, что он прежде всего – врач, и в этом качестве необходим миру. Сам Кристиан мало задумывался над этим, но после талантливо разыгранного представления и с душой исполненной песни сознание его вдруг прониклось важностью того, чем он обладает. Перед глазами пронеслись операции сотен пациентов – жизни, исправленные и возвращённые им, Кристианом Манелем. Каким же важным делом является для человека состояться в профессиональном плане! Глаза Кристиана увлажнились, когда он по очереди обнял своих друзей; слова благодарности застряли в горле, но лицо его светилось радостью и признательностью.

- Боже, ребята, как вы растрогали меня! – наконец, удалось произнести ему. – Я чувствую себя счастливым человеком.

- Это ещё не всё, - сказал Даниэль, - мы приготовили для тебя подарки. Позволь нам выполнить сие приятное действо.

Он первым вручил свой present – тяжеленную книгу в синем переплёте с золотым тиснением.

- «Удивительные операции»! – воскликнул Кристиан, с трепетом принимая тяжеловесный том. – Я её уже несколько лет не могу найти в продаже! Куда только не обращался, запросы делал... Она должны была стать моей настольной книгой, и как замечательно, что это случилось в день рождения!

Анжелика тоже преподнесла книгу, но она была художественной.

- Кристиан, - немного волнуясь, произнесла она, - я так признательна тебе за тот путь, который ты прокладываешь мне в мире литературы! Мне хотелось отблагодарить тем же.

- Мне остаётся лишь догадываться, откуда ты узнала, что мой любимый писатель – Стендаль, - с умилением глядя на Анжелику, сказал Кристиан, - я рад, что у нас с тобой есть общий интерес. Спасибо, моя девочка!

Таис вручила огромную корзину, начинённую парфюмерно-косметической продукцией из нескольких десятков наименований. Тут были и пена для бритья, и гель для душа, и дезодорант, пенки, крема, шампуни – всё, что требуется для ухода за лицом и телом.

- Твой подарок, милая Таис, вогнал меня в краску, - признался Кристиан, - ведь именно он дал мне понять, что вы видите во мне мужчину и, полагаю, хотите, чтобы этот мужчина оставался привлекательным. Ума не приложу только, что делать с принадлежностями для бритья – я ношу усы и бороду с незапамятных времён и пока в моих планах нет расставаться с ними. Возможно, наличие этих ароматных пенок и кремов заставит меня пересмотреть своё пристрастие к волосяному покрову на лице.