Танец Опиума (СИ)

Комментарий к Глава XI.

Сегодня День Рождения у самого родного мне человека :3

Поздравляю его и желаю всего самого наилучшего!

Приятного прочтения! ^-^ Оставляйте отзывы, критикуйте, высказывайтесь, оценивайте сильные и слабые стороны фф! Это очень важно для меня!

К девушке вприпрыжку подскочил парнишка лет десяти. В лохмотьях. Лицо с впалыми щеками и острыми скулами было измазано в грязи. Большие темно-серые глаза сверкали, как два фонарика. Харуно невольно сравнила его с сиротой казанской. Официантке стало жалко мальчишку, который был вынужден вот в таком внешнем виде бродить по улицам бедного городка.

— Там… к забегаловке… мужчина подъехал, — зароптал он своим тоненьким голоском. — Он просил позвать вас. Дал мне денег за это…

— Кто? — искренне удивилась розоволосая, присев перед мальчишкой на корточки.

Его глазенки округлились ни то от страха, ни от удивления. Он отвел взгляд, понурил голову и тяжело зашептал:

— Это нехороший человек. Его у нас в городе знает каждый.

Сакура тяжело вздохнула, наконец, догадавшись, о ком идет речь. Она потрепала мальчишку по голове, вытащила из переднего кармана фартука довольно крупную купюру и протянула её парнишке. Последний изумленно уставился на девушку, но от денег не отказался. Их ему и без того не хватало. Впрочем, не ему одному в этом паршивом городишке.

— Он не так плох, как кажется, — улыбнулась Сакура шире. — Саске добрый, хоть он этого и не показывает.

На этих словах Харуно поднялась и направилась к двери, предварительно взглянув через плечо на кассиршу и жестом попросив прикрыть её перед начальством. Пухлая девушка лениво зевнула и отвернулась. Кто знает, можно ли на неё положиться или нет… Сомнительная барышня.

— Это не Саске Учиха, а его старший брат, — крикнул мальчик вдогонку Сакуре, и та застыла на месте. Немногочисленные посетители с ужасом глянули на эту парочку и напряглись. И правда, имена Учих имели слишком большое влияние и до чертиков пугали народ.

«Итачи…» — пронеслось в голове Сакуры. Её грудь тревожно вздымалась, а ноги и вовсе перестали слушаться. Казалось, они онемели.

После того дня в больнице они больше не разговаривали. Старший Учиха пропал бесследно на целых три месяца, и даже его братец не знал, где его искать. Не сосчитать, сколько слез было пролито ночью, сколько пропущенных звонков и голосовых сообщений оставлено на телефоне Итачи. Всё бестолку…

Сакура тщетно пыталась поговорить с ним, объясниться и вымолить прощение за то, что сделала. Она прекрасно понимала, что её поступок граничил с безрассудством и мерзостью. Всё, что произошло между ними, казалось, растворилось в её согласии стать девушкой Саске Учиха. Наверное, Харуно в душе так и не поняла, что сделала, но больше всего на свете хотела искупить свою вину перед Итачи.

Никто толком не знал, как корила себя за содеянное Сакура. Истерику сменяла ненависть к себе, а последнюю — желание всё исправить. О, да! Если бы Итачи остался и был рядом, то молодая официантка в скором времени отвергла бы младшего из братьев и вернулась к старшему, а возможно, и вовсе исчезла бы из жизней Учих. Хотя… кто знает. Как бы то ни было, последние три месяца Сакура провела с Саске, часто оставаясь ночевать у него. Жили они, как говорится в народе, душа в душу.

И тут внезапно объявляется Итачи, жив и здоров, собственной персоной! Прямо-таки явление Христа народу!

Сакура даже не взглянула на мальчишку. Она на полусогнутых ногах подбежала к тяжелым дверям забегаловки, с силой толкнула их от себя и выпорхнула птичкой на свежий воздух. На мгновение Харуно задержалась, заметив в стороне высокую статную фигуру молодого человека. Он был одет с иголочки, в черном строгом костюме. Рядом с ним красовался новенький мерседес.

Итачи как всегда поражал своей красотой и грациозностью. Он стоял боком и разглядывал что-то вдалеке, сложив руки в карманы брюк. Взгляд его был наполнен скукой и равнодушием, впрочем, как и всегда.

Сакура громко всхлипнула, а затем со всех ног рванула к Итачи. Он, признаться, и правда, не заметил её поначалу, заинтересованный черной вороной, клевавшей полусгнившую кошку на повороте. Когда девушка внезапно оказалась перед ним, следом бросившись ему на шею, Учиха совсем растерялся. Он снова позволил себе роскошь окунуться с головой в красочный мир простых человеческих эмоций. Словно пощечина, ударил до боли знакомый домашний запах его дурнушки. Такой ненавязчивый и родной… Его ноги едва не подкосились.

Сакура фактически висела на мужчине, не дотягиваясь ногами до земли, а взаимных объятий добилась лишь после пяти секунд томящего молчанья. Итачи обнял её за талию и зарылся носом в волосах.

«Снова она покрасила их в розовый», — пронеслось в голове Учихи, вспоминая о том нежной оттенке, который обнаружили стилисты, сняв ядовитую краску. — «Как же она красива…»

— Я так переживала, — хлюпала носом Сакура. — Я места себе не находила! — Затем она вспомнила, сколько боли парень принес ей своим исчезновением и начала неистовую борьбу с ним.

Лупила его своими маленькими хрупкими кулачками по плечам и груди, а Итачи так и не выпускал её из своих объятий. Как ему знакомы эти слабенькие удары… Как же ему знаком этот боевой характер… Он жадно вдыхал её запах и не мог поверить в то, что она рядом. Целых три месяца вдали от дурнушки не избавили Итачи от навязчивых мыслей о ней.

— Я скучал.

Сакура перестала драться и снова примкнула к Учихе, проливая на его дорогой костюм горькие слёзы. Она не знала, что сказать ему по поводу Саске и своего безрассудства. Не знала, как объяснить ему всё это безумие, и боялась, что Итачи захочет услышать ответы.

— Как ты меня нашел? — тихо спросила Сакура, когда Итачи всё же решил отстраниться и поставить дурнушку на ноги.

— Поверь, это было несложно, — слегка улыбнулся Итачи, но эта наигранная улыбка почти сразу исчезла с его лица.

— Саске растрепал мое местонахождение, не так ли? — нервно хохотнула девушка.

Итачи медленно покачал головой из стороны в стороны, повел плечами, недолго помолчав, а затем ответил:

— Мы с Саске не общались все это время.

«Неужели он всегда такой сдержанный?» — невольно подумала девушка, внимательно разглядывая его ледяные глаза.

— Почему?..

— В этом не было необходимости.

Ледяная серьезность на лице брюнета отпугивала всех, но только не Сакуру, которой однажды уже довелось видеть парня в другом свете и слышать быстрое биение его сердца. Девушка видела в этом безразличии отголосок печали и тоски.

— Хотелось бы, конечно, знать, где и как он, но Саске не ребенок, чтобы устраивать за ним слежку… — добавил Учиха.

Сакура нервно засмеялась, прервав тем самым Итачи. Тот недоверчиво покосился на неё, не понимая причины смеха.

— Саске как раз-таки ребенок, — объяснила девушка, убрав выбившийся локон коротких волос за ухо. — Ему слежка как раз-таки не помешала бы. Иногда он просто невыносим! — Сакура говорила быстро и неразборчиво от волнения. Все слова слипались, и получалось некое подобие каши. Хотя отзыв, который она давала о Саске, выделялся особенной теплотой. — Он даже настаивал, чтобы я эту кафешку бросила, а свободное время уделяла ему и, может быть, учебе, — она хихикнула. — Подарки мне часто дарит… А я их не принимаю! Постоянно говорю ему, что не нужно этого делать и что я с ним не из-за денег…

Сакура даже не осознавала, что говорила. Не брала во внимание то, что эта информация может причинить боль. Как-то легкомысленно отнеслась к этому разговору. Правда, эта каша в голове образовалась из-за дикого волнения и стыда перед брюнетом. Итачи внимательно слушал её, но не был в обиде. Видел в её зеленых бегающих глазах, которые она постоянно отводила, что совершенно не понимает, что несет. Её голос был так мил, что Учиха-старший удивлялся, как он еще не утонул в этом океане доброты и нежности. Его дурнушка была так близко, и мужчина изумлялся, что всё еще не поцеловал её, не украл, не унес, не спрятал ото всех, не женился на ней…