«Молчи» (СИ)

— Харе извращать мою жену, — улыбается, возвращаясь к холодильнику.

— Я еще не твоя жена, — Лили довольно улыбается, а Дейв протягивает руку, чтобы взять её за запястье и поднять, демонстрируя кольцо на её пальце:

— Поздно, ты уже обречена, — сам смеется, оставляя быстрый поцелуй на её губах, а затем возвращается к приготовлению салата. Харпер усаживает малышку на высокий стул, двигает его к столу, а сама, зная, что лучше не уделять подобному внимание, игнорирует ладонь Дилана, которая «случайно» скользит по её бедрам, когда он проходит мимо, чтобы сесть с одной стороны от Дженни.

У О’Брайена особая слабость на официальные костюмы Харпер. Ничего удивительного.

Лили раскладывает тарелки и ставит кружки, пока греется чайник, а Дейв заканчивает с салатом, принимая любую шутку о своем виде со стороны друга, который еле поддается вперед, чтобы шепнуть Мэй:

— Не снимай, — это он про её строгую одежду. Сам потом снимет. Вечером.

Харпер вздыхает, уставившись на него, но улыбается, отвернувшись, чтобы надеть фартук и приготовить Дженни молочную кашу.

— Как мать реагирует на ваше долгое отсутствие? — Мэй решает поднять тему, пока занимается готовкой.

— Она злится, что мы так долго не возвращаемся, — Лили бросает чайные пакетики в кружки, а Дейв садится сбоку от Дилана, который благодарит его шуткой:

— Женушка устала? — и Фардж наигранно вздыхает, головой начав тереться о плечо парня, который морщится с усмешкой. — Фу, хватит.

— Кстати, может, завтра сгоняем на квартиру? — Дейв резко выпрямляется, получив локтем в живот от друга. — Она в кварталах трех отсюда, но прикольная.

— Можно, — Мэй переглядывается с Диланом, чтобы убедиться, что он не против.

— Самое сложное — сообщить маме, — Роуз начинает разливать кипяток.

— Да, эта невричка вцепилась в нас, как… — Дейв начинает, но замолкает, когда Лили стреляет в него взглядом, хмурясь:

— Эй, это все еще моя мать.

— Извиняй, — парень прикусывает губу, но девушка вдруг сдерживает улыбку, обратившись к Мэй:

— Но да, с нервами у неё непорядок. Совсем слетает с катушек, боюсь представить, что будет под старость.

Харпер усмехается, поворачивается к столу, протянув тарелочку Дилану. Он берет, начав пытаться кормить Дженни, но та все визжит с восторгом, крутит головой, сжимая губки, или позволяет сунуть ложку себе в рот, но тут же выпускает все обратно.

— Ну нет, Дженни, — О’Брайен пыхтит. — Давай нормально, — просит, но девчушка только возбужденно хихикает, хлопая ладонями по столу. Дергает ножками.

— Давай, — Дилан правда старается, но Дженни только вертит головой, довольно мыча и иногда вскрикивая так звонко, что оглушает всех присутствующих. Мэй вздыхает, качая головой:

— Вот я не пойму. Это твоя наглость или моя упертость?

— То и другое, — О’Брайен бросает на девушку взгляд, еле сдержав смешок, ведь на него может эмоционально среагировать малышка.

— Давай, — Харпер убирает пряди волос за уши, садится напротив, с другой стороны от детского стульчика, и берет тарелку, принимаясь кормить Дженни. Одна ложка. Вторая. Третья… Дейв с Лили принимаются обедать, наблюдая за тем, как Мэй спокойно справляется с ребенком, а Дилан только и делает, что открывает рот, чтобы Дженни открывала его так же широко, в процессе чего ворчит:

— Как ты это делаешь?

Дейв смеется, и О’Брайен переводит свое раздражение на него:

— Че ты ржешь? Девять месяцев — и… — получает пинок под столом от Харпер, ведь почти проговорился. Фардж хмурится, не поняв:

— Что?

— Ничего, — Лили кладет ему салат. — Кушай, — улыбается парню, который с подозрением щурит веки, но принимается уплетать еду. Мэй переглядывается с Роуз.

«Девять месяцев — и у тебя такой же», — вот, что чуть не вылетело из уст О’Брайена. Лили пока не хочет сообщать Фарджу. Сначала им нужно съехать от родителей, а, если парень узнает раньше, то начнет сомневаться в том, что они смогут растить ребенка в таком положении. Но Роуз уверенно заявляет самой себе, что для начала нормальной семейной жизни нужно уехать. И точка. Так что, как только последняя коробка будет распакована, она скажет. Не сейчас.

— Кстати, — Лили решает умело перевести тему. — Вот интересно, — она пережевывает листья салата. — Что вы ответите, если Дженни спросит, как вы познакомились?

И реакция. Дилан и Мэй замирают, с каким-то неприятным чувством в груди, затем переводят взгляды друг на друга. И Роуз понимает, что зря спросила. Она откашливается, переглянувшись с Дейвом, после чего пытается вернуть атмосферу спокойствия:

— Ладно, давайте лучше обсудим каникулы, — вот, приятная тема. — Мэй, твоя мать еще настаивает на том, чтобы мы поехали в тот домик у моря?

Харпер отмирает, отгоняя неприятные мысли, и улыбается подруге:

— Да, она просит. Но мы пока не уверены.

— Думаю, стоит, — О’Брайен вступает в беседу, и его слова удивляют Мэй:

— Ты же не хотел?

— Лучше отдохнуть перед следующим годом, — он объясняет. — Там уже работа начнется, плюс, учеба. Мы еще успеем устать.

Девушка недолго смотрит на него, кивнув:

— Верно.

— Море, — Дейв уже в предвкушении, — давно мы не были на море, блин, — вздыхает, поднося кружку с чаем к губам. Хочет помочь Роуз исправить свою ошибку и разговорить друзей.

Медленно, но темы сменились. О вопросе Лили уже забыли, начав обсуждать то, что стоит взять с собой на море? Как сообщить родителям Роуз, что они переезжают, да еще и обручены? Зашел разговор об учебе, о факультете, который может подойти парням, чтобы те могли вместе посещать занятия. О возможной работе. Лили пока подрабатывает в цветочной лавке. Она устроилась на той неделе, и до сих пор не может устать восторгаться хорошей погодой в Канаде. Да, здесь бывает пасмурно, но даже серые облака смотрятся иначе. Или, это самовнушение? В любом случае, именно сюда, поближе к друзьям, охота перебраться как можно скорей.

А зимы? Они в Канаде просто фантастические.

Вечер пришел слишком быстро. На часах уже десять, пора укладывать Джении, которая вновь пропустила дневной сон. Да и Лили с Дейвом устали сегодня носится с документами на квартиру, поэтому они решают остаться у друзей и переночевать. Те даже не против.

Пока Дейв с Диланом идут курить, Мэй и Лили укладывают малышку. Роуз приглушает свет, чтобы девочке, которая уже еле держит глазки открытыми, было проще окунуться в мир грез. Харпер опирается ладонью на край кроватки, пальцами осторожно водит по красным щекам Дженни, которая засыпает медленно, укладывая голову набок.

— Опять раздражение, — шепчет, вздыхая. — Может, реакция на молоко?

— Наверное, — Лили встает рядом, наблюдая за мирным выражением лица ребенка. — Такая хорошая, — устало вздыхает. — Хочу такую же.

Мэй улыбается, взглянув на подругу, и видит, что та пальцами мнет свой живот. Переживает. Но, как только сообщит Дейву, почувствует значительное облегчение. Так же было у Харпер. Она, словно избавилась от груза, что медленно тянул её к земле.

— Устаешь? — Роуз опирается локтем на край кроватки, и наклоняется, подпирая ладонью щеку, чтобы смотреть на Мэй.

— Немного, — девушка продолжает гладить Дженни по волосам пальцами. — Но… Не думаю, что хотела бы отказаться от этого, — улыбается. — Посмотри, она же такая… — не находит слов. — Не знаю. Просто чувство неописуемое.

— Хочу такое ощущение, — Лили зевает, опуская взгляд на малышку. — Надеюсь, Дейв нормально отреагирует.

— Боже, Лили, — Харпер смотрит на неё. — Помнишь его лицо, когда он увидел Дженни? Кажется, он испытывал сильнейший восторг. Даже Дилан немного смутился, словно это не его ребенок, а малыш Дейва, — тихо хихикает. — Когда он с ней играет, мне даже неловко становится. Чувствую себя сразу плохой мамой, ведь Дженни так реагирует на Дейва.

— Потому что он без конца корчит ей рожи, — Лили смеется, прикрывая губы.

— Ну… Дилан тоже кривляется, правда, делает это, пока я не вижу. Слишком смущается, — Мэй укладывает голову на деревянную перегородку кроватки. — В общем, — переводит внимание на Лили. — Он будет хорошим отцом.