«Молчи» (СИ)

Я знал, что тебя бил отец, но делал вид, что меня это не касается.

Прости меня.

Я знал, что тебя пытают, но ничего не делал.

Прости меня.

Я видел, как ты меняешься, но не подавал виду.

Прости меня.

Я слышал, как по ночам ты запирался в ванной и выпускал эмоции, но не стучался к тебе.

Прости меня.

Я понимал, ты молчишь о многом, но не пытался узнать.

Прости меня.

Прости за то, что игнорировал твое молчание. Прости за то, что сам молчал, зная, что должен говорить. Прости за то, что я знал. Я знал, но молчал. И молчал ты.

Прости меня. Я не был тебе лучшим другом.

Как бы повернулась наша жизнь, где бы мы оказались все, если бы поговорили?

Мы убили друг друга. Молчанием.

…Девушка еле приоткрывает веки, удобно устроившись на груди парня. Они решили заночевать на берегу. Погода способствовала этому. Но у Лукаса не было сна. Ни в одном глазу. Сьюзен приподнялась на локоть, чтобы изучить выражение лица парня и ощутить тревогу:

— Эй, — пальцем касается кончика его носа, привлекая внимание человека, который все это время смотрел в темное небо, усыпанное яркими звездами.

— Все хорошо? — девушка озадаченно хмурит брови. Лукас смотрит на неё серьезно, напряженно. Он сглатывает, стрельнув взглядом в спину Джо, уверяясь, что тот давно спит.

— Я… Это странно.

— Да? — Сьюзен выслушает. Она поддается вперед, чтобы нависнуть головой над его лицом. Смотрит в глаза, слушая сбитый шепот.

— Я чувствую, что устал, — Лукас не имеет в виду свое физическое состояние. Он водит пальцами по спине девушки. Вверх-вниз. Смотрит в глаза, сдерживая эмоции, отчего взгляд становится каменным:

— Я хочу расслабиться.

— Тогда спи, — Сьюзен с волнением качает головой. — Спи, Лукас.

Парень стискивает зубы. Она не понимает.

— Я… — откуда в его глазах пелена горячей жидкости, при виде которой девушка замирает?

— Я хочу найти покой, — громкий и тяжелый вдох. Лукас моргает, останавливая пальцы на её затылке. — Покой, — повторяет, цокнув языком. — Извини.

Сьюзен невольно шмыгает носом, отгоняя эмоции, и громко вдыхает, качнув головой:

— Найдем, — не знает, что ответить, но она должна что-то сказать. Улыбается, целуя парня в губы, и укладывает голову ему на грудь.

Она смотрит вперед. Он — в небо.

Они оба не уснули той ночью…

Джо проводит ладонью, закрывая веки Лукаса. Пальцем касается его носа, с неприятным давлением в груди процедив, ведь не желает позволять себе шмыгать. Глаза виновато горят от сдержанных слез.

— Надеюсь, теперь ты нашел свой покой.

Дейв — Джо

Мэй — Сьюзен

Дилан — Лукас

Глава 60.

—О'Брайен. Пожалуйста, сними капюшон.

— Отвали, Харпер.

Создавалось под: Yoav feat. Emily Browning — Where Is My Mind?

Улицы Лондона пугают, но я смотрю на хаос с полным равнодушием. Мои эмоциональные силы истощены, поэтому взгляд настолько холодный. Быть может, это именно то, что мне требуется сейчас, чтобы выжить? Хах, точно… А ведь именно таким образом, в полном психологическом барьере, я и существовала. Каждый свой день. И сейчас это кажется мне таким странным, далеким прошлым.

В глазах мелькают огни фонарных столбов. Джо был прав, Псы выходят из-под контроля без Хозяина, поэтому терроризируют улицы без причины. Люди скрываются в домах, на дороге редко встретишь машину. Моя голова расслабленно лежит на спинке сидения. Взгляд направлен в окно. Тело обездвижено. Только и могу — смотреть. Чувствую, как Дилан сжимает мою ладонь, сейчас за рулем Дейв. Молчим. Атмосфера ожидания пожирает. Тишина орет в уши. Но внутри такая пустота… Что невольно хочется разорвать грудную клетку и привести в движение сердце, чтобы оно забилось с новой силой. Но вместо этого сжимаю в ответ ладонь парня, который смотрит в свое окно, в другую сторону. Чувствуется запах гари. Слышится вой сирен. Стрельба. Шум вертолета над головами. Весь Лондон замирает в ожидании чего-то мощного, разрушительного.

До моего района добираемся обходными путями, ведь все главные дороги перекрыты. Меня охватывает такое странное чувство, словно… Я не была здесь очень давно. С легким интересом смотрю в окно, изучая участки, проносящиеся перед глазами, остающиеся позади. Моргаю. С каждой секундой приближения Дилан сильнее сжимает пальцами мою ладонь, но внешне остается спокойным, даже уверенным, но знаю, что это лишь маска.

Дейв тормозит. Осторожно давит на педаль. Машина замедляет шаг, затем вовсе останавливается, поэтому могу повернуть голову, увидеть свой дом. Но перед этим долго изучаю окна дома Причарда. Темно. На газоне стоит табличка, сообщающая о продаже участка. Дейв глушит мотор. Стучит пальцами по рулю. Оглядывается на нас, кивнув головой. Такой жест. Тихий.

Молча выбираемся из салона. Я ступаю по асфальту, чувствуя, будто к каждой ноге приковали груз. Он мешает мне идти, мешает сохранять ровную осанку, о существовании которой я давно забыла. С трудом шаркаю к Дилану, чтобы обнять его за талию, устроиться под боком. Он кладет руку мне на плечо. Ждет, пока Дейв с напряжением осмотрится, изучив каждый темный угол и решив, что можно идти. Толкаем дверцу калитки. К дому. Уже совершенно чужому. Молчим. Я не желаю думать о последующих действиях. Не хочу преждевременно отдаваться эмоциям. Я не... Хочу отпускать их. Обоих. Буду ждать. Но, боюсь, этой ночью наступит мой конец.

Поднимаемся на крыльцо. Сглатываю, наконец, ощущая первые звоночки паники и тревоги в виде давления в сердце. Так как начинаю полностью осознавать, что происходит. Они уйдут. Оставят меня. Моргаю, пока Дейв пытается взломать замок, и мы с Диланом не сразу понимаем, отчего он так шарахается назад.

Дверь распахивается. Я приоткрываю рот, встретившись взглядом с женщиной, опухшие глаза которой говорят о многом. Прическа растрепалась, морщины на лице куда виднее. Она сразу же находит меня, кажется, выдыхая из легких весь необходимый для жизни кислород. Обеими руками держится за дверную арку, словно знает, что, потеряв опору, полетит на колени, без сил.

— Мэй, — с дрожью шепчет мое имя, поддавшись вперед. Понятия не имею, почему, но глаза тут же слезятся. Вот так внезапно из меня вырывается дрожь. Горячая жидкость обжигает щеки, скользя по коже, но лицо остается обездвиженным. Дилан не отпускает мою руку. Женщина обнимает меня. Впервые, за столько лет, настолько крепко. Сжимает руками, вынудив задержать дыхание. Не могу глотать кислород, но и не желаю отстранятся, ведь... Здесь так тепло. Прямо сейчас. Тепло.

Мать. Мама. Моя мама.

— Мам? — шепчу, и она отстраняется, позабыв смахнуть слезы, и её впредь не тревожит проявление сильных чувств, от которых она отучала меня на протяжении стольких лет:

— Боже, скорее зайдите внутрь, — тащит меня в дом, и парням тоже приходится молча переступить порог. Мать прикрывает дверь. В доме горит только переносная лампа для походов. Видимо, женщина боится привлечь внимание Псов. Она с ужасом воспринимает происходящее, поэтому так активно начинает изучать мое тело, заставляя поворачиваться разными сторонами:

— Ты не ранена? Ничего не болит? — я не скажу ей. Никогда. Иначе она не выдержит. — А вы? — не знаю, почему она интересуется у парней. Те молчат. Качают головой.

— Почему ты здесь? — шепчу, хмуря брови.

— Ты не отвечала мне, а у нас был уговор, — её голос ничуть не становится строже. Она отряхивает мою одежду от пыли, поглядывая на лицо:

— Господи, как ты исхудала, — её голос дрожит. — Тут такое творится… — качает головой. — Я не принимаю отказов, — сглатывает, сжав мои плечи. — Я сейчас же звоню в аэропорт и заказываю нам билеты. Оставаться здесь — опасно. В новостях сказали, что завтра проводят аварийную эвакуацию жителей. Будет тьма народу, так что надо скорее занять места, пока они есть.

Я приоткрываю рот, сжав ладонь Дилана. Оглядываюсь на него. Он смотрит на меня, устало, притворно расслабленно, явно вынуждая себя кивнуть.