Вечно 17 (СИ)

Я нахмурив брови, поправила прядь волос за ухо.

– О чем?

– Моя мама… она очень верующая женщина, поэтому тебе лучше не использовать в разговоре «черт», «ад». И ещё она не любит когда кто-то её перебивает… – он сделал паузу, словно что-то вспоминая. – А! И ещё ты обязана при разговоре кланяться ей.

Меня сейчас хватит инфаркт. М-да, очень необычная у Эрика мать. Я просто стою и пытаюсь дышать глубже, чтобы ни дай Бог не врезать парню по шее. Терпи, Рэйчел, терпи…

– А зачем кланяться? Это какая-то традиция именно в вашем доме? – я хотела сгладить свой вопрос смешком, но у меня вышло очень плохо.

Эрик позвонил в звонок, после чего раздался свист птички.

– Нет, просто моей маме это нравится. Ты ведь хочешь понравиться моей маме, м?

Я не успела дать ответ. Дверь отворилась, и на пороге стояла немного полноватая женщина с темными волосами. На внешний вид она очень мила. Её щеки покрыты красным румянцем, напоминавший летний закат. На женщине надет белый фартук, а в её бордовых руках полотенце. Видимо она нарезала свеклу. Я тут же поклонилась женщине в пояс. Она неловко улыбнулась.

– Привет, мам, – ребяческим тоном произнёс Эрик. Я выпрямила спину и неуверенно поглядела в лицо брюнетки. Они с Эриком очень похожи, особенно губами и цветом волос.

– Привет, – она улыбнулась шире, – представишь меня? – теперь её карие глаза уставились на меня. Забавно, цвет глаз у них разный, наверное, Эрик унаследовал свои от отца.

– Это Рэйчел, моя подруга, – указывает тот на меня, – а это моя мама. Её зовут Дарья, но ты можешь называть её миссис Нансен.

– Лучше Дарья. – поправила сына миссис Нансен. Я вновь поклонилась. – Что ж… проходите, мой фирменный салат почти готов.

Женщина неловко улыбнулась и отступила назад. Я вошла в дом и сразу услышала запах гарнира и овощей. Прохожая была очень тесная – мы с Эриком стояли слишком близко, словно прятались от родителей после школьного собрания. На стенах были красивые бежевые обои, на паркете каштанового цвета ковер с индийскими узорами. Эрик уже снял с себя верхнюю одежду, и теперь просто стоит около вешалки и ждёт меня. Он украдкой улыбается, заставляя меня чувствовать себя намного хуже. Я, наконец, снимаю с себя пальто, брюнет его повесил на свободный крючок вешалки.

– Тебе идёт эта кофта, – заметил зеленоглазый. Снаружи полное спокойствие, но внутри все во мне кипит, как в вулкане. Я невольно посмотрела на свою кофту: она чёрного цвета с бусинками возле декольте. Надеюсь, мои щёки не горят красным пламенем, ибо парень догадается, что всё-таки я чувствую положительные эмоции.

– Эрик, что ты ведёшь себя, как дуралей! Пригласи девушку в гостиную, угости чаем! – кричит из кухни Дарья.

Парень закатил глаза и недовольно выдохнул.

– Вот! – буркнул тот. – По твоей вине меня отчитывают! От тебя одни проблемы!

Я удивленно смотрю на него. В голове все ходуном, мне трудно понять шутка ли это. Обида. Во мне сейчас играет обида. Я готова схватить своё пальто и удрать из этого дома навсегда. Или проще дать парню подзатыльник. Ах, как всё-таки чешутся руки. Эрик начал улыбаться; его взгляд стал мягче. Он явно пошутил. Видимо юмор у брюнета слишком плоский для меня.

Мы проходим в небольшую комнату с хорошим ремонтом. Стены со светло-бежевыми обоями обвешены картинами, на которых изображены природные пейзажи: закаты, рассветы, звёздная ночь, осенний шторм. Диван с мягкой обивкой полон подушками разных цветов и тканей; рядом с диваном находится стеклянный журнальный столик с фруктами и конфетами. Чёрная, тонкая плазма весит на свободной стенке, а с обеих сторон телевизора стоят по одному горшку с цветками. Эрик подходит к окну и раздвигает темные шторы. Комната вмиг наполнилась светом, от которого разболелась голова.

– Ты присаживайся, будь хозяйкой, а я пока навещу отца и вернусь. – уведомил меня Эрик, переключая канал телевизора на более интересный. Напоследок он хватает конфетку из вазы и покидает гостиную. Больше всего на свете ненавижу именно такие моменты. Меня все всегда оставляют одну. Как же это расстраивает. Я села на диван, дожидаясь возвращения хозяина дома, одновременно рассматривая каждый уголок комнаты. Слышу звук уведомления мобильника. Я уже знала кто мне написал сообщение.

– И кто тебя украл? – пишет мне Роуз.

Я ей лишь успела сообщить, что убегаю в гости, опустив подробности. Я же знаю, что как только я ей расскажу с кем сейчас нахожусь и где, то Ро начнёт меня дразнить. Это я тоже ненавижу. Ответа она не получила.

Наконец, Эрик вернулся. Он довольно улыбается и чешет макушку головы. Ему так идёт улыбка…

– Я сказал отцу, что ты пришла, – продолжает улыбаться тот. Он подошёл к столику и схватил новую конфету. На сей раз карамель.

– Зачем?

– Он давно хотел с тобой поговорить.

– Со мной?

Эрик смеётся.

– Ты что, слабоумная? Тебе нужно повторять все дважды?

Сделаю вид, что меня не ранили его слова. Кулаки автоматически сжимаются. С огнём ты играешь, Эрик.

– Зачем ты привёл меня к себе домой? – проигнорировала я его реплику. Он отступился на другую ногу, играя конфетой во рту.

– Во-первых, мой папа хотел с тобой познакомиться лично. Во-вторых, мы с тобой не обсудили все книги.

– Твой папа хочет со мной… п-познакомиться?

– Нет, ты точно слабоумная, – ухмыльнулся Эрик. Последовала тишина, – идём.

Он хватает мою руку и тащит за собой. К сожалению, он физически сильнее меня, и мне не удастся его повалить. Потому я даже не пытаюсь противостоять парню. Роуз говорила, что он не боксёр, но Эрик занимается борьбой, хоть и на дому.

Мы проходим в какую-то тёмную комнату, затем ещё одну и, наконец-то, проходим к белой двери. Одна мысль о том, что за этой стенкой сейчас лежит полумёртвый человек, приводит меня в ступор. Я чувствую, как все мое тело начинает гореть, а ноги подкашиваться. Мне страшно до ужаса. Эрик тихо постучал кулачком об дверь и аккуратно приоткрыл её. Послышался неприятный скрип.

– Пап? – окликнул отца брюнет. Молчание. Парень открывает дверь полностью, и мы входим в комнату. Шторы наполовину задёрнуты. Железная белая кровать стоит посередине комнаты, а возле неё с обеих сторон стоят разные медицинские приборы и аппараты. Я очень боюсь поднимать глаза на человека, лежащего в этой кровати, но глаза-враги не слушаются. Я вижу лысоватого мужчину с бледно-желтой кожей и худощавым лицом. Он настолько худой, что кажется почти прозрачным. От одного его взгляда хочется застрелиться или повеситься. Этот человек жив физически, но мертв душой. Боже, как же мне сейчас тяжело видеть это. Я хочу плакать. А ещё больше я хочу обнять своего отца и никогда его не отпускать. Мне страшно. Очень сильно. Почему все так несправедливо?! Сердце сжимается в груди, превращая меня в ходячий труп. Я пытаюсь быть сильной, но четно! Эрик не должен видеть моих слез, ему и без меня тяжело. Не надо усугублять ситуацию. Главное быть сильной! Главное быть сильной!

Эрик подходит к белой тумбочке, на который было миллион препаратов. Он взял в руки упаковку с белыми таблетками и начала что-то считывать.

– Па, ты что, не пил сегодня таблетки? – произносит брюнет, украдкой пялясь на белую кровать. Мужчина продолжает смотреть в потолок и молчать. Казалось, что у него просто нет сил ответить.

– А какой уже смысл их пить? Пустая трата денег. Лучше на эти деньги купи себе нормальную одежду, – отвечает другой.

Эрик хмыкнул.

– Ну, я рад, что к тебе возвращается чувство юмора, это хороший знак. – парень кладёт белую упаковку таблеток обратно на тумбочку и проходит ко мне. – Рэйчел, он может немного бурчать, но это недолго. Называй его Уильямом. – шепотом наставляет меня Эрик. Я киваю и повторяю в уме его слова.

– Я поняла.

Эрик выдохнул и облегченно улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.

– Пап, я вас оставлю. У вас ровно пять минут! – и брюнет исчезает за дверью.

Внутри меня все просто взрывается. Я не знаю с чего начать разговор. Я ничего не знаю. Мне трудно разговаривать с больными людьми, тем более, когда они находятся при смерти. Мои руки начинают потеть. Это первый признак паники. Я просто стою возле белой двери и смотрю куда угодно, но только не на мистера Нансена.