Приходите за счастьем вчера (СИ)

Изабелла вопросительно уставилась на Майклсона.

- Нет, моя супруга ошиблась, – Элайджа как всегда суховато улыбнулся растерянной девушке, игнорируя побледневшее от злости лицо Кетрин. – Это не входит в Ваши обязанности. Идите работать.

Всё так же молчаливо блондинка несмело улыбнулась и вышла из кабинета, так и не увидев смачной оплеухи на президентской физиономии.

- Что это за фарс? – Уничижительный тон хлестал кнутом, встав, он сглотнул кровяную соль с внутренней стороны битой щеки и прошёл к окну, резко вдыхая носом воздух. – Почему ты теперь врываешься в мой кабинет без предупреждения и командуешь моим персоналом?

- Потому что я передумала. – Она уселась в освободившееся президентское кресло. – Я выбираю четыре раза в неделю и так далее по списку…

- Нет. – Он упрямо смотрел на улицу. – Ты уже выбрала, и я не собираюсь ничего менять.

- А если так? – рассматривая его профиль и увидев, как зло и непримиримо поджались чувственные губы, девушка расстегнула блузку, оставшись в белье. – Посмотри товар лицом.

Элайджа повернулся, взгляд невольно скользнул по кремовой плоти резко контрастирующей со сливового оттенка кружевами белья, задержался на тонкой цепочке с рубиновыми искорками на талии… На этом столе Катерина когда-то смотрелась куда прекрасней, чем Изабелла... Нет, без сравнений – стол ей просто принадлежал.

- Нравится быть заменой другой женщине, от которой оторвала? – насмешливо протянул Майклсон.

- Не льсти ей, Эл – фокус не пройдёт. – Её сочному, полному злобной радости смеху могла бы позавидовать любая ведьма из сказки. – Они замена мне, а не я ей. И мы знаем, кто победит – я или она. – Плавно наклонившись и изящно выгнувшись в кресле, Кетрин расстегнула замочки на туфлях. – Точнее я или твоя гордость. Ты ведь надеялся, что я переменю решение.

- Ты слишком много на себя берёшь. – Констатировал Элайджа, отворачиваясь. «Надеялся…» Да? Наверное, да, инстинктом, в самом дальнем уголке сердца. Поэтому не выпускал её из общей постели, и так сильно доставалось Изабелле. Но первая атака Кет была с блеском отбита: – Подожди до вечера, Кетрин, дома поговорим и решим. А сейчас я занят работой.

- Хм, ты когда-нибудь бываешь ею не занят?

Он оглянулся.

- Ты мне дорого стоишь.

- Тогда закажи кофе, прежде чем я уйду. – Кетрин легко улыбнулась на двусмысленность, мягко выдохнув свою: – Горячий.

- Что, прости? – Во взгляде мужчины промелькнуло недоумение. Что бы он не говорил, а созерцание раздевающейся и наглой в своей покорности и, главное, прежней жизнелюбивой Кет произвело впечатление, посеяв хаос в мыслях.

- Кофе. Я действительно его хочу. – Плавно, словно играя на клавишах фортепиано, она застегнула перламутровые пуговки блузки, неожиданно просто фыркнув: – И поверь, мне без разницы, кто его принесёт. Если не хочешь, чтобы я отдавала команды – закажи сам.

- Хорошо, – Позвонив и попросив у Эвелин два кофе погорячее, он с возрастающим раздражением смотрел, как брюнетка прошла к небольшой стеклянной вставке с краю двери и поправила локоны, в итоге спросив: – Почему ты передумала?

- А почему тебе, например, сегодня хочется бифштекс, а вчера мясное ассорти? Я могла передумать и передумала.

- Возможно ты тогда и ответишь на вопрос, почему передумала в Довиле? – Подойдя к столу, он достал из среднего ящика конверт и швырнул на стол. Она оглядела сначала с недоумением, но потом, достав украшение, побледнела даже сквозь румяна. – Неужто захотелось баварских колбасок?

- Я, Эл… – Вот и причина его непонятного нежелания пасть к её ногам и резкости. – Ничего не было. – Кет взяла себя в руки, но тон продолжал оставаться объяснительной нерадивой ученицы перед строгим преподавателем. – Кроме скандала.

- Кроме чего? – Он прищурился, вмиг показав всю архаичность, как бы она ни прикрывалась хорошими манерами: – Скандал заключается в том, в каком ты была компрометирующем виде? Или в том, что ты, моя святая невинность, дрожащая каждый раз, когда я к тебе притрагивался, была облапана в отеле каким-то заезжим коновалом?

- Я не… Ты сам виноват! – Голос сорвался, её начало колотить – женская обида ничего не значила рядом с лощёным цинизмом претензий. – Ты… это же ты так сделал! Прекрати это, – Сжатые кулаки позволили подавить истерику и вернуть тону твёрдость. – Я тебе не изменяла, во-первых, вполне себя контролировала, если бы хотела выставить рогоносцем – ты бы уже погряз под ветвями, а во-вторых, это ты тут тискаешь своих… Нет, не так. Как бы ни было, и какой бы я не была по твоим грязным бумажонкам из досье, но это у меня за год не было другого мужчины, и лела тебе постель, а скольких за это время переимел ты, такой славный и благородный, боюсь, что мне не хватит пальцев одной руки!

- Не переворачивай с ног на голову, – холодно фыркнул Майклсон, но сообразил, что и вправду его – это по-прежнему только его, а Катерина бесконечно обиженная им женщина, и степень озлобленности мгновенно снизилась. – Греть постель не значит греть в постели.

- Это не я пере… Эвелин, добрый день, отлично выглядите… – среагировав на стук и приоткрывшуюся дверь, девушка распахнула её, помогая женщине войти. – Как Вы быстро! Дайте мне сразу одну чашечку.

- Добрый день, Кетрин… – женщина поставила поднос на стол, но, обернувшись на удивлённый взгляд Элайджи, с недоумением увидела, что Кетрин устремилась по коридору на выход вместе с чашкой. Ещё больше её поразила тихая нецензурная речь, сорвавшаяся с уст со всех ног бросившегося за женой шефа, за восемь лет их знакомства не произнёсшего при ней даже двусмысленности.

В последний момент догадавшись, что сейчас произойдёт, Элайджа всё же успел прежде, чем Кет окатила Изабеллу кипятком, и вывернул её ладонь державшую чашку с кофе. Посуда покатилась по полу, по плитке расплескалась лужица. Очутившаяся в футе от горячей жидкости блондинка вскочила с места.

- Только посмей… – но его предупреждающее шипение, вполне реализуемое, судя по состоянию мужчины, не могло перебить бешеной ревности разгоревшейся в тёмных глазах Кет. Она даже не поняла, что Майклсон откровенно предпочёл её безопасность Беллиной, откинув чашку от самой Кет в сторону помощника секретаря.

- Да я сейчас такое посмею – евнухом останешься! – Лезвие ножичка для бумаг согнулось пополам под силой давления о поверхность стола и, коротко дзынькнув, распрямилось. Белла, завизжав, нырнула за стол и бросилась вызывать охрану. – Вместе со своим кобелём-собутыльником!

«Это она про Дика так?..»

Презрительно фыркнув, Кетрин смерила мужа изумительно надменным взглядом и, опустив ножичек в карман жакета, вырвала локоть:

– Границы своей смелости определяйте сами, господа.

- Вы с ума сошли! Вызвать охрану? – Изабелла потянулась к телефонной трубке.

- Я вижу здесь всё ясно, милый, жду к ужину. До свидания, миссис Кендрик.

- С вами всё в порядке, мистер Майклсон?

«Да заткнись ты уже, – подобрав челюсть с пола, Элайджа поморщился от испуганного голоса блондинки, окинув её неожиданно брезгливым взглядом – как это часто бывает, рядом с более недоступной помимо всего прочего, и ещё и потому более желанной женщиной, Изабелла вмиг превратилась в ненужную помеху, растеряла львиную долю сексуальной привлекательности в его глазах, и заодно основавшееся на ней доброе отношение. – Как же она мне надоела…»

Кет не имела ничего против самой девчонки, хотела помешать продолжить им развлекаться до вечера – обожжённая, та вряд ли смогла бы ублажать Эла, – но теперь удостоенная защиты блондиночка стала самым ненавистным человеком на планете, и женщина молча продефилировала к лифтам, пообещав себе, что отныне жизни у мисс Изабеллы не будет, и в итоге та окажется на панели.

Но все лифты как назло были далеко, и, не долго думая, она отправилась вниз по лестнице. Ни в чём не повинная дверь завибрировала от удара о косяк.

- Белла, пожалуйста, вызовите уборщицу, – устало заметил Майклсон, невольно залюбовавшийся покачивающейся походкой жены, и когда она скрылась в дверном пролёте, уже собрался вернуться в кабинет, но очередной грохот на лестнице отвлёк.