Чипсы (СИ)

-- Мама вас очень уважает, Пропана Ивановна.

-- Да ничего. Меня и в школе так дразнили. А знахарки, как твоя мама, всегда будут на ножах с наукой. Химик всё рассчитывает, видит схемы, цепочки, реакции, знахарки работают с дозировкой по наитию. А в фармакологии главное что?

-- До-зи-ров-ка, -- отчеканила я. - "Не навреди!"

-- Вот именно. Твоя мама могла бы со мной и повежливей здороваться. Это вообще хорошая черта - вежливость.

Пропана Ивановна поправила волосы, и я заметила, что седые корни крашеных волос давно отросли.

-- Я знаю, что пора красить, -- поймала мой взгляд Пропана Ивановна. -- Но боюсь в парикмахерскую идти. Через дорогу, и в километре левее Оболтусов. Так вот. Я пришла без палки домой, села и чувствую - встать не могу, колено ноет, и ноги как будто отнимаются. Ночью температура вдруг подскочила, тахикардия. И вот я из дома не выхожу, на звонки не отвечаю - настроения совсем нет, боюсь теперь на улицу показываться. У меня уже было так в Москве после того, как меня машина сбила. Какой-то сбой. Психический даже больше, чем сердечный. Когда после миниска выписали из больницы, я полгода дома сидела. А тут - не машина же, человек сбил, заведующая в гастрономе, торговка, а ругается на меняна всю улицу. Я вот думала ночью... Лежу и думаю: вдруг статья в газете уже вышла. В газете, в печатном издании! В "Милославиче", как ты считаешь, напечатают или в газете "Вперёд"?

Я сидела и сжимала кулаки: Пропану Ивановну, милую строгую Пропану Ивановну, дочь автора всех мало-мальски приличных учебников, доктора наук, так унизили! Она рассказывает спокойно. Но лицо краснеет, шея трясётся... Человек, учитель, с которым мы так прекрасно общаемся, дружим, которому я рассказываю о папе, не боясь и не таясь, об Ильке, о мамином бизнесе и наших прогулках, человек, который научил меня готовить эфирные масла и кремы, человек, который научил меня обращаться с ядовитыми растениями, человек, которому мы - я, мама, папа -- обязаны всем моим блестящим будущим (я тогда была в этом почти уверена!), об этого человека просто вытерли ноги! В прямом смысле слова: ложно обвинили, оклеветали, оскорбили в общественном месте, отняли палку и грозятся ещё написать в газете. Я представила, что пережила Пропана Ивановна.

-- Что ты, Арина? Что думаешь - действительно выйдет в газете заметка? Это будет позор!

-- Пропана Ивановна! Милая! Оскорбления, угрозы - это же статья административная статья, а палку отняли - это уголовная статья, это кража! - я разволновалась - встала, потом села, опять встала. Свидетели есть... Эта продавщица из рыбного...

-- Тише ты, Арина. Ну что ты!

-- Пропана Ивановна! Это нельзя так оставлять! Что это такое?

-- И почему она так ко мне привязалась? Из-за того, что у дочери миопия? Но миопия совсем небольшая, и уж точно не катастрофическая...Да. Мы работаем с микроскопом. Да. От микроскопа вполне возможно, что портится зрение. Но младшая группа работает с микроскопом совсем мало! Да! Химия--вредная для здоровья профессия. В том виде, в котором химия преподаётся в кружке - она безвредна в смысле перечня реактивов, концентрации паров ... при условии соблюдения техники безопасности...

-- Это переходит всякие границы, Пропана Ивановна! - я была просто потрясена.

Зная много историй от папы о бытовых обоюдных конфликтах, я всё равно просто негодовала. Меня возмутило издевательство - у Пропаны Ивановны отняли палку!

-- Знаешь, Арина... Я пока сижу здесь в заточении, всё вспоминаю детство. Дом на Пречестенке, которого сейчас уже нет. Вспоминаю, как тогда люди были воспитаны. Был совсем другой настрой. Было чисто на улицах. Не поверишь: морозы были такие, что Москва-река замерзала. Мы катались по ней на лыжах. Сейчас всё совсем по-другому.

-- Пропана Ивановна, я обещаю вам - папа разберётся.

-- Не надо, Арина, впутывать в это дело папу. Бога ради. Вот, если папа сможет притормозить газету.

-- Это даже не обсуждается. Это само собой. Заметки не будет, Пропана Ивановна, -- у меня почему-то подкатил комок к горлу и я сглотнула.

-- Ну и прекрасно.

-- И что же прекрасного, Пропана Ивановна?

-- Что статьи не будет Аришенька! Спасибо тебе. Заранее спасибо. Я, видишь ли, не хотела брать учеников, тем более учениц. Но что-то мне подсказало, какой-то душевный барий: это мой крест, надо девочку взять. Ну конечно ты выглядела послушной и выносливой... -- и Пропана Ивановна заревела. Самым натуральным образом, в голос! Так же, как и я ревела, когда меня бросил Дэн.

Я опешила, сидела вкопано и старалась спокойно переждать, мне тоже хотелось плакать.

-- Извини, -- сказала Пропана Ивановна. - Пожилому человекуочень тяжело одному. Бернард Шоу говорил, что бороться за жизнь приходится в старости. Никакого уважения к старости. Я думаю теперь: что бы я без вас делала? Папа твой - удивительный. На такой должности, так загружен и такой душевный... И вот ещё, -- Пропана Ивановна высморкалась в грязный замусоленный платок. -- А кто поможет остальным страдающим?

-- Никто, Пропана Ивановна, не поможет.

-- Ты уверена?

-- Да.

-- А Бог?

-- Нет. Бог без вопросов поможет, Пропана Ивановна. Бог должен обидчиков наказать. Хоть я очень в этом сомневаюсь.

-- В Боге?

-- Нет. В том, что обидчиков накажет.

-- Арина! Тебе четырнадцать! И ты так рассуждаешь... Это неправильно.

-- Пропана Ивановна! Папа со мной занимается с семи лет.

-- Чем? Философией?

-- Нет. Психологией жертвы. Разъяснениями, объяснениями моделей поведения. И мама немного занимается. Но мама больше по межличностным отношениям.

-- И что ты вынесла из этих занятий?

-- Я вынесла из всех этих занятий общеизвестные истины, Пропана Ивановна. Ничего нового.

-- А истины общеизвестные - какие?

-- Элементарные. Общество делится на тех, кого обижают

-- И тех, кто обижает? - с сарказмом перебила Пропана Ивановна.

-- Нет, Пропана Ивановна. На тех, кого никогда не обижают. Общество делится на жертвы и ни-в-коем-случае-не-жертвы.

-- То есть агрессоров?

-- Нет, Пропана Ивановна.

-- Как это так? Если не жертва, значит агрессор. Волк и ягнёнок. Разве нет?

-- Нет. Есть жертвы. Их обижают, на них нападают, их, извините за бандитское выражение, кидают. Причём жертва при определённых обстоятельствах может быть и агрессором...

-- И кто это в магазине заставляет их носить эти жуткие чепчики, -- засмеялась Пропана Ивановна. - Чепчик у ней на лоб съезжает, она кричит... Смешно.

-- В Оболтусе декор под девятнадцатый век, -- я реально испугалась, что Пропана Ивановна сошла с ума: так перескакивать с темы на тему.

-- Да. Я не подумала. Позапрошлый век. Отсюда и чепчики, которые бросали в воздух. Знаешь, откуда это?

-- Нет Пропана Ивановна. У них в Оболтусе и халатики такие в рюшечку, -- сказала я. --Но это всё равно - жертвы, понимаете?

-- Вот эта в чепчике, вылившая на меня ведро из окна, жертва?

-- Да. Это очень тонкая тема, даже деликатная, но вполне себе изученная.

-- Хорошо, -- кивнула Пропана Ивановна. - Не будем больше об этой неприличной заведующей. Будем обо мне. Я - жертва?

-- Жертва, Пропана Ивановна.

-- Я? Я--жертва?

-- Вы не обижайтесь, Пропана Ивановна. Возраст - всегда фактор риска. У пожилого человека нет возможности ответить. Он бережёт своё здоровье. Плюс накладывается жизненный опыт, пожилой всегда склонен промолчать, приспособиться.

-- То есть ты думаешь, я не стала отвечать в магазине, потому что у меня было мало сил?

-- Да.

-- Понимаете, Пропана Ивановна, возрастные люди - это группа риска, вы же сами сейчас приводили чьи-то слова о старости, -- повторила я твёрдо.

-- Ариша! А остальные жертвы -- кто?

-- Вам признаки перечислить?

-- Ну... перечисли.

-- Неуверенные, сутулые, с восторженным взглядом, с петляющей походкой. Это я вам даю внешние ориентиры. Есть ещё другие поведенческие особенности жертвы. Главная из них - они принимают поведение других, привыкли, что с ними не считаются их - игнорируют. Они отмалчиваются, не сопротивляются. Они не настаивают на своей позиции, принимают ситуацию, такой, какая есть. Жертва - это прежде всего конформист. Я сама так себя вела.