Чипсы (СИ)

-- Нет, Арина. Она дома. Я соседку опросил.

-- Какую?

-- Этажом выше. Она слышала, как Пропана Ивановна выла ночью или ночами. Понимаешь, Арина? Ты должна мне помочь. Я волнуюсь за твоего педагога. Я бы маму попросил, но она не любит Пропану Ивановну - не пойму почему.

-- Почему-почему. Потому что мама мыслит качественно, а не диалектически , -- в душе я была взбешена, откладывался наш с мамой шопинг, такой редкий и долгожданный.

-- Если Пропана Ивановна не в своём уме, всё-таки семьдесят лет - возраст, действуй по обстоятельствам, как я тебя учил.

-- Из психиатрии?

-- Да, из психиатрии. Если буйная и будет нападать - защищайся. Это ты знаешь. Пугач захвати.

-- Знаю.

-- Буйные очень сильные. Сила какая-то демоническая у них появляется. Но я уверен, что до этого не дойдёт. У Пропаны Ивановны что-то произошло. Если буйная, то выла бы и днём и ночью, а она - только ночью, и то - недолго. Понимаешь? Что-то произошло. Может, обидел кто? Если в моих силах ей помочь, надо срочно помочь. Мы ей обязаны, понимаешь? Денег она не берёт, а репетиторы сейчас по шестьсот, в Москве - дороже, во Владимире - по пятьсот. Да что деньги? Пропана Ивановна - уникальный специалист. Она не только учит, но и воспитывает тебя. Иногда получше нашей любимой мамы. Понимаешь, Арина? - папа смотрел на меня пристально, очень внимательно. По-моему он по-прежнему думал, что я что-то знаю и не говорю ему.

-- Не смотри на меня, папа, как на мошенницу. Я правда ничего не знаю!

-- Честно?

-- Да честно, папа, честно. Уже родной дочери не веришь.

-- Ну мало ли, -- наконец папа улыбнулся. - Может на Пропану наша мама "наехала". Она может. Не мне тебе объяснять.

-- Может, но не "наезжала".

В течение часа я бесилась, но потом смирилась, и спокойно распрощалась с мечтами о шопинге. Привычка менять планы пока не давалась мне совсем уж легко. Последний раз так сильно я бесилась в шестом классе, когда мы с мамой сдавали билеты на поезд до Казани из-за того, что папе отменили отпуск, который он ждал два года. "Завтра может быть совсем не так, как планируешь сегодня, -- говорил тогда папа. -- Если завтра наступило - это удача, а уж планы подождут. Это только в стране чудес планы не ждут".

Вопреки своей теории о завтрашнем дне, которого может не быть, папа пустился в рассуждения о моём будущем:

--Всё-таки, Арина, без Пропаны Ивановны ты не поступишь. И тогда мы все пропадём. Всё-таки, я надеюсь, что ты станешь криминалистом, экспертом, очень надеюсь, -- говорил папа раз наверное в энный. -- Патологоанатом - самая спокойная профессия.

-- Папа не надо, я не хочу в медицинский.

-- Почему?

-- Потому что мамина подруга умерла от рака.

-- И - какая связь?

-- Они кончили медучилище!

-- Связь?

-- После мамина подруга кончила ещё медицинский вуз.

-- И что, Ариша? Не понимаю.

-- Врач, а не смогла защитить себя от рака!

-- Где связь?

-- Значит, медицина чего-то не знает, понятно папа? Какие инструкции?

-- Как обычно. Придёшь к Пропане Ивановне, в дверь будешь звонить-стучать, пока не откроет. Приготовь вопросы по химии. Скажешь: не поняла задание вот здесь и вот здесь, и ещё это, поэтому и решила зайти. Сядь сейчас -- позанимайся. Наверняка чего-нибудь не поймёшь.

-- Папа! Но я всё понимаю.

-- Арина! Найди задание, которое не понимаешь. Найди! В учебнике или по чему вы там с Пропаной Ивановной занимаетесь? Сыграй в конце концов, Арина! Прикинься. В двенадцать-ноль-ноль ты должна быть на объекте. До пятнадцати ноль-ноль постарайся меня проинформировать. Если сообщения не будет, приедем взламывать дверь. Я посмотрел - дверь хлипкая, советская, коробка рассохлась.

Папа вышел из моей комнаты, но скоро проснулась и мама. Она бегала и суетилась. Она что-то заподозрила, так, что и я её стала подозревать. Кто её знает, нашу непредсказуемую маму? Может она в тайне бегала к Пропане и обидела её?

Я села за стол, раскрыла тетрадь и стала делать задания - мама сразу успокоилась. Я вообще ничего не смогла решить! Неужели за полторы недели я всё забыла?

Около полудня, в одиннадцать - пятьдесят восемь, я подошла к "объекту", а именно добротному кирпичному двенадцатиэтажному дому, который у нас в Мирошеве звали башней. Я позвонила. Пропана Ивановна не открывала. Я постучала, так как стучала всегда, нашим с Пропаной Ивановной фирменным стуком: "де-зо-кси-кор-ти-ко-стерон. Ответа - нет. "Может, у неё гипотония?" -- с ужасом подумала я,-- и она не может встать?"

Тогда я простучала: "этил-цетил-цел-лю-лоза". Это был наш с ней запасной пароль. Шифр. Игра. На самый-самый запасной случай.

Эта эцилцетилцеллюлоза - просто абракадабра. Пропана Ивановна рассказывала, как в Менделеевском к ней на экзамен заявился студент с платного отделения, хотел сдать досрочно, куда-то там торопился уехать. И стал говорить жуткую чушь. Вроде бы слова, и термины попадались, а всё вместе -- чушь и абракадабра. Тогда Пропана Ивановна переспросила: мол, что-что-что вы сказали? "Этилцетилцеллюлоза" -- не моргнув глазом ответил этот придурок. Пропана Ивановна виду не показала, попросила изобразить химическую структуру этого вещества, схему, органическую схему. И он изобразил! Шестигранник, как в камфоре, но лучи - из всех вершин. Пропана Ивановна в предобморочном состоянии спрашивает: "Что это?". А студент, ничуть не стесняясь: "Солнышко!" Это он так пошутил, что ли? И несчастная Пропана Ивановна пошла в медпункт за капотеном. "Безмозглые", -- жаловалась она. - Уровень студентов всё ниже и ниже. Задаю вопрос на лабораторных - кнопки у мобильников или буков жмут -- в интернете ищут".

Я ещё раз простучала: этил-цетил-цел-лю-лоза. Пропана Ивановна открыла. Она спокойно куталась в шаль, спокойно смотрела на меня... Осунулась... Но, если вам больше шестидесяти, и вы не выходите из дома полторы недели, то вполне можно осунуться.

-- Творога как обычно не принесла? - спросила Пропана Ивановна.

-- Как обычно. Сегодня же вторник. -- Я поставила на стол мешочек с творогом.

-- Замечательно, Арина Геннадьевна. Будем пить и есть?

-- Будем, Пропана Ивановна.

-- Ты ещё не завтракала?

-- Как всегда. Я до часу не ем. Вы же знаете.

-- А я с утра ещё ничего даже не пила. Что-то неважное у меня давление. - Пропана Ивановна открывала створки шкафчиков. Створки были стеклянные, в клеточку. В шкафчиках включалась подсветка. Баночки из толстого стекла для хранения реактивов, керамические ступки для порошков и суспензий, керамические кувшинчики для кислот - все ёмкости были пусты, обычно же в них были насыпаны наши чаИ.

-- Эр-фэ-зэ, -- растопырила сухие пальцы Пропана Ивановна.

"РФЗ" -- витиеватые заглавные круглые буквы были написаны на всех ёмкостях. "Эр-фэ-зэ" -- так говорила Пропана Ивановна, когда вещество заканчивалось. А не было ничего! Или почти ничего.

-- Я занесу вам чай. Но только успокаивающий. У нас почти всё продано. Но на этой неделе мы уже развешиваем пучки на сушку.

-- Я много пила, особенно боярышника с шиповником. Вот и закончилось.

-- Сердце?

-- Да так... Общая слабость... И горло... Простыла. Заметно, что человек неделю носа на улицу не казал? -Пропана Ивановна помахала кистями рук, соединив их у запястий. Получалось, что машет крыльями жилистая сухая бабочка, каким-то фантастическим образом отшпиленная от стенда и ожившая.

-- Понимаете, Пропана Ивановна, -- я достала тетрадь. -- Не понимаю как делать... Странные такие задачи с реакциями полураспада.

-- Почему лишь сегодня вопросы? Что такое? Лишь сегодня открыла? - листала Пропана Ивановна мою тетрадь. -- Арина в мрачном подземелье! Что? И это не смогла? Надо, надо неорганику подтягивать! - и Пропана Ивановна вдруг пошатнулась.