Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Хм…

- Тёмные очки для обоих, да платок для меня, а тебе всего-то остаться в джинсах на выход и не побриться – даже родственники не сообразят, что это ты. Не сидеть же нам в глуши, а всё остальное… – она повела пальцем по шее Элайджи, опустив ресницы, – всему остальному Ричмонд не помешает.

В этом вся Катерина… Непостоянная в желаниях. Хотя именно в данном случае он её идеально понимал. В Мистик Фоллз жили добросердечные, простые люди. Простые и в быту, и по логике понимания жизни и её ценностей, а его жена так и не стала частью этого мира, начиная со штрафов за бесконечное число мелких правонарушений, вызывавших у него ухмылку ещё при прочтении её досье и совершенно не сочетавшихся с образом законопослушной провинциальной американки, и заканчивая любимыми книгами, не имеющими никакого отношения либо приложения к её действительности. Даже странно, отчего так получилось, Алек ведь вполне вписывался. С оговорками, подразумевающими высокий уровень образования и кругозора, как и, к примеру, родители его невестки, но да. Наверное, девочки пошли в мать: у них как-то не заходило речи о ней ни с Пирсом, ни с Катериной, но судя по всё тому же досье и фотографиям эта женщина была помимо того, что невероятная красавица ещё и склонна к сумасбродным выходкам. Нарушение общественного порядка в виде секса на надгробной плите Тиффани в Грин-Вуде скорее свойственно хиппи, но не звезде модельных салонов Нью-Йорка. Вообще, сколько он знал моделей, в большинстве своём они отнюдь не были страстными и увлекающимися натурами, как Рада Пирс. Оставалось надеяться, – Элайджа скосил взгляд на мирно жевавшую в перерыве между фразами рогалик жену, – что Катерина всё же не во всём походит на свою мать и не бросит его с ребёнком в один прекрасный день ради очередного увлечения. Впрочем, Майклсон не обманывался в безоблачном будущем – когда всё успокоится, она освоится в Йоркшире и на работе, родит ребёнка, схлынут первые впечатления, Катерина будет искать себе что-то новое и именно тогда, когда начнётся этот поиск, придётся жёстко натягивать узду. Только хватит ли ему на это силы воли, Элайджа и сам не знал: всё чаще хотелось только потакать прихотям, даже прекрасно отдавая себе отчёт, что все активные женщины раньше или позже вляпываются в какое-то дерьмо. Почти всегда не по своей воле. Точнее по своей, но «не хотела, так получилось». Наличие изогнутых извилин или их отсутствие никакой роли на неизбежность ситуации не влияют, гендерная «изюминка»… Пересадив её поближе, он коснулся губами круглого ушка, брюнетка довольно выгнула шею в ответ. Так или иначе, а Кет казалась здесь совершенно чуждой, но вопреки логике его жена очень нуждалась в этом месте. Её любовь к родине была сходна с любовью Деймона к Бекс – в ней не было постоянства. Как птицы Феникс, возвращающиеся к гнезду, только чтобы восстановиться и после улететь из него вновь, так и его Катерине вовсе не нужно было здесь жить, а лишь вернуться и увидеть, переночевать, провести день или неделю.

- Ты не хочешь?

- Почему нет? Хочу.

- Фух… А теперь приготовься к новостям, – Элайджа застыл – сникший голос Катерины приятностей не обещал. – Я делала УЗИ и у нас, кажется, девочка. – Она прыснула в ответ на восхищённый взгляд. – Но тебе радоваться раньше времени не стоит, девочка – не мальчик, всё ещё может поменяться. И опусти меня на землю – акклиматизацию никто не отменял. Эл, поставь на место!

- Ты слишком суровая. – Майклсон и не подумал выполнить распоряжение. – Мне это не нравится.

- Грымза? – протянула она.

- Ты сама это признала. Не порть мне момент.

- Меня стошнит на тебя. – Попыталась вразумить Катерина, уворачиваясь от поцелуев, но ей, конечно, не поверили. Несколько минут спустя рубашка мужчины оказалась в корзине с бельём, а женщина полоскала рот.

- Плюсы тоже есть. – Он сколол заколкой её, норовящие упасть в раковину, локоны.

- Что?!

- Тебе нечем это повторить, – бодро заметил Элайджа. Дверь захлопнулась как раз вовремя: в неё впечатался метко брошенный Кет стакан. Потоптавшись на месте минуту, и со вздохом подняв расколовшийся надвое предмет, брюнетка позвала тоненьким голоском:

- Эл, помоги мне. Завари шалфей – у меня горло саднит. А я пока причешусь…

Через несколько минут перед ней был новый стакан с шалфеем и, прополоскав горло, женщина по-прежнему сердито буркнула:

- Принимай душ, а я пойду готовить завтрак.

- Ну, не злись, кошечка.

- Я не злюсь из-за такой ерунды.

Дверь захлопнулась, и лицо девушки и впрямь разгладилось, приняв выражение редкого довольства собой и окружающим миром.

Она уже сварила кофе и доставала тосты, когда сверху донёсся грохот и вопли, сменившиеся ругательствами.

- Ты?! – Красная от злобы физиономия примчавшегося в кухню супруга без слов говорила, что сюрприз на зеркалах в ванной нашёл адресата: Кетрин всегда славилась умением изображать особо пугающие разводы, отчего Елена клялась скончаться от сердечного приступа. – Кет,.. – он всё же проглотил стандартное «твою мать»… – Взрослый человек, скоро… Да Кол ангел рядом с тобой!

Бормоча нелицеприяные вещи, он завернулся в полотенце, стряхивая с носа воду и надвигаясь на окончательно обнаглевшую жену. Впрочем, Катерина оставалась спокойна.

- Ты сейчас мне напоминаешь меня и Мартина. – Она закинула ножки на журнальный столик, с усмешкой обозрев фигуру перед собой. – Он повадился линять на мой любимый пуфик в ванной.

- И что?! – рыкнул Элайджа, останавливаясь и хищно наблюдая за каждым её движением.

- А ничего. Пришлось отдать пуфик. Ну, в самом деле, – брюнетка сделала крохотный глоток чая и прикрыла глаза, – смысл каждый раз стучать перед его носом журнальчиком и вести воспитательные беседы, если никак больше не в силах на него повлиять? Так и ты. Стоишь тут в мыльной пене, седеешь от злости, а сделать ничего не можешь. – Катерина разулыбалась, не отказав себе в удовольствии потоптаться по поверженному врагу. – Вот совсем ничего, особенно сейчас, когда я беременна. Даже полотенцем шлёпнуть. Поэтому смирись, иди вытирайся и спускайся кушать.

Осознав правдивость сказанного, Майклсон ничего не сказал, но последовал её совету. Завтрак проходил в хмуром молчании, и сообразив, что перегнула палку, Кет начала подлащиваться, однако и тут потерпела фиаско. В рукаве оставался только один козырь.

- Маргарит, – она прикусила губу. – Мне нравится это имя.

Никакой ответной реакции.

- Я сказала, что мне нравится имя Маргарит для нашей дочери, – невинно вздёрнула бровки женщина, отставив тарелку. – Ты не против? Кофе или хочешь что-нибудь ещё?

Откинувшись на спинку стула, он неожиданно довольно улыбнулся.

- Боюсь, мы перестарались за два дня.

- С именем? – Подойдя поближе, она стала между его коленей.

- С «чем-нибудь ещё» – малышка гневлива не хуже матери. А её имя мне очень нравится. – Элайджа слегка коснулся губами её рта в нежном поцелуе. – Спасибо, кошечка.

Прижавшись, Кет замерла, вбирая прелесть этих минут. Только почему они всегда у них такие редкие? Больше всего ей сейчас хотелось жить как в Йоркшире после Рождества, чтобы завтраки, разговоры, занятия любовью и каждый день проходил без горького и голодного отпечатка скорого расставания. Видимо, задумчивый взгляд выдал мысли, Майклсон встряхнул жену за плечи.

- В следующий раз мы будем уже дома, и я буду проводить с тобой столько времени, сколько возможно. Нужно подождать буквально месяц или полтора. Потерпи совсем чуть-чуть, счёт на дни.

- После твоих слов чувствую себя любовницей, ждущей развода, – сморщила нос женщина. – Ладно, нужно краситься и одеваться, иначе мы никуда не успеем.

- Насчёт краситься, – Элайджа тяжело вздохнул, – Я оказался мелочным и мстительным. Твоя косметика…

- Что с ней? – Голос брюнетки сел.

- Она, кхм… намокла в ванной.

Хотите отомстить женщине – лишите её красоты. В отношении косметики правило, оказалось, действовало не менее безотказно, чем в общем, и Элайджа только сейчас, увидев, как побледнела жена, сообразил насколько проштрафился.