«Молчи» (СИ)

Без остановки шепчет о том, какая она маленькая и худая. Не может перестать щупать её тело, ужасаясь. Роуз начинает шмыгать носом, роняя слезы, когда сдается, полностью погружаясь в объятие, дарящее ей только успокоение.

— Маленькая… — шепот. Дейв подтягивает девушку выше, лицом упираясь в её плечо. — Черт возьми, — громко выдыхает. — Блять, — и холодная, словно мертвая, и Фарджу необходимо чувствовать её телом, чтобы успокоиться и понять, что Лили живая. Еще.

Продолжают стоять у двери в ванную. Прижиматься друг к другу. Мэй внимательно наблюдает за ними своим уставшим взглядом, полным неприятного равнодушия. Нет, где-то внутри ликует радость за то, что эти двое принимают друг друга, но девушка никак не реагирует внешне. Она истощена эмоционально, так что… Лучше оставить чувствительность на Дейва, который должен вернуть Роуз желание питаться нормально, а пока Харпер может только приготовить подруге чай и поискать еду, что она сможет переварить. Это не так легко.

Мэй медленно спускается вниз. Не думает о том, что наверняка пересечется с Диланом. Ей плевать. Выходит на кухню, совсем не дрожа от холода. Окна нараспашку. Пахнет сигаретами. Курили всю ночь? Ясно.

Харпер не бросает взгляд на О’Брайена. Тот стоит у плиты, согревая чайник. Оборачивается, больно спокойным взглядом провожая девушку, которая берет с полки пыльную кружку, молча двигаясь к раковине. Продолжают заниматься своими делами. Дилан стучит пальцами по столу, ждет кипения. Мэй медленно очищает кружку от пыли, выключает кран, поставив посуду на край столешницы. Теперь принимается искать чай. Хотя бы один пакетик. Обязательно сахар. Ждет, пока чайник вскипит. Стоят. Молчат.

И никто бы не поверил, что этот тип сделает первый шаг.

Дилан складывает руки на груди, подходит к Мэй, наверное, слишком грубо процедив:

— Поговорим? — да и звучит это, как приказ, поэтому реакция девушки ожидаема. Она пускает неприятный смешок, качнув больной головой:

— Вау, — звучит так же неприветливо. — Дилан О’Брайен умеет говорить…

Резкий удар. Быстрый. Но Харпер только сжимается внутри, внешне оставаясь такой же невозмутимо опустошенной.

Дилан сбивает рукой кружку со столешницы. Нервно опирается на край ладонью, поддавшись вперед, но ничего не говорит, поворачиваясь к Мэй спиной. Возвращается к чайнику.

Если ты состоишь с кем-то в отношениях, иногда придется переступить через себя. Через гордость. Это нормально. Необходимо уметь проглатывать свою обиду в случае, когда твое желание примириться куда сильнее, чем жажда ссоры. Тем более, именно Харпер чувствует себя виноватой. Наверное, в подобном нет ничего удивительного. Она — человек с принципами, но тяжело вдыхает, прикрыв ненадолго веки, чтобы собраться с силами. Это утро не должно было начаться таким образом. Им должно было стать легче, но не стало. Когда ситуация способна выйти из-под контроля, стоит в первую очередь остановить самого себя.

И Мэй открывает усталые глаза, пальцами скользнув по столу, когда поворачивается лицом к парню. Открывает рот. Затыкается. Сложно. Верно, но ты должна.

— Мне… — она начинает вытирать мокрые ладони о ткань футболки. — Мне жаль, что я заставила тебя переживать.

Кажется, такое решение слишком самонадеянное, но оно правдивое. Дилан никогда открыто не признается в своей тревоге, он скорее неприятно хмыкнет, использует весь свой запас нецензурной лексики, чтобы напасть на человека, который лишает его внутренней стойкости. Никому не нравится иметь уязвимые места. А О’Брайен имеет. И поэтому чувствует себя незащищенным.

— Я не хотела тебя обманывать, — Харпер выдавливает из себя извинения. Не многие способны признать свои ошибки, а, главное, попросить за них прощение перед другим. Люди слишком горды для подобного.

О’Брайен стучит пальцами по горячему чайнику. Вполне нервно переминается с ноги на ногу, всё-таки заставив себя бросить косой взгляд назад на девушку, которая сжимает бледные губы, протянув ему мизинец:

— Мир? — это так по-детски, но настолько легко, что Дилан невольно пропускает сквозь себя все накопленные за бессонную ночь неприятные слова, что собирался высказать девушке в лицо. Пропускает. И отпускает, громко выдохнув. Руками опирается на столешницу, нервно прикусив губу, и разворачивается, еле заставляя себя взглянуть хотя бы один раз на лицо Мэй.

Когда у тебя есть чувства к человеку, тяжело придерживаться одному курсу развития ситуации, особенно, когда этот курс полностью пропитан негативом, в то время, как твоя жизнь сама полна черноты. Под давлением желания чего-то светлого сдаешься.

Харпер поднимает брови, дернув протянутой ладонью перед лицом парня, чтобы тот уже дал ответ, а то тишина немного напрягает.

Дилан не считает этот жест правильным в отношениях между ним и Мэй, поэтому поступает по-своему, когда больной рукой обнимает девушку за шею, сделав большой шаг к ней. Ставит Харпер в тупик, хоть и происходит все быстро. Губами касается её макушки, оставив короткий поцелуй, и отпускает, зашагав в сторону коридора:

— Я спать, — нет, просто бежит, так как замечает, что Мэй слегка растерянна. Она ожидала рукопожатия, ожидала игнорирования её ладони, мизинца, ждала кивка или хмыканья, но опять Дилан поступил совершенно иначе. Его сложно понять, его действия не предугадать. Харпер оглядывается назад, успевая зацепить вниманием парня, который покидает кухню, сворачивая в сторону подвала.

Мэй пальцами касается макушки своей головы, немного оттянув вьющиеся волосы.

И спокойно улыбается, скрыв губы под ладонью.

Вот только больную руку пронзает. Девушка морщится, начинает активно разбинтовывать повязку, что наложила вчера. Всеми силами боролась с возможной инфекцией. Использовала все, что нашла у Джо, но рана все равно кровоточит.

Смотрит на следы от зубов собаки, что набросилась на неё. Выглядит лучше. Но болит.

Глава 53.

— У нас совсем нет еды, — Дейв мешает сахар в кружке, осматривая помещение кухни. — Джо говорил, что здесь неподалеку рынок есть, — переводит взгляд на Лили и Мэй, которые о чем-то все это время щебетали, а теперь обращают на него свое внимание.

— Думаешь, надо съездить? — Роуз пьет чай, поглядывая на часы. — Скоро темнеть начнет, — она еще чувствует себя скованно, но присутствие Харпер прибавляет уверенности, правда, та ведет себя немного странно. Она громко говорит, иногда слишком долго смотрит в одну точку, уходя в себя. Такое чувство, что ей нехорошо, но девушка лишь машет ладонью у лица, когда кто-то спрашивает её о самочувствии.

— У меня есть карточка, — Мэй потирает лоб, немного морщась от легкой головной боли. Её сердце в груди ненормально активное. Каждый удар отдается давлением в висках, в конечностях, пульсация ощущается даже в кончиках пальцев.

— Не думаю, что на рынке среди леса будет аппарат для оплаты по карте, — Дейв вздыхает, еле заметно стреляя взглядом в Роуз, которая отводит глаза от него, откашливаясь:

— Этот ваш Джо скоро вернется? — начинает разговор, стуча ложкой о края кружки.

Завязывается разговор. Легкий, без напряжения. Простое обсуждение, и Мэй расслабляется, хоть её состояние не становится лучше. Рука ноет. Стоит еще поработать с укусом.

Харпер ставит локти на стол, подпирает лицо ладонями, наблюдая за говорящими с ноткой скованности парнем и девушкой. Лили постоянно касается тонкими пальцами своего пучка из волос, что ещё не высохли после душа. В такой большой, широкой футболке она кажется худее, чем есть на самом деле, но её состояние и без того вызывает волнение. Роуз смущенно улыбается, когда Фардж изо всех сил пытается не смеяться так громко. Кажется, они шутят, поэтому Харпер приходится улыбнуться, чтобы не вызывать сильных подозрений. Ей нравится такая атмосфера. После серьезного стресса именно такие посиделки весь день за столом с кружкой чая ей были необходимы. Наслаждается улыбками друзей, которые иногда прерываются, долго смотря друг на друга. Мэй чувствует, что должна оставить их наедине. Да, они уже сидели какое-то время вместе на втором этаже и говорили, но им явно нужно больше часов друг с другом. И Мэй готова предоставить им возможность окунуться с головой в свою неловкость, поэтому вздыхает, касаясь пальцами лба: