«Молчи» (СИ)

— Я пойду, прилягу, — начинает подниматься со стула.

— Тебе нехорошо, да? — Лили переводит на подругу взгляд, и Харпер слегка морщится, кинув, правда, в следующую секунду внимание всех присутствующих переходит на парня, который даже не бросает на ребят взгляд, пока бредет по коридору, шаркая ногами, и потирает сонные веки. Начинает подниматься, сутулит спину.

— Что ж, — Дейв протягивает слова. — По крайней мере, он выспался.

— Я пойду, — Мэй моргает, разворачиваясь, и спокойно направляется к лестнице, улыбаясь Лили, когда та желает хорошего сна, оставаясь с Фарджем наедине.

***

Да, я чувствую себя нехорошо, но сейчас поднимаюсь на второй этаж не для того, чтобы отправить свое сознание скорее в небытие. Меня клонит в сон, руки странно дрожат, но это от нестабильного сердцебиения. Не понимаю, что со мной, но одновременно с ноющим давлением в моем черепе, я ощущаю странный энергетический подъем. А это что-то явно ненормальное для моего организма.

Слышу шум воды, но не останавливаюсь в смущении, когда спокойно приоткрываю дверь ванной, взглянув на Дилана, который искоса смотрит в ответ, держа в руках футболку. Только успел снять.

— Эм, — начинаю активно искать слова в голове и ненавидеть себя за то, как взглядом изучаю его тело, еще покрытое синяками и ссадинами.

— Я собирался помыться, — он говорит первым и продолжает встряхивать футболку, оглядываясь назад, бросает её в открытую дверцу стиральной машинки, которую пинает ногой, возвращаясь к раковине.

Харпер. Имей чертову совесть, и смотри ему в глаза, а не на…

Взгляд замирает на его руках. Даже сейчас без труда можно увидеть, как сокращаются мышцы, пока парень моет ладони. Он так напряжен? Моргаю, отводя глаза в сторону, и медленно закрываю за собой дверь, оставаясь в ванной комнате. Стоит выйти? Прижимаюсь спиной к поверхности двери, пальцы сжимая в замок позади. Уйти, верно? Смотрю на парня, точнее, на его плечи, руки…

— Мэй, — Дилан уже какое-то время стоит без движения, через отражение в зеркале наблюдает за мной, ладони оставляя под струей холодной воды. Не вздрагиваю от неожиданного обращения, хотя в животе приятно покалывает боль, когда мой спокойный взгляд поднимается выше, устанавливая зрительный контакт:

— М? — мычу непринужденно, словно ничего странного не происходит.

— Я собирался принять душ, — повторяет, а мне лучше держать язык за зубами, особенно сейчас, когда я очень странно себя чувствую:

— Ну, вперед, — говорю спокойно, расслабленно переступив с ноги на ногу. О’Брайен поднимает голову выше, начав хрустеть пальцами. Смотрит на меня, он скрывает, но вижу, что еле сдерживает усмешку, когда делает напор воды сильнее, начав искать на полках шампунь. Только сейчас замечаю, какая бледная у него кожа, а от количества родинок на ней непроизвольно начинаю улыбаться, пальцами касаясь губ.

— Хватит пялиться, — О’Брайен все-таки позволяет себе пустить смешок, пока умывает лицо. Тянет время. Не скажу, что я случайно замечаю странную отметину на его коже, скорее, это плод сильно заинтересованного изучения:

— Что у тебя там? — отрываюсь от двери, хмурясь, и подхожу к парню, который сжимает губы, еле сдерживая свое желание выставить меня. Хотя, если бы хотел, давно бы сделал.

Касаюсь пальцами его предплечья, с напряжением скользнув ими по выжженной ране. Знаете, как помечают лошадей и прочий скот? Прижигают номер или какой-то символ. Так вот здесь я вижу цифру шесть.

— Что это? — хмурюсь, продолжая водить пальцами по номеру, а Дилан дает ответ с полным равнодушием, будто подобное не выходит за рамки морали:

— Мой номер, — встряхивает ладони, взглянув в зеркало, чтобы изучить состояние лица. — Всего шесть гончих. Я был вторым, но, после случая с Дейвом, стал шестым, — усмехается. — Меня понизили.

Со всей серьезностью смотрю на парня:

— Говоришь так, словно гордишься этим.

— Когда у тебя ничего нет, то любое дерьмо кажется достижением, — Дилан касается пальцами пуговицы на джинсах, но не расстегивает, а я не тяну с вопросом, который тут же появляется в голове:

— А сейчас? Теперь это не имеет такой важности? — опускаю руку ниже, скользнув по его ребрам, нарочно щупая кожу, и поднимаю глаза, немного наклонив голову. О’Брайен хмурит брови, повернувшись ко мне всем телом:

— Ты хочешь обсудить это сейчас? — быстро отводит взгляд, после вновь возвращает свое внимание на меня. — Повторюсь, я хочу принять душ, и если ты не выйдешь, я посчитаю, что ты хочешь полезть со мной.

Смеюсь. Правда смеюсь, качнув головой:

— Я не собираюсь мыться с тобой, — а сама спускаю пальцы одной руки на край его джинсов, сохраняя зрительный контакт. Дилан моргает, с неким напряжением скользит языком по внутренней стороне щеки, слегка приподняв брови:

— У меня, — щурится. — Легкий диссонанс.

— В чем? — опускаю глаза, начав разглядывать его живот, которого касаюсь пальцами другой руки. От того, как заметно его мышцы напрягаются мне становится смешно, поэтому сдержанно улыбаюсь, продолжая водить по его коже. Дилан сохраняет спокойный вид:

— Ты кажешься вроде правильной девочкой, а потом суешь руки мне в штаны, — смеюсь, дернув его за край джинсов, чтобы притянуть к себе. Парень держит ладони в карманах, смотрит на меня, еле сдерживая ухмылку, хотя в глазах уже видно его настроение.

Лед тает.

— Думаешь, я хорошая девочка? — и почему мне так смешно с подобного выражения?

— Вовсе нет, — парень уже со всей серьезностью заявляет. — Ты не можешь быть «хорошей», — сжимает губы, когда привстаю на носки, ладонь положив ему на грудь, чтобы упереться. — Ты ведь уже спала со мной, — все-таки улыбается, когда я смеюсь, так и не достав до его губ, так как он отклоняется головой назад, поэтому опускаюсь обратно, не понимая, откуда во мне столько неправильной игривости, а, главный вопрос, почему О’Брайен отвечает на это, а не пытается скорее вытолкнуть меня за дверь? Может, ему лучше? Хотя и прежний Дилан не был сильно открыт в этом плане. А сейчас так спокойно, эм, заигрывает со мной в ответ…

Я отвлекаюсь от своих размышлений, когда одной рукой Дилан касается бегунка на моей кофте, потянув вниз.

— Что ты делаешь? — не могу прекратить улыбаться, ведь О’Брайен всячески пытается казаться серьезным, отчего все происходящее смешит сильнее:

— Думаю, ты примешь со мной душ.

— Нет, — качаю головой, отказываясь с капелькой смущения, что скрываю за хихиканьем, видя, что парень не справляется с бегунком, который застревает внизу кофты.

— Да, — заявляет вполне уверенно, чем вызывает с моей стороны усмешку:

— Принуждаешь меня? — с интересом наблюдаю за Диланом, сосредоточенный взгляд которого все еще принадлежит непослушной молнии кофты. Поднимает глаза, но не голову, взглянув на меня:

— Нет, я просто заставлю, — словно, это нормально. Приказывать. Указывать. Ведь… неправильно то, что мне нравится подобное? Кажется, со мной что-то не так.

— Серьезно, — О’Брайен подключает к проблеме с бегунком вторую руку, заставляя меня громко смеяться, и сам еле справляется с улыбкой:

— Что за херова кофта?

— Она твоя, — сжимаю губы, подавляя смех, пока Дилан внимательно смотрит мне в глаза, щурясь:

— Как много вещей ты у меня стащила?

Подавляю удовольствие, пока расстегиваю пуговицу на его джинсах, и отвечаю так, словно это обыденно:

— Достаточно, чтобы обновить гардероб.

Своим лбом упирается в мой, ведь поднимаю голову выше, чтобы ощутить его дыхание на своей коже лица.

— Потрясающе, — кажется, он шепчет что-то подобное, после чего грубо дергает бегунок, наконец, расстегивая молнию, и не могу подавить в себе светлое чувство теплоты, когда Дилан начинает тянуть с моих плеч кофту, сбрасывая её с рук.

— Я не буду мыться с тобой, — смеюсь, в последний раз предупреждая, но выражение лица парня не становится мягче. Он хранит ту же серьезность, пока вытаскивает края моей футболки из джинсов: