«Молчи» (СИ)

— Что вообще тут происходит? — его тошнота отступает.

— Сегодня нельзя, — О’Брайен не отвечает на вопрос. Он лишь в своих мыслях. Думает только о том, что:

— Сегодня они начинают, — дергает руку, еле сдержав болевой стон.

***

Сижу на стуле возле кровати Роуз. Сколько прошло времени? Я перестаю следить. Она проснется? Вряд ли. Спокойно касаюсь её запястья, начав считать удары сердца. Так слабо бьется, но она дышит. Это радует. Лицо Лили такое спокойное. Пытаюсь пока пригладить её волосы, разбросанные локонами по подушке. Не знаю, чем себя занять. На месте усидеть не выходит, слишком нервничаю. О Роуз. О Дилане и Дейве. Кажется, скоро начну седеть. До сих пор не знаю, правильно ли поступаю, но ехать в город с Диланом не лучший вариант. Вдруг сбежит? А Дейв? Он ведь не в себе. С ним кто-то должен был остаться… Пора прекращать оправдывать свой поступок, но я правда чувствую себя нехорошо. Хожу по палате, потирая дрожащие ладони. Надолго задерживаюсь у окна, изучаю темные улицы города. Жутко. Почему фонари не включают? По радио слышала о какой-то неисправности на электростанции. Боже, почему именно сегодня? Посматриваю на время. Уже девять вечера. В больнице странно холодно. Здесь все работает на аварийном питании, все электричество уходит на больных, поэтому в коридорах и палатах стоит такой полумрак. Слышу, как без конца ходят медсестры и врачи. Сегодня все будут работать ночную смену, поскольку ситуация того требует. Хорошо. Мне гораздо спокойнее, когда вокруг не давит тишина.

Понимаю, что уже каких-то десять минут стою у окна, смотря на машины, несущиеся по дороге. Замечаю мигающие. Полиция? Как-то шумно.

Складываю руки на груди, делая большой шаг назад, и оборачиваюсь, в первый момент заметно вздрогнув, когда встречаюсь взглядом с девушкой. Роуз сидит на кровати. Смотрит на меня, тихо, но глубоко дышит. И… Мне тяжело понять, как она реагирует на мое присутствие. Могу думать только о том, как плохо она выглядит. Лили моргает, приоткрывает рот, но ничего не говорит, только слегка откашливается, опуская глаза. Нервничаю, тоже храню молчание. Правда, выношу это недолго.

— Твоя мать позвонила мне, — подхожу ближе, ожидая любой реакции со стороны слабой Роуз, но та только кивает головой, немного хмуря брови:

— Ты… — она говорит, и я уже выдыхаю с облегчением. — Ты одна здесь? — понимаю, о ком она, поэтому сажусь на край кровати, кивая:

— Одна.

Бледные губы Лили еле заметно сжимаются. Она начинает кивать головой, отворачивая её от меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю. Опять этот вопрос.

— Нормально, — голос девушки слабый, дрожит, и меня начинает подташнивать от того, что Роуз пытается улыбнуться:

— Ты… осталась.

— Да, — такое чувство, будто мы не виделись вечность, отчего между нами возникает неловкость. — Я хотела с тобой связаться, но ты не отвечала.

— Знаю, — не отрицает. Смотрю на неё. Девушка с виной прикусывает губу:

— Мне просто… — хрипит. — Было немного тяжело в те дни, плюс и Дейв вытворил такое, что…

— Они оба вытворили, — соглашаюсь, — но ты ведь понимаешь, что они хотели помочь?

— Да, но мы взрослые люди, — Роуз хмуро смотрит на меня, иногда прерываясь на тихое дыхание, чтобы привести сердечный ритм в порядок. — Мы могли сесть все вместе и обсудить, принять решение, а они поставили нас перед фактом.

— Знали, что мы будем отпираться, — предполагаю, но Лили не хочет слушать. Она перебивает, с раздражением выдыхая:

— Это все неважно. Они в прошлом. Они бросили нас, — с такой обидой произносит эти слова, что мне самой становится горько внутри, но не поддаюсь эмоциям, отбрасывая их в сторону:

— Дейв спрашивал о тебе.

— Ты поддерживаешь с ним общение? — стоп, продолжать говорить о нем нельзя. Роуз только злится. Но почему-то я уверена, что, если они встретятся, то лед тут же растает. А пока лучше помолчать. Не знаю, о чем тогда говорили на кухне Лили с Дейвом, но этот разговор задел её. Причем сильно, поэтому… не нужно лезть.

— Он в порядке? — я не сразу понимаю, что Лили спрашивает о Фардже, поэтому оттягиваю с ответом, промычав:

— М, да, — киваю, — да, он в порядке… В относительном, — и Роуз молча отводит взгляд в сторону. Напряжение между нами давит на сознание, приходится терпеть, чтобы вынести все это. Девушка тяжело и хрипло дышит, активно моргает, постоянно касаясь капельницы пальцем. Её клонит в сон?

— Ты не голодна? — вспоминаю о главном. — Твоя мать очень переживает. Говорит, ты должна кушать, чтобы поправляться.

Роуз сглатывает. Кажется, она хочет остаться наедине с собой, только поэтому шепчет в ответ:

— Немного, — и я не верю, но всё равно киваю, встав с краю:

— Что хочешь? Лучше начать хотя бы с чая, так? — Лили без особого желания кивает головой. Я не стою на месте. Самой не хватает кислорода рядом с ней, так что уже спешу к двери, но:

— Мэй? — тревога в голосе застревает в моих ушах. Я касаюсь ручки двери, оглядываясь на подругу, которая хмуро смотрит в сторону окна:

— Что там происходит? — я тоже вижу это. Вспышки. Может, электричество? Без какой-либо мысли двигаюсь к окну, прося Роуз не вставать с кровати. Останавливаюсь, пальцами трогаю холодный подоконник, осматривая улицу. Не удается сразу понять, что это были за вспышки. Яркие, теплого цвета. Уже оборачиваюсь, пожимая плечами, когда смотрю на Роуз, а та с напряжением вглядывается в мои глаза, когда мы слышим это. Вместе. Звук, словно грохот. Такой сильный и громкий. Эхом разносящийся по воздуху. Мне даже приходится закрыть уши, чтобы вынести его. Выпрямляюсь, резко прильнув к окну, и распахиваю створки, в ту же секунду глотнув дым. Черный. Кашляю, ладонью зажав свой рот, и щурюсь, чувствуя, как пепел режет глаза. Не сразу можно заметить огонь. Он медленно поднимается где-то в паре домов от нас. Думаю, горит парковка. Слышу, как гудят автомобили.

— Что там? — Лили встревожено спрашивает, и я хочу ответить, но вновь слышен грохот. И мы наконец понимаем, что он представляет из себя. Особенно, когда начинает дрожать пол под ногами.

Взрыв.

Напряженно хватаюсь за подоконник, всматриваясь в темноту. Мрак. Сознание само проводит параллель.

Они существуют в темноте. Ночью. Псы.

— Не может быть, — шепчу под нос, вздрагивая от касания к плечу. С тревогой хватаю девушку под руку. Роуз сама встала с кровати, дошла до меня, везя за собой капельницу. Она позволяет мне поддержать её. Выглядывает из окна:

— Что происходит? — видим, как начинают носиться машины. Все разворачиваются, уезжая в одну сторону, а автомобили полиции наоборот гонят в сторону горящего здания. За ними и машины скорой помощи, пожарные. Люди, которые еще не успели попасть домой, начинают с волнением озираться по сторонам, ускоряя свой шаг. Слышен гул голосов. Поднимается какая-то паника. Черный дым вьется в темное небо.

— Может, машина взорвалась? Парковка, все-таки, — предложение Лили меня успокаивает. И почему я сразу обвинила во всем группировку Псов? Если бы они планировали нечто подобное именно сегодня, думаю, Дилан сообщил бы…

Но ведь он пытался меня остановить.

— Черт, — кусаю ногти, напряженно наблюдая за языками пламени. К нам успевает заглянуть медсестра, чтобы убедить, что все хорошо и нам не стоит переживать. Так же быстро она уходит, оставляя дверь приоткрытой.

— Тебе лучше вернуться в кровать, — прошу. Лили долго тянет с ответом, но кивает. Помогаю ей присесть, а сама отхожу:

— Ложись, принесу чай, — а сама оглядываюсь на окно. Надеюсь, ничего серьезного там не случилось. Всё-таки… Взрыв был сильный, да и сирена не затихает…

Слабо хлопаю подруге по плечу, и она провожает меня взглядом до двери. Кажется, девушка передумала оставаться одна, но мне необходимо чем-то напоить её. Даже простым чаем. Уже будет неплохо.

Стою у автомата с горячими напитками. Пришлось спуститься на первый этаж, ведь на нашем нет рабочего аппарата. Оглядываюсь, наблюдая за носящимся по коридорам персоналом. Только пожилые врачи сохраняют равнодушную мину на лицах. Все какие-то всполошенные. Это не может не напрягать. Беру стаканчик с чаем, добавляя сахар. Не думаю, что Лили будет в восторге от сладкого, но ей нужно. Придется заставить пить. С чего-то стоит начинать.