«Молчи» (СИ)

Спокойно возвращаюсь к лифту. Нажимаю кнопку. Стою. Хорошо, что хоть техника работает исправно. Подниматься на девятый этаж пешком мне бы не удалось. Дверцы открываются. Захожу внутрь, скорее нажимая на номер нужного этажа. Не хочу ехать с кем-то. Лифт предупреждает сигналом, что двери сейчас закроются, так что с успокоением прижимаюсь к задней стене, грея ладони о горячий напиток. Равнодушно смотрю перед собой, желая уйти в свои мысли, но отвлекаюсь, когда слышу громкий вопль. И тот буквально вырывает меня из себя, заставив выронить стакан. Двери начинают закрываться, но мой тревожный взгляд успевает зацепить медсестер, что разбегаются в стороны. И людей. Они выходят со стороны главных дверей. В черных кофтах, с накинутыми на голову капюшонами и скрытыми под банданами лицами. Я не успеваю сосчитать их количество. Вижу только, как один из них бросает что-то в сторону регистратуры, откуда с криками выбегает пожилая женщина. Громко дышу, с напряжением оставаясь одна в лифте, который начинает подниматься. Тишина. Я впитываю её в себя. Со страхом вслушиваюсь, считая каждый удар сердца. В их руках были биты, у кого-то я точно видела оружие.

Нет сомнений.

Сигнал. Вскидываю голову, вцепившись взглядом в цифровой номер этажа. Девять. Уже прижимаю ладони к холодным дверям, изнемогая от ожидания их открытия.

Это Псы.

Двери начинают медленно раздвигаться.

И пол уходит из-под ног, когда железную кабину начинает шатать от сильного удара, словно кто-то треснул по всему зданию, а то начало качаться из стороны в сторону. Не могу удержать равновесие, как и все люди на этаже, что начинают валиться на пол, хвататься на стены. Я сажусь за колени, ударившись головой о стену лифта. Дрожь пола не прекращается. Секунда — и звучит следующий взрыв. Да, я уверена, что что-то внизу взлетает на воздух. Я не сдерживаю писк, когда кабинку начинает шатать, она дрожит вместе со стенами, принимая не самое правильное положение. Свет гаснет, и единственный источник какого-то освещения — это щель между дверьми, за которую я хватаюсь, вскрикнув, когда лифт от очередной ударной волны шатается, наклоняясь. Теперь кабинка находится под наклоном, так что я сижу в углу между стеной и полом, дрожащими пальцами держась за дверцу, боясь, что они сейчас захлопнутся. Мне надо выбираться.

Этой мыслью останавливаю свое желание заплакать от страха и ползу вперед, всеми силами пытаясь протиснуться через щель. Здание больше не дрожит, но срабатывает пожарная сигнализация, и абсолютно все, кроме более сдержанных представителей персонала, начинают поддаваться панике. Медсестры и врачи ходят по палатам, прося пациентов покинуть здание, они помогают некоторым встать, ведут, но в происходящем отсутствует организация, поэтому хаос быстро разрастается. Люди мчатся к лестницам, к пожарным спускам. Сигнализация давит на голову. С трудом сохраняю спокойствие, несмотря на то, что удается протиснуть только одно плечо. Чувствую, как лифт трещит, на пару сантиметров опустившись вниз. Черт возьми! Он скоро рухнет? Как такое…

Мычу. Стараюсь не думать о том, как дверцы лифта только сильнее сдавливают меня, мешая двигаться дальше. Мне удается приподняться на один локоть. Смотрю на хаотично двигающуюся толпу:

— Эй! — зову, рассчитывая, что кто-то остановится, с пренебрежением отнесется к своей жизни, попытавшись помочь мне, но все так охвачены происходящим, что не слышат даже своих плачущих детей, которых тащат за собой сквозь ужасную давку. Да. Именно она и начинается. Многие слабые люди падают под ноги другим.

Блять.

Мычу, пытаясь руками раздвинуть дверцы, чтобы пролезть дальше. Лифт со звоном стекла царапает стены, опускаясь еще ниже.

— Боже, — шепчу, выгибаясь, чтобы увидеть, что происходит позади, и схватываю каждый удар сердца, когда вижу Лили в толпе безумцев. Её толкают, пихают. Она может упасть им под ноги. Они затопчут её!

— Лили! — кричу. Начинаю махать рукой, стараясь привлечь внимание подруги. Кто-то задевает её капельницу. Игла выходит из кожи, заставив девушку согнуться от боли. Она начинает оглядываться, отходя дальше от основной массы людей, что несутся к лестнице.

— Роуз! — зову. Лифт кряхтит. Опускается еще ниже. — Блять, — с болью двери сдавливают мою грудь, вызывая на глазах слезы. Продолжаю махать рукой, рвать глотку, и, наконец, мои старания находят ответ. Лили щурит веки, с трудом концентрирует свой взгляд на мне. Видно, как ей нехорошо, как она слаба, но ей придется помочь мне. Кажется, её губы шепчут: «Господи», — после чего девушка передвигается по стеночке, держится за её поверхность, боясь упасть или быть сбитой с ног. Вижу, она всеми силами старается идти быстрее, но добирается до меня только через полторы минуты. Не меньше. Падает на колени, слабыми, тонкими руками начинает давить на одну дверцу. Я на другую. Они еле раздвигаются, но мне удается вытащить вторую руку, проползти немного вперед. Как дверцы вновь, с большей силой сдавливают мой живот, заставляя кричать. Лили пытается. Она начинает шмыгать носом, ведь паника охватывает и её сознание, поэтому мне приходится держать в себе крик боли, пытаться ползти дальше. Лифт кряхтит. Его кабинка дергается. Она опускается сразу на сантиметров десять. Еле приседаю на колени, уже готовясь ощутить весь спектр боли, как вдруг один из мужчин, что несся в толпе, тормозит, подскочив к нам. Начинает прилагать усилия, раздвигая двери, а Лили хватает меня за плечи, вытягивая.

Выбираюсь. Так долго прихожу в себя, что не успеваю поблагодарить незнакомца, который мчится за остальными по лестнице. Да, коридор пустеет. Все голоса эхом отдаются в ушах. Чувствую запах гари.

— Что происходит? — девушка напугана. Она держит меня за локоть. Я пытаюсь отдышаться:

— Там внизу… Псы. Они… — выстрелы. Мы с Роуз замираем, взглядом уставившись друг на друга. Крики. У Лили дрожат губы, а на глаза наворачиваются слезы:

— Что нам… Делать? — моргает. Слышно, как люди начинают бежать обратно, возможно, они в панике бросаются на нижние этажи, но многие, сломя голову, бегут наверх. Они затопчут нас…

— Надо… — не поддавайся панике! — Надо, — шепчу с одышкой, пытаясь собраться. — Там есть еще лестница. Пойдем туда, — поднимаюсь на трясущиеся ноги. Тяну за собой Роуз. Мы поддерживаем друг друга, правда пытаемся быстро перебирать ногами. Мимо несется медсестра. Она оглядывается назад, продолжая бежать. Каждый выстрел, каждый вопль заставляет вздрагивать, но не останавливаемся. Запах гари усиливается. Слышна сирена. Здание больницы горит? Черт.

Аварийное питание вырубается, поэтому теперь мы остаемся в темноте. Только свет со стороны окон распахнутых палат. Медсестра, что так неслась вперед, распахивает двери запасного выхода. Точнее, она открывает его ключом. Отличная система. Она с паникой озирается по сторонам. Я всячески сохраняю молчание, чтобы не пугать подругу своим страхом. Лили настолько плохо, еле держит мокрые глаза открытыми. Вес ее легкого тела переходит на меня. Держу под плечо, ускоряясь, когда позади увеличивается шум. Кто-то выскакивает на этаж, но я даже не оглядываюсь. Он несется в другую сторону, в другой коридор, а за ним все остальные. Только пара человек направляются в нашу сторону, пихая. Не трачу свою злость на них. Вот только самой приходится притормозить, когда и медсестра, и эти незнакомцы замирают на пороге лестничной клетки, тут же развернувшись, и помчавшись в другую сторону. Роуз с болью и страхом цепляется пальцами за мое предплечье. Начинаем отступать назад. Медсестра издает вопль, когда предпринимает попытку развернуться, но на неё тут же набрасывается огромный пес. Он с рычанием вцепляется в плечо девушки, которая вопит от боли, начав брыкаться. Кое-как она сталкивает с себя животное, убегая прочь, и закрывает за собой двери лестницы. Псина кидается за ней, но слышен щелчок.

Она. Закрыла. Двери?

Лили трясется. Мы с паникой отступаем назад, не моргаем, смотрим на пса с пеной у рта, который чует нас, оглядываясь. Черные глаза уже терзают нас.