«Молчи» (СИ)

Прикрываю дверь, оставаясь одна в коридоре, и отвечаю, чувствуя, как сердце начинает колотиться в груди от напряженного ожидания.

Но слышу я далеко не близкий мне голос Роуз.

***

Его тошнит. Дейв сгибается, обхватывая живот руками, дрожит, опустошая больной желудок. Давно он так не набирался. Слишком много после такого долгого перерыва опасно для здоровья и жизни. О’Брайен смотрит на закрытую дверь, пытается ухватить голос девушки, чтобы понять, с кем она говорит, но отвлекается на Фарджа, который начинает задыхаться, сдавливая пальцами ткань своей футболки. О’Брайен немного хмурит брови, активно стучит ему по спине ладонью, чтобы вызвать кашель. Получается. Дейв кашляет, держится за шею. Дилан грубо гладит его по спине, не прислушиваясь к тому, что пытается говорить Фардж. Пока его слова — это опьяненный бред, который никому не интересен. Ему стоит немного прийти в себя.

Дверь открывается медленно, словно с сомнением. Дилан поднимает глаза на девушку, что переступает порог, не сразу взглядом встречаясь с ним. Она явно в сильном замешательстве, от тревоги и неуверенности у неё странно звучит голос:

— Я хочу прилечь, — она, наконец, поднимает голову, взглянув на О’Брайена, который щурит веки, но кивает, мол, иди, но Мэй прикусывает губу:

— Прости, но я… — тяжело вздыхает. — Я не могу вот так оставить тебя, — намекает, что не может спокойно уснуть, зная, что Дилан без присмотра. — Я очень хочу спать, — девушка давит морально, знает, что парень… Он согласится сделать то, что она попросит, если ей от этого будет проще расслабиться.

Дилан внимательно смотрит на неё, ожидая предложений, а Харпер уже знает, о чем попросит. Она медленно, мелкими шагами подходит к столу, взяв еще одну пару наручников. Оборачивается, с опаской взглянув на О’Брайена, и он заметно мрачнеет.

— Мне будет спокойнее, — Мэй откашливается. — Пожалуйста, — настаивает, подходит ближе, нервно сжимая холодное железо. Останавливается, еле коснувшись колена парня своим коленом. Смотрит на свои дрожащие пальцы, осмелясь взглянуть ему в глаза. О’Брайен хмур. Он мог бы что-то заподозрить, если бы не относился к Харпер с особым доверием, словно… Пес. Дилан выдыхает, поднимает одну руку, протянув запястье. Пойдет на подобное, чтобы она могла выспаться. Ей правда необходим хороший сон. Мэй натянуто улыбается, пока приковывает парня к той же трубе, а Дейв уже уходит в бессознательное состояние. Харпер ощущает приятное покалывание в груди, ведь чувствует, как свободная ладонь Дилана касается её бедра, скользнув к талии. Пальцами сжимает кожу. Мэй активно моргает, глотая ком в горле, пока справляется со сложным для неё процессом. Иногда стреляет взглядом на Дилана, который без остановки, вполне расслаблен смотрит на неё. Щелчок. Теперь он не уйдет. Харпер с заботой начинает мять его еще красное больное запястье:

— Мне… — вздыхает. — Мне звонила мать Лили, — смотрит на парня, который вопросительно поднимает брови, и девушка еле вдыхает полной грудью. — У Лили проблемы, поэтому… — она мнется, чувствуя, что Дилан прекращает сжимать её кожу. Слушает. Харпер облизывает искусанные губы, хочет сделать шаг от кровати, но О’Брайен резко хватает её за запястье, сжимает, удержав, и рывком хочет потащить на себя, но Мэй пищит, толкаясь, и повышает голос:

— Больно, — и Дилан ослабляет хватку, поэтому девушка может освободиться. Она быстро отступает назад, потирая запястье, и поднимает взгляд на Дилана, который хмуро смотрит в ответ, протягивая ей ладонь, словно приказывая подойти ближе, но Харпер с виноватым видом пытается объяснить:

— Мне нужно в больницу, — взгляд О’Брайена меняется. Нет, не злится, скорее, он полон напряженной тревоги, поэтому вынуждает себя говорить:

— Нельзя, — и точка. Это не обсуждается, но Мэй качает головой:

— У Лили серьезные проблемы. Её мать очень просит меня приехать, — делает короткий шаг к двери, моргая, ведь Дилан встает с кровати, отходит от неё на столько, насколько может. Начинает дергать прикованное запястье. Все ясно. Умно. О’Брайен поддался, сам сделал ошибку.

— Я быстро. Вернусь утром, ночью не буду выходить из больницы, — обещает, но этого не будет достаточно. Дилан дергает руку, злится, бросая взгляд на девушку, которая уже переступает порог, сжимая телефон.

— Мэй! — он повышает голос. И его тон вызывает страх. Зол. Чертовски.

— Нельзя! — кричит, но девушка уже натягивает кофту, проверяя наличие ключей. Она пробегает мимо двери, пытаясь игнорировать голос Дилана и его громкие попытки освободиться.

Нельзя.

Но Мэй должна.

Она выбегает на улицу.

Должна. У Лили была остановка сердца.

Глава 52.

Дергает руку. Больное запястье опять кровоточит, кожа краснеет, синяк становится более отчетливым. Багровый. Алый. Дилан стоит на ногах, смотрит на трубу, плечом свободной руки упирается в стену, со злостью на лице начав тянуть в сторону прикованное запястье. Боль охватывает с новой силой, и парень мычит, сжимает веки, сгибается под её давлением. Свободную ладонь вымазал в крови, пока пальцами мял больное запястье. Пыхтит, смотрит на наручники, и еще раз дергает на себя, тянет, чувствует хруст, старается расслабить руку, чтобы та просто выскользнула, но не выходит. Колотит кулаком стену, уткнувшись в неё лбом, дышит. Громко и тяжело. За окном темнеет. Время. Почему именно сегодня?

Дышит. Дышит. И еще рывок. Злым взглядом упирается в пол. Еще попытка. Стискивает зубы. Дергает руку. Боль охватывает, заставляя корчиться. Запястье немеет. Дилан сжимает и разжимает пальцы.

Оглядывается на окно. Чернота захватывает мир.

Почему именно сегодня?

Сегодня, когда начинается война.

***

Я еле скрываю ужас, хотя уверена, мать Лили видит, с каким трудом мне удается смотреть на Роуз. Она лежит в палате, на кровати под капельницей. Остановка сердца произошла из-за голода. Не выдержало напряжения и нагрузок. Это было два дня назад. С тех пор девушка приходила в себя только раз. Все время спит. Врачи говорят, что улучшения будут только в том случае, если она начнет питаться.

Миссис Роуз сидит здесь уже три дня. Неделю назад Лили положили в больницу. Девушка исхудала. Еще сильнее. Не знаю, куда себя деть. Она выглядит так ужасно, что невольно глотаю комки в глотке, давясь своим же дыханием. Женщина постоянно пьет кофе, но явно засыпает, поэтому я прошу её поехать домой и отдохнуть. Странно видеть, как она спокойно реагирует на меня, думаю, смирилась с тем, что мы с Лили снова друзья.

— Я приеду завтра, — миссис Роуз не хочет оставлять дочь, но я уверяю, что буду сидеть с ней всю ночь. Женщине нужно набраться сил. Отец, как я поняла, слишком занят на работе, и матери Лили приходится переживать всё это в одиночестве.

Оглядываюсь на окно, за которым уже темно. Я не могу вернуться сейчас. На улице может быть не безопасно. Хорошо, что миссис Роуз попросит у лечащего врача позволить остаться здесь, иметь связи — это неплохо.

***

Кровью вымазана труба. Следы оставлены на рыхлой стене. Тянет. Напряжение в глазах, стиснутые зубы. Рывок руки. Сжимает веки, мычит, тянет. Почти. Почти ведь удалось. Еще немного. Дилан не чувствует запястья, но это все дерьмо никому не интересно.

Движение со стороны Дейва. Он не спал, но находился в бессознательном состояние последние пару часов. Парень морщится, без остановки жалуется на свой желудок и головную боль, но, не получая ответ, начинает пытаться перевернуться лицом к Дилану. Его уставшие глаза отражают замешательство:

— Что ты делаешь? — хмуро изучает состояние руки О’Брайена. — Где Мэй? Попроси её просто отстегнуть, — в ответ получает неприятную усмешку. Дилан морщится, тянет руку, делает шаги назад, приседая на пол. Окровавленными пальцами второй руки сжимает больное запястье. Дергает, и тут же опускает голову, простонав. Наручник уже поднимается на уровень костяшек. Еще немного.

— Что происходит? — Дейв почему-то считает, что это попытка сбежать, поэтому хочет зло пнуть друга ногой. — Какого черта ты… — чувствует, что не может свободно двигаться. Смотрит на свое прикованное запястье, хмурясь: