Приходите за счастьем вчера (СИ)

Неожиданно для себя вспомнив, как на удачу в дорогу напевала миссис Беннет либийский заговор, и повторив, потом перекрестив – когда невесело все средства сойдут, – Катерина отступила от портьеры и пошла вниз к Елене. Ничего хорошего, но представить себе как провожает стоя на порожках, подставляет губы под прощальный поцелуй и тем более улыбается, не слишком получалось. Нынешнее состояние лишало любой достойной выдержки и доходило до того, что порой на Кет накатывало желание расплакаться от умиления даже при виде каких-нибудь симпатичных цветочков. А расхныкаться как маленькому ребёнку и закатить истерику, к чему была близка – только этого Элу и не хватало для счастливого напутствия… Они ни разу не зацепили темы о том, угрожает ли что-то ему самому: по тому, что никто не собирался выпускать отсюда, Кетрин всё сама поняла и впрямь боялась до слёз.

Италия. Сицилия. Провинция Агридженто.

- Спасибо, Вы не представляете, как я благодарна… Я понимаю, что занимаю ваше время и две девочки – не одна, да и получилось всё спешно, – теребя светлый кончик косы, благодарила женщина. – Но Алекс обещал, что пока я в отъезде, тоже будет заниматься ими по вечерам.

- Я подозреваю, что у вас глобальные проблемы, – Лиз вздохнула. – Керолайн как всегда настроила кучу предположений одно другого ужаснее, но и впрямь за те годы, что я знаю Вашего брата, я не предполагала, что он уедет так надолго, когда у неё уже восьмой месяц. Для этого должны быть веские причины, поэтому не стоит благодарностей.

- Спасибо, – проигнорировав недовольство Ником в голосе миссис Форбс, Ребекка вышла на балкон и улыбнулась. С кухни по двору разливались запахи оливкового масла, лука, жареного мяса и кофе, заставлявшие живот заурчать в ожидании обеда.

- Зато у меня есть вот! – Темноволосая девочка, распустив кудрявый хвост, продемонстрировала красивую заколку для волос с шариками лунного камня искусно заключёнными в скрещённые одно в другое кольца синеватого нефрита.

- А у меня… – другая малышка поменьше, чьи светлые волосы были заплетены в аккуратные косы, подбежала к плетёному креслу и схватила модель Ауди купе. Прелесть состояла в том, что машина была совершенно как настоящая, могла ездить, только уменьшенная, не больше двух футов. – Вот.

- Зато я умею букотини есть как итальянка. Без ложки, меня Алекс научил, – гордо заключила Даниэлла, сообразив, что в платьях, игрушках и красивых штучках они друг друга не победят. – А ты маленькая и вилку держать не можешь.

- У меня… у меня… – Несса приготовилась удариться в слёзы, даже села на корточки, но неожиданная мысль прервала это начинание: – У меня Дейв есть! У тебя никого нет.

- Дейв, он… он маленький, – Дени, конечно, страшно завидовала наличию старшего брата у Ванессы, но не показывала, поскольку имела козырь в рукаве не меньший, а по её мнению даже больший. Правда, он почти всегда кроме вечера был на работе, но ведь и Дэвид учился в школе: – Зато у тебя только папа с мамой, а у меня папа, мама, – она загнула пальчики, – и ещё Алекс. Он со мной в футбол играет и рисует тоже.

- Мама мне скоро ещё одного Дейва принесёт. Когда пионы отцветут. Она мне говорила. – Ванесса округлила глаза и засунула палец в рот, не зная больше у неё бонусов или столько же – считать она пока не умела и, когда отцветают пионы, тоже не знала, но очень их ждала. – И Крис.

Кот, по её мнению, решил дело, поэтому, подхватив чудо-Ауди, девочка потеряла всякий интерес к спору и независимо пошла к фонтанчику, в то время как проигравшая сестрёнка беспомощно смотрела ей вслед блестящими от слёз глазами. Грезившая уже полгода о настоящем большом коте, таком как Крис или Мартин, которого можно будет таскать за хвост и играть, а не всяких малявках, которых предлагала мать, или о ещё каком-нибудь ребёнке, как у Ванессы, Даниэлла разревелась. В ярости догнав кузину, она интуитивно изобразила удушающий захват локтем сзади за шею и начала заваливать Ванессу на пол. Несса визжа от неожиданности начала отбиваться Ауди, кусая за пальцы на плече, но силы были очевидно неравны, и совсем скоро старшая взгромоздившись на младшую отвешивала той тумаки один за другим.

- Дева Мария! – Выбежавшая на детский крик кухарка, забыв про соус, начала отцеплять взбесившуюся малышку от кузины, но не тут-то было, Даниэлла вцепилась намертво.

- Что… Дени, отпусти её!! Несса, – прибежавшая с балкона Ребекка в свою очередь потащила на себя золотоволосую девочку, которая, разъярившись, тоже не хотела теперь отступать и драла что есть сил пушистые локоны кузины.

Только при помощи Лиз разведя ревущих и пинающихся детей по разным этажам, женщины тяжело вздохнули. С тех пор как Ребекка предложила невестке взять Ванессу пока к себе, чтобы беременной Керолайн было полегче справляться с домашними заботами, покоя в доме не было. Теперь же благодаря инициативам братца уезжала и сама Бекс. Счастье, что Лиз оказалась настолько доброй, что согласилась бросить всё и прилететь.

Поднявшись на второй этаж, женщина нажала на дверную ручку. Даниэлла лежала на постели лицом вниз и ревела, болтая ногами, но стоило появиться матери, как девочка бросилась к ней и уткнулась в колени.

- Ну, успокаивайся. Разве плачут такие большие девочки?

- Я не х-хочу большооой… – Даниэлла отодвинулась.

- Но ты помнёшь и заляпаешь платье. – Неудача. Пройдясь по комнате и выудив из большой корзины с игрушками ежонка, Ребекка одела его на руку, – вот смотри, Ричи тоже совсем не нравится всё это. Фу-фу-фу… – Повинуясь пальцам блондинки, ёж обхватил девочку а шею, прошёлся длинным носом и мягкими лапками по щекам и защекотал её. – Какая она некрасивая. Лохматая, сопливая… Фу, не хочу видеть. Я от неё возьму и уйду к красивой девочке.

Ежонок ощерился иголками и очень медленно покатился по постели. Никакой реакции. Ёжик нырнул за спинку дивана, скрывшись из глаз, и постукивая лапками пополз по паркету.

- Нет, – всё ещё плача, но вытерев рукавом слёзы, Даниэлла возвратила игрушку и развернула её к себе носом. – Он не может уйти, он мой. Мне его Алекс купил в магазине.

- Но как же он узнает тебя? – Бекка водрузила ежа на место и вновь начала перебирать лапками. – Алекс покупал его настоящей леди, а ты… Ты её узнаёшь, Ричи? – спросила она ежонка.

- Нет, нет, нет, – тонко запищал тот в ответ. – Это чужая девочка. Уйду от неё далеко-далеко.

- Нет, он мой! Мой, мой. – Бросившись на игрушку, Даниэлла прижала руку Ребекки своим весом. – А это не он говорит, это ты говоришь… – Сдёрнув ежа с ладони матери, малышка водрузила его на свои колени бежевым животиком кверху. – Ты хочешь уйти отсюда, ёжик?

- Не хочу, ик... Я голодный, я кушать хочу.

- А что ты хочешь кушать?

- Мороженого, три шарика. И большую шоколадку. Мне совсем грустно.

- Ну вот видишь, – Даниэлла подняла на мать всё ещё мокрые, но хитрые глаза. – Ты обманывала. Он совсем не хочет уходить, а хочет мороженого.

- Ему нельзя, он ещё не обедал.

- А давай, он потом пообедает? Иначе он обидится и тогда точно захочет уйти к красивой девочке. И Алекс рассердится на нас, что мы не покормили его пореже.

- Протеже. Но если он съест много мороженого, то заболеет и ему будет очень, очень плохо…

- Ричи у меня совсем здоровый. Смотри. – Ёж и девочка быстро запрыгали по комнате. – Видишь?

- Нет, он недостаточно здоровый. Он не сможет вставать из постельки и играть, и в парк не пойдёт, а Алекс заберёт туда только Ванессу, ведь тебе придётся остаться и лечить ёжика. – Даниэлла надулась. – Давай мы заменим мороженое и шоколадку на одно большое пирожное… – режим трещал по швам, но Бекка считала, что покой важнее.

- Давай. А какое?

- Безе.

- А шоколадка?

- А шоколадку вечером. Иначе, – ёжик свернулся в клубочек и чахло заскулил. Ребекка погладила по носику дочь и, когда зверёк перестал плакать, сказала: – У него будет болеть животик. Зато безе будет очень вкусное.

- Давай. Пойдём на кухню.

- Только сначала нужно вытереть глазки и заплести косички.