Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

Жаклин поймала себя на мысли, что Дэлли в последнее время что-то очень притихшая и послушная. Ну, так ещё бы! События разворачиваются стремительно, ребёнок не успевает перерабатывать информацию и позволяет делать с собой всё, что взрослые сочтут необходимым. Им виднее. Мало того, что Эдельвейс вполне спокойно и без последствий пробыла у папы на работе четыре часа кряду, она даже не мешала утром себя собрать, погрузить в такси, в котором чуть не заснула, потом молча в состоянии сомнамбулы стояла в очереди на регистрацию, всё, что не доспала в такси, додремала в самолёте. И только при посадке её начало тошнить. Но не успели родители перепугаться, как шасси авиалайнера коснулось посадочной полосы в аэропорту Шарля де Голя.

Кстати, ещё в Лондоне выяснилось, что Жаклин владеет французским лучше Алекса, поэтому в Париже с таксистом общалась она и, продвигаясь в машине по направлению к шестнадцатому округу, рассматривала в окно знакомые места, рассказывая и на французском, и английском, как они здесь жили с дядюшкой в Латинском квартале возле Практической школы высших исследований, в которой в то время обрабатывал собранный материал мистер Фортескью.

Жаклин уже ждала их в своём доме на улице Еugene Labiche, поскольку Александр предварительно позвонил Кирку.

«Тильда постарела», — только лишь взглянув на женщину, с которой виделась ещё тогда, четыре года назад, заметила Жаклин.

Мадам Матильда Бикстер немного располнела, немного, что называется, «увяла» — всё-таки ей пришлось пережить страшную аварию — но производила впечатление человека, не сдавшегося испытаниям и продолжающего жить нормальной, полноценной жизнью. Её волосы были свежевыкрашены, стрижка обновлена, двигалась она легко и молодо, одетая нараспашку белая сорочка поверх такой же белой футболки на ходу надувалась на спине ветром, а полы напоминали расправленные крылья бабочки.

— Алекс, как я рада тебя видеть, — воскликнула на английском хозяйка, только лишь распахнув дверь. — Проходи.

— Привет, — с порога обнял её парень.

Отстранившись, Тильда хотела было кинуться с объятьями к Жаклин, но тут заметила Дэлли.

Женщина онемела. С неё вмиг спало всё веселье. Она скользнула ошарашенным, ошеломлённым взглядом по взрослым, после чего медленно опустилась на корточки перед ребёнком, будто её перестали держать собственные ноги. Потом заторможено подняла голову на её родителей и басом пропела:

— Ой-ля-ля, — и с осуждением покачала головой. — Александр, каналья, — не глядя на парня, а разглядывая его дочь, сказала женщина, — разрази тебя гром. И как же это у тебя получилось! — Она поднялась. — Привет, Жаклин, — уже как бы мимоходом обняла миссис Бикстер свою гостью и опять наклонилась к Дэлли.

— Так-так-так, — не стесняясь, с искренним любопытством, как какую-то диковинку, рассматривала она личико девочки. — Ну, здравствуй, — протянула она ладонь. — Как тебя зовут, прекрасное создание?

Дэлли заулыбалась в ответ и положила ладошку на руку тётеньки. Та тут же накрыла её своей второй ладонью и погладила.

— Дэлли.

— Эдельвейс, — тут же басом поправил её папочка Александр. — Её зовут Эдельвейс. — Видимо, имя ему действительно очень нравилось.

— Дэлли? Эдельвейс? Матерь божья, отродясь не слыхала имени прекрасней, — распахнула хозяйка свои красивые глаза. — А меня зовут Тильда. Мне очень приятно с тобой познакомиться, Дэлли. Ну, проходите, располагайтесь. Додо сейчас в садике, я за ним поеду в четыре, а Кирк будет, наверное, ещё позже… — опять посмотрела она на ребёнка, — и упадёт в обморок. Я должна это видеть! — её глаза сверкнули, она щёлкнула пальцами и ослепительно улыбнулась. — Поэтому давайте пока подготовимся.

Жаклин провела их в комнату для гостей, показала, где они могут принять душ, сделала небольшую экскурсию по дому и вкусно накормила французским сырным супом и немецким айсбаном с квашеной капустой в гостиной.

Сразу стало понятно, что эта женщина отменно владеет собой и умеет быть тактичной — она безукоризненно выполняла свои обязанности гостеприимной хозяйки и ни единым словом, ни жестом не показала своего отношения к вскрывшемуся факту существования Дэлли, а только лишь старалась побаловать саму малышку — пока не было Додо, девочку отправили в детскую немного покопаться в его игрушках. Там оказались не сплошь машинки и пистолеты, а много конструкторов, развивающих игр с алфавитами, причём и с английским, и с французским наравне, пазлы с картинками и прочими интересностями.

Вопреки ожиданиями жены, Кирк явился довольно рано.

Перед встречей с этим человеком Жаклин всё время вспоминала недавние слова Алекса о дяде. О том, что он очень изменился, стал другим, что его не узнать. Всё-таки ей очень хотелось, чтобы Кирк понял, осознал свою неправоту и до конца проникся чудовищностью своих поступков.

Однако в дом вошёл всё тот же мистер Бикстер. Почти такой же, как и тогда, четыре года назад, на Рождество, появился в квартире Эшли. Только чуть больше поседели виски, и заметнее прорезались продольные морщины на лбу.

С появлением хозяина, вместе с ним в квартиру вломилось нечто отталкивающее, что-то перпендикулярное, чужеродное, во всяком случае, в глазах Жаклин. И всё те же манеры. Немного высокомерия, немного театральности, немного ироничности, немного опасности, но больше злости и недоверия. И неизменный взгляд светло-карих глаз плюс узнаваемый капризный изгиб губ.

Девушка почувствовала, что опять не верит ни единому его слову, ни единому жесту.

— Здравствуй, Жаклин, — слегка поклонился хозяин дома, останавливаясь перед гостьей, после того как Тильда, встретив мужа, отправилась на кухню разогревать ему обед. — Добро пожаловать в Париж. Мой дом — твой дом.

— Здравствуй, Кирк, — не протягивая руки, тоже кивнула женщина. — Спасибо, — улыбнулась она одними губами.

— Привет, — довольно увесисто хлопнул мистер Бикстер племянника по плечу. — У меня к тебе разговор.

— Запишись в очередь. Это у меня к тебе разговор.

— А! — улыбаясь, в восхищении кивнул Жак головой на племянника дядя. — Как разговаривает, а! Какого зверя воспитал! — радостно похлопал он Александр по спине. — Сейчас подожди, дай немного отдышусь, и пройдём в кабинет.

Но Жаклин больше переживала: что будет, когда сюда выйдет Дэлли, которую она уложила на дневной сон в комнате для гостей.

И всё-таки за всё то зло, которое Кирк принёс им с Алексом, за все те страдания, которые доставил лично ей, Жаклин смогла хоть как-то насладиться столь редким моментом, когда мистер Бикстер, привыкший контролировать, «перекрывать кислород», побеждать и тут же опять бить наотмашь, сам получил удар под дых.

Пока они ждали Тильду в гостиной, и Кирк появился там из душа уже переодетый, в комнату, тихонько шлёпая босыми ножками по паркету, вошла заспанная Эдельвейс. Видимо, будучи весьма взбудораженной поездкой, ребёнок не смог хорошенько поспать.

Мышление Кирка всегда имело мощный «крутящий момент» и отменную «трансмиссию», да и логика на него не жаловалась, поэтому где-то секунде на третьей при виде этой обычной шотландской девочки лицо мсье Бикстера разгладилось, потом вытянулось, после чего на нём застыла крайняя степень беспомощности и даже какойто несуразности. Мужчина засуетился на месте, хватая ртом воздух, но потом всё-таки застыл с округлившимися глазами, а его руки остановились в некоем незаконченном жесте.

Сонная, заспанная Дэлли в это время, как ни в чём небывало подошла и встала возле мамы.

— Ой, солнышко, ты уже проснулась! — спохватилась Жаклин. — Познакомься с дядей, скажи ему, как тебя зовут, и мы пойдём, приведём тебя в порядок.

В этот момент в комнату вошла миссис Бикстер и, с порога оценив обстановку, заулыбалась.

Дэлли, как воспитанный английский ребёнок, сделала пару несмелых маленьких шажков навстречу этому довольно грозному, но и в то же время растерянному дяденьке.

А тот уже не сводил с неё намагниченного взгляда и причём такого, будто в комнате были только он и она и всё. Вдвоём. Большой, высокий, видавший виды и не раз прогулявшийся по головам мужчина и маленький ангел с золотисто-пепельными волосиками и кукольной мордашкой пупса.