Изгнание из Эдема. Книга 1

— Не люблю, — сказал он, — когда мои работницы знают больше, чем им положено.

— Понятно.

— Что вам понятно?

— Они могут вызвать инспектора.

— Инспектора? Ну что за дура!

— Дура?

— А кто же? Они его боятся больше, чем я.

— Боятся?

— Само собой.

— Разве они не хотят, чтобы их защитили?

Теперь крысиное личико хозяина мастерской сконструировало нечто, что, очевидно, изображало улыбку, таким наивным для него был вопрос Стэфани.

— Инспектор не станет их защищать, — с расстановкой сказал он прямо в лицо Стэфани.

— Не станет?

— Да. Он просто закроет мастерскую.

— Закроет?

— Обязательно. Они тогда лишаться работы.

— И что?

— Знай они, что у вас хватит глупости и жестокости вызвать полицию, они на коленях молили бы вас не делать этого, а пощадить их и не лишать даже такого заработка — это все, что у них есть на сегодняшний день. Я думаю, уважаемая леди, что это вам понятно. — Голос женщины становился все тише, такая длинная речь утомила ее.

Стэфани почти с сочувствием смотрела на нее, но отступать не собиралась.

— Вот теперь вы все знаете.

— Но я не изменила своего решения.

— Какого?

— Мне нужна работа.

— И еще я должен вам сказать, что на таком месте роскоши не жди. Здесь работают по дешевке. Пока я нахожу дешевую рабочую силу, я еще могу как-то существовать, сводить концы с концами. Но о роскоши думать никому у нас не приходится. Никто из нас не получает платы по профсоюзным расценкам. Налоги, профсоюзные расценки, санитарные условия, техника безопасности, нормированный рабочий день и прочие радости нам не под силу. Комнаты отдыха, комнаты, чтобы они съели бутерброды во время короткого перерыва у нас, само собой, тоже нет. Влажной уборки ежедневно сколько там раз ее делать положено, мы не делаем — некогда. Моя жена, как и все работницы, трудится весь длинный рабочий день. У меня только одна электрическая машина, но она, как правильно вы позволили себе заметить, подводит меня под проклятый закон о мастерских. Но конкуренцию с настоящими мастерскими я выдержать не могу.

— И что?

— Как что? Я же…

— Я спрашиваю…

— Подождите спрашивать, я должен вам все объяснить. Чтобы меня не съели мастерские с хорошим оборудованием, я продаю свою продукцию по дешевке.

— Вы плохо шьете?

— Мы шьем лучше многих, но так как все знают, что мы не в ладах с законом, продукцию нашу берут за бесценок.

— А вы?

— А что мы?

— Надо подумать.

— Ничего придумать нельзя. Если нас заставить выполнять все требования, чтобы увеличить расценки, то мы вылетим в трубу раньше, чем набавят за наши изделия хотя бы одну монету.

Стэфани готовилась к следующей серии вопросов — изучение мастерской шло полным ходом.

— И сколько же вы платите своим работницам?

— Меньше того, что предлагал вам.

— Рабство.

— Не возражаю, — тихо сказал хозяин и посмотрел на жену, которая мяла в руках клубочек ниток неопределенного в тусклом свете подвала цвета.

— Не надо так жестоко с нами, леди, — просящим голосом вновь обратилась она к Стэфани. — А я знаю много девушек, которые устраиваются работать в хорошую семью, и там им платят больше, чем у нас, и очень хорошо платят, и условия нормальные. Если подумать, то и для вас можно найти такую семью.

Хозяин с одобрением воспринял идею своей жены, что он делал крайне редко.

— Вот, вот. Давайте оставим нашу мастерскую. Я найду вам такую семью, несмотря на эти все проклятые пособия по безработице и специальные комиссии по зарплате и всякие прочие законы. Закон — это для богатых, а для бедных — только беспросветный труд.

— Я хочу вам сказать, что закон в умных головах превращается в помощника, а не кандалы. И давайте прекратим этот бесполезный разговор, я не за тем сюда пришла.

— Что вы скажете…

— Я могу вам рассказать одну притчу: у одного умного человека спросили, почему бедный человек беден, он ответил — потому, что глуп, а почему же он глупый? Потому, что беден.

Муж и жена смотрели на Стэфани с поистине глупыми выражениями лица. Первый опомнился мужчина:

— Я сразу подозревал, что вы так о нас думаете, но мы не позволим над нами издеваться!

— Ладно. Прекратим бесполезный спор.

— А кто его начал? Вы или я?

— Я.

— Согласны?

— Да. И благодарю за сведения, которые вы мне дали: они поучительны и полезны. А теперь давайте мне работу, я согласна за такую же плату, как ваши работницы, мы договорились.

— Нам некуда деваться — вы вырвали у нас это согласие своей настойчивостью.

— За работу, — не сказала, а приказала Стэфани.

— А что вы умеете делать? — спросил хозяин и решил вернуться к своим конторским книгам.

Хозяйка тоже направилась к своему рабочему месту и стала доставать и выкладывать на стол одежду, к которой она пришивала пуговицы.

— Шить можете? — спросила она.

— Конечно, нет.

— А пришивать пуговицы? Метать петли?

— Нет, разумеется.

— А что же?

— То что вы спрашиваете, я не считаю для себя работой.

— А какая вам нужна работа?

— Умственная.

— Какая?

Хозяева смотрели на Стэфани расширенными от неподдельного удивления глазами, соображая, что она имеет в виду. Потом посмотрели друг на друга, и женщина тихо сказала:

— Джек, она ненормальная.

Люди часто приходили в негодование или их хватал элементарный столбняк от слов и действий Стэфани, и она не обращала на это внимания. Не обратила она и на этот раз ни малейшего внимания на реакцию женщины, а решительно направилась к столу хозяина и требовательно посмотрела на его конторские книги.

— Мне нужна та работа, которую делаете вы, — сказала она и протянула руку, чтобы взять папку со счетами.

— Я? — он быстро прикрыл книгу рукой.

— Да.

— Ни за что.

— Не будьте дураком.

— Осторожнее!

— И не подумаю.

Стэфани еще раз медленно решила объяснить хозяину все по порядку:

— Мне необходима руководящая работа.

— Кем вы будете руководить?

— Вами.

— Мной?!

— А я?

— Ими.

— Кем?

— Теми, кто непосредственно производит изделия.

Мужчина убрал руки со стола, посмотрел на Стэфани, потом на жену и прикрикнул на свою хозяйку:

— Работай! Что сидишь!

Женщина быстро взяла нитки, иголку и стала сноровисто обметывать петли на каком-то рабочем блузоне. Стэфани даже не посмотрела в ту сторону. Она взяла табурет и стала устраиваться около хозяина, поторопив его:

— Рассказывайте: что вы тут производите, где сбываете продукцию. Я буду двигать ваше производство. Посмотрим, что из этого можно сделать.

— И не подумаю.

— Сколько вам надо говорить!

— А вам?

— Разве вы не хотите улучшить производство?

— Без вас!

— Не получится!

Хозяин подгреб все книги к себе, сложил их стопкой и еще раз обратился к жене:

— Покажи ей, как у нас зарабатывают деньги, может она испугается и уйдет с Богом, взяв предложенные нами деньги.

— Подойдите сюда, мэм.

— Я и не подумаю уходить. С какой это стати? Вы должны считать счастливой случайностью и радостным событием, что я пришла именно к вам искать работу. Ваша трущобная жизнь получит новый импульс благодаря мне.

— Ну и нахалка!

— Не хамите!

— Джек, не надо.

Стэфани поняла, что лучше поговорить с хозяйкой, словоохотливость женщин бывает тоже кстати. Показав на груду одежды, которая лежала перед женщиной, Стэфани спросила:

— А что вы с ней делаете, когда она готова?

Не переставая работать та, как и ожидала Стэфани, откровенно ответила:

— Сдаем одному человеку.

— А он?

— Увозит ее на грузовике.

— Он за нее платит?

— Нет.

— А кто?

— Он дает только квитанцию.

— А кто же платит?

— Мистер Сюф.

— Когда?

— В конце недели.

— Каким образом?

— По квитанции.

— А что делает Сюф с одеждой?