Азбука мести

Круглов почувствовал, что падает, увидел нацеленный в лицо ботинок и даже зажмурился от ужаса. Удара, однако, не последовало. Раздался странный глуховатый звук, один, затем второй, темное пятно пронеслось мимо. Лежа на ступенях, трудно было понять, что происходит. Валерий Иванович сел, встряхнул головой и остолбенел от удивления. На затоптанном бетонном полу валялся мужик. На нем верхом восседала женщина, в Лерином халате, с Лериной русой стрижкой. В кулаке женщина сжимала ручку тяжелой чугунной сковороды, которую, не подскочи Круглов вовремя и не выхвати, опустила бы на рожу парня. -Лера? – пролепетал Валерий Иванович. – Ты рехнулась? Второй хулиган, забившись в угол между стенками жалобно скулил, уткнувшись в колени. Со спутанных волос на пол капала кровь. Ему тоже досталось от сковороды и ярости милой дамочки с ослепительной улыбкой. -Лера! – позвал Круглов. Лера подняла на него безгрешные глаза. Будто не она только что вороном налетела на двух здоровых бугаев, не она отметелила обоих сковородой, не она едва не насмерть забила одного из них… -Господи…– потенциальный покойник разверз разбитые окровавленные губы. Застонал. -Во дура тетка…– взвыл второй. И захлебнулся от крика. Лера выскочила из-за спины Круглова и с размаху врезала парню ногой в живот. -Успокойся! – Валерий Иванович сграбастал милую и держал до тех пор, пока бойцы, стеная, хромая и охая, не исчезли из виду. -Мы с тобой еще поквитаемся, – буркнул первый. Пришлось одернуть наглеца: -Вали отсюда пока я добрый. Злой взгляд, брошенный в ответ, завершил перепалку. Круглов судорожно схватился за карман. Слава Богу, деньги были на месте. -Пошли, – скомандовал Лере. – И сковороду свою не забудь. Догадка уколола острым ножом. Валерий Иванович опрометью бросился в квартиру, выскочил на балкон. Так и есть. У подъезда стоял бордовый «Жигуль». Дверь распахнулась. Показались вояки. Сели в машину. -Сука… – Я, как чуяла, – сказала за спиной Лера. – Ушла с работы, сижу, жду тебя, а душа не на месте. Встала у окна, смотрю: только ты вошел, эти двое шмыг вслед. Я открыла дверь, дай, думаю встречу, мало ли. На лестничной клетке темно, снизу шаги слышны, лифт поднимается. Мне даже не по себе стало, почему-то. Лифт остановился этажом ниже. Раздались крадущиеся шаги и невнятный шепот. Я быстренько метнулась на кухню, ухватила первое попавшееся под руку… -Чугунную сковороду? – уточнил Круглов. -Ее родимую, – созналась Лера. – Дальше все как в тумане. Выскакиваю в подъезд, ребята как раз на тебя набросились. Я испугалась. Хотела закричать, позвать на помощь и не смогла, голос пропал. -С перепугу и полезла в драку? -Какую еще драку? – в серых глазищах сплошное удивление: неужели, действительно, избила двух мужиков? – Я только врезала парню по башке. Сначала одному. А потом второму. -Сколько раз? -Я не считала. -Так ведь и убить можно. – Пусть не лезут. В голосе ни грамма раскаяния. Сплошное победное равновесие. И глаза сухие. И руки не суетятся. -Лера! Так нельзя! Это называется превышение меры защиты. За это срок получить можно! Ты что в тюрьму захотела? Соображать надо, что делаешь! -Отстань, Круглов. Не успела я подумать! Растерялась! В другой раз умнее буду! -Я тебе дам другой раз! – он пошел умываться. -Мне их нисколько ни жалко! – крикнула Лера вдогонку. – И вообще на моем месте так бы поступила любая нормальная женщина. За ужином нормальная женщина поведала, что в обеденный перерыв она успела сбегать в юридическую консультацию и теперь знает все. – Андрей Круль сказал тебе правду. Завещав особняк двум и более лицам, введя ограничения по условиям продажи, например, оговорив, что покупателем должен быть в первую очередь родственник, Вера Васильевна связала Осину руки. Теперь он – формальный владелец и не в праве распоряжаться домом по своему усмотрению. В этой ситуации становится интересным положение Гали. Имея на руках генеральную доверенность, разрешающую вести дела мужа, а таковая у Гали вполне может быть, если она в сговоре с Полищуками; имея показания двух свидетелей, подтверждающих, желание Осина продать собственность, а таковыми охотно станут Алексеев и те же Полищуки; можно оформлять сделку про продаже дома на имя Даши, – продолжила Лера. – Самое забавное: документ, предоставляющий Даше единоличное право наследования и уплаченная Галей госпошлина, лишит Виктора возможности выдвинуть иск. -Почему? – удивился Круглов. Лера достала блокнот, прочитала сделанную на приеме, запись: – «Распоряжение мужа и действия жены направлены к пользе одного лица – дочери. Поэтому обвинить жену в правонарушении или пренебрежении интересов доверителя невозможно. Если она сумеет доказать, что у мужа были материальные затруднения, любой суд сочтет его аферистом, пытающимся аннулировать законную сделку». -Но как заставить Осина объявить во всеуслышание да еще при свидетелях о желании продать Отрадное? – Очень просто. Запугав и потребовав сто тысяч. Круглов кивнул. Сытая и теплая должность в жизни, которую по праву рождения отхватил Виктор, называлась – внук профессора Осина. Должность эта давала права на беззаботное существование, но обязывала к определенным правилам. Выполнить их Виктору не смог, поэтому попал под сокращение штатов и был уволен без выходного пособия. Однако свято место не должно пустовать. Поэтому привилегии и полномочия должности перешли к следующей законной наследнице – правнучке профессора. Теперь Даша надлежало пользоваться благами земными, соответствовать высоким стандартам и держать экзамен, который провалил ее папочка. Прояснилось и другое. Обойти Виктора и сразу же отписать половину дома правнучке Вера Васильевна не могла. Нарушение очередности позволяло другим правнукам профессора требовать свою долю. Поэтому план «свержения» Виктора и «воцарения» Даши имел две части. Сначала Виктора сделали формальным владельцем половины особняка, затем заставляли ее продать. Расстаться с Отрадным Осин мог лишь в крайних обстоятельствах. Которые и были организованы под видом мести. Круглов только теперь по достоинству оценил гениальность идеи. У Виктора постепенно и незаметно отобрали все. Когда из явных резервов ничего не осталось, у него потребовали сто тысяч. Сначала сто, потом еще сто. Прессинг продолжался бы до тех пор, пока Виктор не продал бы свою часть особняка. Наконец-то многое стало ясно. Раньше Круглов не понимал планов Дмитрия, считал их странными, дикими. Теперь видел: благодаря «странным и диким» мероприятиям «ковался меч возмездия». Теперь Осина можно было упечь за решетку в любую минуту. Протокол изъятия героина в квартире Виктора влек за собой обвинение в хранении и распространении наркотиков. Заявление Ольги Литвиновой грозило обвинением в убийстве. Оформленный лишь в черне вариант о психической болезни при доработке мог лишить Осина дееспособности и, следовательно, возможности самостоятельно владеть собственностью. Так или иначе, но хозяином Отрадного Виктору оставалось быть недолго. -Значит, Галя? – спросила Лера. Самую большую, громадную, колоссальную, выгоду от травли и разорения Виктора получала Галина. Возможность передать дочке половину дома ценой в десять миллионов долларов стоила коварного плана и двух лет ожидания. Валерий Иванович сокрушенно вздохнул. Уж, больно ему нравилась брюнеточка. Уж, больно не хотелось, назначать ее злодейкой-преступницей. Круглов недовольно поморщился: -Давай, не будем торопиться. У нас хватает подозреваемых: Алексеев с Галиной, Игорь с Людимилой. Да и адвокатов не стоит списыать со счетов. У молодого вряд ли, а у старика вполне могут быть личные счеты с Осиным. Лера небрежным жестом притянула Круглова за шею и чмокнула смачно в губы. -Какой ты у меня красивый, просто ужас. Если бы могла влюбилась бы в тебя еще сильнее. Но это так…лирическое отступление. По делу – я полностью с тобой согласна. В связи с чем у меня вопрос. Круглов только вздохнул сокрушенно (о, женщины!) и покрутил в пальцах чайную ложечку. . -Валяй. -Что будет, если мы узнаем, кто преступник? -Понятия не имею. -По логике вещей, нам придется объединятся с Осиным и бороться с Полищуками? – спросила Лера. -Леронька, не надо строить иллюзии. Во-первых, Осин обречен. Во-вторых, я, скорее всего тоже. Скажи…– Круглов помялся, – когда меня посадят, ты будешь меня ждать? Лера всплеснула руками. -Нет! – Зло и остервенело прошипела. – Нет! -Но.. -Что значит, посадят?! Ты обещал мне счастье? Обещал?! – заорала вдруг милая. -Обещал… -Вынь да полож! -Но всякое может получится… -Что значит, всякое? Ты должен сражаться до конца и победить! Иначе ты – трус, обманщик и предатель! Нет! Я не буду тебя ждать из тюрьмы. Тюрьма – это поражение, проигрыш, гибель. Понял? Круглов кивнул угрюмо. Конечно, понял. В памяти полыхала история с пистолетом. Бег на сорванном дыхании…Маслянисто поблескивающий ствол…Страх, рвущий сердце…На пистолете наверняка остались его отпечатки. Если понадобится, Дмитрий пустит в ход этот аргумент и тогда семь строгого режима обеспечены. – Лерочка, пойми, я у них на крючке. И не на одном… Слава Богу он не договорил, то что хотел: «Но ты не беспокойся. У меня есть деньги. Пока я буду в тюрьме, ты ни в чем ни будешь нуждаться. Только дождись меня…» В противном случае, Лера его просто убила бы. А так обошлось малой кровью. -Ты должен сражаться до конца и победить! – Злобно по-змеиному прошипела любимая женщина и обожгла взглядом, полным презрения и ненависти И тут хватило ума промолчать, скрыть потаенное: «Я не всесилен, не всемогуч… они сильнее меня…умнее…у них власть, деньги…» – Другого не дано. Понял? Валерий Иванович резко отшатнулся. Перед его носом внезапно появилась чашка с горячим чаем. Лера чуть ли не швырнула ее на стол. Круглов с опаской покосился на горячий чайник, вздохнул, вспомнил чугунную сковородку. На ум пришли заградительные отряды, обеспечивающие массовый героизм и отвагу в годы войны. -Я просто спросил … -Я тебе спрошу! Еще раз услышу про тюрьму – убью на месте. – Военный трибунал, скорый на расправу, не мудрствуя лукаво, объявил приговор. К расстрелу! Шаг влево, шаг вправо – огонь на поражение! – Я тебе дам тюрьму! -Хватит! Разбушевалась! – Впервые Круглов повысил голос. -Ой, мамочки, – Лера рухнула на табурет, – он на меня еще кричать вздумал! -Хватит!– командно велел Валерий Иванович.—Разошлась! – Я еще и не начинала! «Слава Богу, про деньги не сказал. Она бы мне их в рот запихала», – похвалил себя Круглов и уже мирно поинтересовался: – Я не сказал, что собираюсь сдаваться. Я лишь предположил такую возможность. Как бы там ни было, я намерен драться до последнего. – Мы! Мы будем драться до последнего! И победим! – Конечно, у нас ведь есть секретное оружие массового поражения! Чугунная сковорода последнего образца. -Можешь не сомневаться. Понадобится – оприходую сковородой или чем придется и твоих великомудрых Полищуков, и Дмитрия, и Осина. Я за тебя горло перегрызу. Но надеюсь до этого не дойдет. Ведь, ты послушаешься меня и уговоришь Валентину Татарцеву подписать доверенность. – Опять ты про эту филькину грамоту. -Опять! – Лера сходила в комнату за бумагой. Круглов прочитал напечатанный на гербовой бумаге текст: «Я, Татарцева Валентина Федоровна, доверяю своему мужу, Круглову Валерию Ивановичу, эксклюзивную возможность представлять свои интересы по любому спорному вопросу, без права подписи. Татарцева В.Ф.» – Делай, что хочешь, но Валя должна заверить бумагу, – приказала Лера. – И тогда, Полищук и компания тебя пальцем не тронут. -Глупость какая, – буркнул Круглов. – Глеб Михайлович увидит эту бумажку и умрет от смеха. -А директор госпиталя, к территории которого раньше относилось Отрадное, увидит и умрет от радости. Ведь он получит возможность утереть нос Вере Васильевне и сорвать приличный куш. -Не понял, – рявкнул Круглов. Черт подери, какой еще директор госпиталя?! Какой куш? Что эта ненормальная еще придумала?! Он так и выразился: -Что ты еще придумала? – «ненормальная» удалось проглотить буквально в последнюю секунду. -Раз старуха – самозванка, значит Отрадное приватизировано с нарушением закона. И соответственно прежние владельцы –Министерство Обороны – узнав об истинном положении дел, имеют полное право аннулировать акт о приватизации. Отрадное – лакомый кусок, переуступив дом и участок какому-нибудь новоявленному богатею, госпиталь и лично директор получит очень приличный куш. Надеюсь, ты догадываешься, что человек, который принесет такие новости, окажет военным неоценимую услугу? -Я понял, – ахнул Круглов. – Если история о проделках сестер Татарцевых выплывет наружу, то госпиталь потребует аннулировать акт о приватизации Отрадного, банки закроют счета Веры Васильевны, а ее саму могут привлечь к уголовной ответственности за фальсификацию. -Наконец, ты начал соображать. -Блин! Это же меняет дело! -Конечно, ты покажешь Полищукам доверенность и спросишь, куда тебе лучше обратиться: к военным или в суд? Сколько требовать денег у директора госпиталя и и есть ли шанс у Валентины, как дочки настоящей вдовы профессора, получить свою долю наследства? Если после этого, адвокаты посмеют тебе угрожать, я съем свою шляпу. Круглов восхищенно покачал головой. Ну и повезло. Ему досталась умнейшая женщина. – Как ты до этого додумалась? -Не знаю, я слушала оперу и сообразила, что нам надо делать. «Как же у нее устроены мозги? – задался Валерий Иванович непростым вопросом. – Почему она увидела и поняла то, что мне даже не пришло в голову?» Вслух он сказал другое: -Лера, я тебя люблю. Серый взгляд потемнел: -Не о том, гражданин Круглов, думаете. Вам надлежит готовиться к встрече с Валентиной Татарцевой и морочить голову ей. Нож с грохотом полетел в мойку. Лера, всхлипнув, удалилась в комнату. Круглов понуро поплелся вслед. -Лера…– заныл жалобно. – Ты же сам придумала жениться. Сама… Оскорбленное молчание красноречивей слов обвиняло будущего коварного изменщика. – Собирайся. Я купила тебе билет в Херсон. – Лерочка…она мне ни капельки не нравится… -Каждый раз, когда ты будешь ее касаться, я здесь буду умирать… -Я тогда не смогу ничего…я буду думать о тебе и не смогу ничего … Мысль, что в постели с другой женщиной Круглов будет думать о ее слезах и ревности, привела Леру в неистовство. Она взбрыкнула головой и потребовала: -Думай про тюрьму, про колонию, про ужас какой-нибудь… -Хорошо. -Тебе пора… -Да. -Они следят за тобой? -Не знаю. Но лучше подстраховаться. Через час из Лериной квартиры вышла женщина с пышной гривой рыжеватых кудрей. Постояв у порога и послушав гулкую тишину подъезда, она, стараясь ступать как можно тише, спустилась на первый этаж и юркнула в вечернюю тьму. Спустя еще час в вокзальной суете можно было наблюдать странное создание, неопределенного пола, в брюках и куртке, с беретом на длинных светлых прямых волосах. В 21.00 созданию, то ли женщине, судя по вихляющей походке, то ли мужчине, судя по резкости движений, позвонили. -Привет, – сказал мужской голос. -Уже здоровались. -Злишься? -Нет, радуюсь. Повезло, ничего сказать. Начальник у меня добрейшей души человек. Подсылает то одних придурков, то других. -Мой милый, обе драки ты начал первый. Действительно, ахнуло нелепое создание, но воинственный пыл не смирило: -Пошел ты… -Ладно, не будем ссориться. Но должен отметить: есть женщины в русских селеньях…есть и в украинских… – Есть, – подтвердил Круглов. – А ты собственно зачем звонишь? – Да так, узнать, как дела. -Все в порядке, – ответил Валерий Иванович и отключил связь. В поезде Киев-Херсон Круглов думал о Татарцевой. Вдруг у него не получится ее соблазнить? Вдруг она не захочет выходить замуж и подписывать доверенность? Однако все разрешилось без проблем. Валентина Круглова сначала не узнала. Слишком уж вальяжный столичный франт не походил на замызганного и издерганного неволей бывшего зека. Пришлось напомнить о себе. -А-а..– Валентина усмехнулась игриво. – Было дело. А ты теперь другой… Помолодел даже… -Куда мне до тебя. Все хорошеешь..На погибель нашего брата… Валентина не нравилась Круглову. Он почти с отвращением наблюдал за грузной фигурой,оплывшим подбородком, красными грубыми ладонями. -Ну, с приездом, – хозяйка опрокинула полстакана водки и не поморщилась. Слюбопытствомбросила гостью:– Зачем пожаловал? Соскучился? -Женитьсямнесрочно надо. Помоги с невестой. Татарцева привалилась рыхлым бюстом к локтю потенциального жениха. -Я – чем не невеста? -Брак фиктивный, для печати. Я заплачу. Раздался хохот. Груди-тыквы, свободные от бюстгальтера, заколыхались. -Я думала в правду бабу ищешь, а ты шутки шутишь. Круглов скорчил обиженную физиономию. -Я серьезно ищу вдову или разведенку под полтинник. Мне квартира светит и работа за бугром, а берут только семейных. -У тебя женилка-то не отсохла? – засмеялась Валентина и прижалась ногой к колену Круглова. -Хочешь проверить? – отчаяние придало голосу нужнуюградус. Валерий Иванович, не успев договорить, почувствовал, как сильные пальцы возятся у негов ширинке. -Пойдешь за меня? – спросил, смиряя дыхание. Подлый организм, не взирая на инструкции Леры, среагировал на грубую ласку единственно возможным образом. -А сколько дашь? -Стодолларов истоеще за доверенность. Не переставая обхаживать мужские достоинства, Валентина спросила: -Какую еще доверенность? -Потом объясню… Первый раунд закончился победой Валерия Ивановича на железной кровати, украшенной никелированными блестящими шарами. -Вообще-то деньги у меня есть, – задумчиво протянула Валентина. – Тетка каждый месяц присылает. Я не работаю давно. Мне твоя сотня, тьфу и растереть. Начался раунд второй. -Как хочешь, – Круглов оторвал голову от необъятной подушки. – Тогда я прогуляюсь, поспрашиваю, сам поищу… Такой расклад даму не устраивал. -Может еще полежишь? – Валентине не хотелось отпускать симпатичного и справного мужичка. -Я бы с удовольствием, да женится надо. Время поджимает. – Круглов потянулся за трусами. -Давай-ка еще разочек, я подумаю пока… -Ты бабаладная. Как раз по мне. Соглашайся. Я наведываться буду. В отпуск загляну. Отдохнем вместе. К ночи пришли к консенсусу. Утром подали заявление в ЗАГС. -Ну, давай за счастье! – нареченная опять пила водку и поглядывала накровать. Круглов, экономя время, не сопротивлялся.Предстояло сделать еще бездну дел. В обмен на долларовые купюры в больнице, где служила Ирина Васильевна Татарцева; в военкомате, где состояла на учете; в донорском пункте, где последние годы подрабатывала, удалось собрать массу справок. Среди прочих, главную: о группе крови.У сестер были разные группы.Зная это, доказать,чтоВера Васильевна – не бабушка Виктора, следовательно, не жена профессора Осина, а чистой воды самозванка,былотеперьпросто. На следующий день Круглов Валерий Иванович перед законом и людьми взял в жены Татарцеву ВалентинуВикторовну, поклялся ей в вечной любви и верности, и, получив на руки свидетельство о браке, заглянул с молодой женой к местному нотариусу. Предварительный визит и парадвадцатидолларовых бумажек, помогли избежать волокиты и лишних вопросов. Доверенность с подписью и печатью обрела завершенный вид. Еще сутки Круглов закреплял за собой завоеванныйплацдарм. К стыду своему, исполнить обещание, данное Лере, он не сумел. Лагерные будни или какой-нибудь другой ужас напрочь вылетали из его головы, стоило оказаться постели с Валентиной. Не взирая на возраст, была она бабой страстной, горячей, темпераментной, с фантазией, потребностями и запросами. От ее немерянных аппетитов по утрам слегка кружилась голова и подкашивались коленки. Особенно в последнее утро. Ночью Валентина не сомкнула глаз, требовала «еще и еще», хитрыми уловками умудрялась получать желаемое. На прощание, в награду за трехдневный эротический марафон, жарко поцеловала Круглова, похвалила: -Ну, ты силен! Скольких мужиков перепробовала, такого не видела. В молодости, небось, еще здоровее был? Жеребец! Круглов сидел вмаршрутке,сонно таращилсява окошко, вспоминал необъятные, похожие на тыквы, груди, тосковал устало. В вагоне поезда без сил рухнул на койку, мгновенноотключилсяи очнулсяот раздраженого окрика проводника «Киев скоро. Вставай». Пока Круглов сражался на эротическм фронте, Лера знакомилась с «серыми аналитиками». Страная квартира: приборы, провода, справочники. И хозяиннаудивление.Не красивый, стемнымиумнымиглазами, хищнымносом, впалымищеками– Федор показался фигурой загадочной. И почему-то знакомой. -Простите, мы прежде не встречались?– спросила Лера. -Нет, – отказался Федор. Лера наморщила лоб. У нее хорошая память на лица. Да и Федор – приметная личность.Увидишь – не забудешь. -Светлана Остапчук…Я виделавассоСветланой. Светлана Остапчук, милая стройная симпатичная шатеночка лет тридцати, как и все в библиотеке тянула две лямки: библиотечную и менеджерскую. Мама-пенсионерка, маленький ребенок, полное отсутствие всякого присутствия личной жизни. Светка старалась как могла, хваталась за любую работу лишь перехватить лишнюю копейку. – Мы виделись наименинаху Светы, года три назад…Тесен мир… Лицо Федора застылокаменноймаской.Темные глаза под росчерками бровей –воплощение безучастия. -Чтовас привело ко мне? –онпопытался свернуть со стези воспоминаний на деловую тропу. Не тут было. Лера Круглова закусила удила и пошла в наступление. -Вы – подлец, – заявила решительно. – Вы бросили женщину с ребенком. Это низко. Это мерзко и отвратительно. Федор отшатнулся: -Ребенок?Какой ребенок?! – прошептал чуть слышно. Смуглоещекиукрыла синеватая бледность, руки взметнулись в отторгающем защитном жесте. Лучше сыграть неведение было трудно. -Вы не знали? – с трудом предположила Лера. -Света родила? Но она жехотеладелатьаборт! – пробормотал невнятно Федор. Отклики давних переживаний блуждали по его лицу. Кривился рот, поднимались и опускались брови, моргали веки. – Вы меня обманываете? -Она родила девочку.Катеньке ужеполтора года. -Но Света категорически отказалась… -Вы жетаскались, голову морочили… Обычная история: он, она, надежды, претензии,непонимание. Задержка. Она сказала: -Я беременна, Он осторожно ответил. -Я не планировал становиться отцом… -Не волнуйся, я сделаю аборт, – разочарованно резанула женщина. -Зачем аборт? – неприятно удивился мужчина. -Зачем мне лишние хлопоты?! -Значит, ты не хочешь ребенка? -Я не собираюсь навязываться… Слова сложились вссору, в расставание.Вдруг как снег на голову за день до аборта. -Сходите, голубушка, на УЗИ,проверьтесь еще разик, на всякий случай. А там: -Увас, женщина,тринадцатьнедель сроку. Поздравляю! С чем?С тем что придется рожать и самой растить малыша? С этим не поздравляют. По этому поводу впору слезы лить. -УСветыесть кто-то сейчас? – Федор почти овладел собой. Перед тем как ответить Лера задумалась.Разговоры о Катенькином отце Света обрывала, злилась, шипела зло: -Ушел и ушел. Черт с ним. Не велика потеря… Велика…говорили пылавшие горькой обидой глаза. -Как ты одна будешь растить ребенка? Времена-то какие… -Мы не пропадем, – обещалаСветлана,поглаживаяокруглившийся живот. Сначала. Потом поглядывая на фотографию дочки. –Не стануяегопросить ни о чем. Сама справлюсь. -Все-такиотец… -Не отец он, а подлец… Подлец ничего не зная о своей подлости, с нетерпением ждал ответа: -Конечно есть, –осторожно начала Лера,и заметив болезненную гримасу на лице Федора добавила,-маленький ребеноки безработная мама.Светаодна кормит всех. Пашет день деньской, а вечерами подъезд убирает. В карих глазахбылостолько боли, что упрекиувялисами собой. -Я не знал.Светланазабеременела, сказала об этом, я растерялся и этим, наверное,обидел ее. Но, я действительно, растерялся. Так бывает. В общем, Света заявила, что намеренаделать аборти просто сочла необходимым поставить меня в известнсть. Вскоре мы перестали видиться. Я этому не удивился. Наши отношения носили не очень серьезный характер.