Однажды под Рождество (СИ)

— Бред какой! Ты о чем вообще?

— Да вы же сами отвергли все комплекты с отрытым верхом, разве нет? — настаивала я.

— Так правильно: те шмотки тебе не подходили. Но не из-за открытого верха, а из-за того, что у них вообще фасон дурацкий был. Прости, Лили, — быстро сказал парень, повернувшись к моей кузине, и вернулся к бедной разнесчастной «топ-модели дня», то есть ко мне. — Ты себя недооцениваешь: у тебя красивые руки и прекрасная осанка. Что тебе так не нравится?

— Я себя в этих вещах как-то некомфортно чувствую… — промямлила я.

— Нет чувства защищенности, — вставил реплику Эрик, и я злобно сверкнула на него глазами: я не знала, о чем парни недавно говорили, и мне не понравилось, что он выставляет меня перед ними абсолютной слабачкой.

— Эээ, а давайте «ни нам, ни вам»? — предложил Джейсон. — Что если померить кофту без рукавов, но с воротником под горло?

Лили тут же загорелась этой идеей и притащила темно-бежевую безрукавку с воротником как у водолазки и широкую черную юбку до середины икры. Я быстро переоделась, и этот комплект был одобрен единодушно.

— А теперь, мальчики, задание для вас. Мы с сестренкой посидим здесь, а вы прошвырнетесь по магазину и подберете для нее каждый по комплекту. Так мы узнаем ваши вкусы, — заявила Лили, когда с примерками было покончено.

— Ты о таком не говорила! — возмутилась я.

— Сюрприз, — усмехнулся садист в юбке.

— Не думаю, что это может быть хоть кому-то полезно. Я пришел сюда не для того, чтобы заниматься тем, в чем не разбираюсь, — попытался отказаться Эрик, но Лили пошла в наступление:

— Зато у тебя есть отличный шанс увидеть Мери в том, что ты бы хотел на нее примерить, и это большой плюс. К тому же, пробовать себя в чем-то новом очень интересно и познавательно, тебе это может даже понравиться.

— Сомневаюсь, — пробурчал Эрик, но всё же отправился к вешалкам.

— Интересно, почему он так быстро повелся на аргумент «наряди ее как захочешь»? Между вами точно ничего нет? — подозрительно спросила девушка.

— Мы друзья, — устало ответила я, ожидая возвращения парней.

Первым появился Тим, следом Эрик, а вот Джейсона нам пришлось ждать еще минут десять, зато вернулся он, сияя, как новенький цент. Первым я примерила то, что притащил Тим. Не сказать, что у него не было вкуса, но красный цвет я не любила: это цвет вызова, а я человек мирный, носочки всю жизнь вяжу… шутка. Однако Джейсон встал на сторону Тима: узкая красная юбка в пол с довольно высоким разрезом и шелковая бежевая блуза с воротником-стойкой и широкими светлыми шифоновыми рукавами, крепившимися на узкий манжет, ему понравились. Он даже сказал, что я в этих вещах выгляжу как райская птица. Не слишком лестный комплимент, но хорошо хоть райская, а не цирковая. В отместку парню я надела его костюм, но месть не удалась: он понравился мне самой. Темно-синяя юбка-брюки и серебристая блуза, напоминавшая офисную, но имевшая высокие манжеты, оригинальный воротник и красивый широкий пояс с большой прямоугольной пряжкой, пришлись по вкусу абсолютно всем. И если Лили раскритиковала наряд Тима за то, что его цвет «не подходит моему восприятию самой себя», то работу Джея она продолжала нахваливать даже после того, как я скрылась в примерочной.

«Джейсон так восхитился, когда увидел меня в этом. Странно, вроде бы ничего особенного — всё закрыто, никаких вольностей, а он просто балдеет. Да и Тим… Я думала он меня разденет, вместо того, чтобы одеть, а он постарался… И главное, у них обоих такой фанатский блеск в глазах, как будто их любимый бейсболист стал национальным чемпионом! А Джею, похоже, не слишком хочется меня раздеть. Для семнадцатилетнего подростка он очень зрелый, не перестаю удивляться. И так тонко чувствует мой внутренний мир…» — мысли крутились вокруг поведения двух парней, но совершенно не затрагивали выбор самого взрослого из присутствующих джентльменов. Просто потому, что в моей голове не могла даже промелькнуть мысль о том, будто Эрик нарядит меня во что-то излишне откровенное. И я была права в своем убеждении.

Когда я вышла из-за ширмы в третий раз, Лили, что для нее было нехарактерно, аж присвистнула. На мне было светло-бежевое облегающее платье в пол, без рукавов и с постепенно расширяющейся юбкой, украшенное вышивкой и бисером, дополнялось которое тончайшими черными перчатками.

— Ничего себе… ты просто царица… — протянул Тим.

— Богиня, — прошептал Джейсон, а я лишь скромно улыбалась, тихо радуясь, что впервые в жизни смогла надеть такую красоту и, самое главное, мне это подошло.

— Не думала, что мне могут пойти такие платья, — откровенно призналась я, а Эрик встал, подошел ко мне, приподнял мои волосы и заколол их шикарной черной заколкой.

— Идеально, — тихо сказал он и вернулся на свое место.

— Эрик, у тебя талант к подбору бальных платьев. Честно говоря, я думала, что такой фасон ей не пойдет, а вот оно как вышло… — отметила Лили, и мы начали собираться. Покупки обошлись мне в кругленькую сумму, хорошо хоть, деньги у меня водились. Однако когда я услышала цену платья, выбранного Эриком, я тут же сказала:

— «Бережливость не хочет ничего расходовать по пустому, скупость вовсе ничего не хочет расходовать». Похоже, я скряга.

— Думаю, Леон Сей имел ввиду несколько иные ситуации, — парировал Эрик и, подхватив мои покупки, вышел из магазина.

— Опять писатель какой-то? — вопросила моя кузина, цокая шпильками по обледеневшему тротуару.

— Нет, на этот раз французский экономист девятнадцатого века.

— Жуть какая, откуда вы только откапываете такую древность? — возмутилась девушка.

— Да так, читала где-то, — пожала я плечами.

— Хм, я о нем не слышал, — призадумался Тим.

— Так правильно, твой конек всё же история, а не экономика. Гуманитарии вообще далеки от таких людей, как Сей. Я сама наткнулась на его высказывания совершенно случайно. Труды его я так и не сподобилась прочитать, но жизнь изучила. Причем только потому, что мне был интересен его склад ума — всё же его изречения мне очень импонируют.

— Надо будет поглядеть в институте какую-нибудь информацию о нем. Раз тебе были интересны его высказывания, думаю, мне они тоже понравятся. Всё-таки в литературе у нас вкусы совпадают, — усмехнулся парень.

— А я о нем читал, — подал голос Джейсон. — Он был экономист в третьем поколении и четыре раза занимал пост министра финансов. Он продвигал идеи кооперативного движения, так что мне были интересны его работы — всё же он был новатором.

— Да что вы все такие зануды?! Чего обсуждать человека, умершего двести лет назад? — изумилась Лили.

— Сей скончался в тысяча восемьсот девяносто шестом году, — на автомате отрапортовала я и тут же мысленно дала себе подзатыльник. Лили застонала:

— Послал Бог ботаников на мою голову! Тим, вот скажи, чем тебе не нравятся дискотечное веселье и пустая болтовня? Помнится, раньше ты был от них в восторге, а теперь всё строишь из себя умника.

— Вообще-то, я никого не строю, — раздражение в голосе парня не заметил бы лишь глухой. — Я — это я. Я говорю о том, что мне нравится и что мне интересно. Я обожаю веселье и пустую болтовню, но мне интересны и разговоры о чем-то посерьезнее, чем новый наряд Селин Дион и подходит ли сумочка Кристины Агилеры к ее туфлям!

«Ого, — подумала я, — а вот это, похоже, у него „накипело”». Лили же пошла в разнос. Причем, полагаю, не потому, что ее до зубного скрежета раздражали «заумные» разговоры, а потому, что Тим сейчас, фактически, раскритиковал ее образ жизни. А за моду Лили готова была драться точно так же, как сам Тим за друзей…

— Да ну тебя, не думала, что ты такой скучный. Если тебе интересны только мертвые экономисты, топай в свой институт. Чего же ты приходишь в наш клуб?

— Я в него прихожу, потому что мне там весело и я хочу развеяться и отдохнуть от этих самых мертвых экономистов!

— Да что бы ты понимал в развлечениях! Ты же ни разу не напился до потери пульса, ни разу не устроил какой-нибудь дебош! Я в твоем возрасте весь город на уши ставила, и, помнится тебе это нравилось! Только сам ты ни на что не способен!