Сексуальный студент по обмену (ЛП)

— Куда ты собралась? — спрашиваю я.

— Серьёзно, Эхо, между дождём и твоим непонятным настроением, я провела некую связь. Этот бедный парень, Кингстон, заслуживает к себе хорошего отношения, а не твоего паршивого настроения. Я хочу отвлечься, так как ты не являешься сейчас самым лучшим партнёром, — она спускается вниз, а затем смотрит наверх, скрещивая руки на груди. — Ты должна пойти внутрь и отрепетировать то, что скажешь ему при встрече. Например, «Привет», и посмотреть, как у тебя это получится.

Я игнорирую её советы.

— Хорошо, сделаю это потом, — я хватаюсь за планку и отталкиваюсь, делая манёвр «хвост русалки» — одно из моих любимых движений. Я могу провисеть здесь всю ночь, будь проклят этот шторм, и она об этом прекрасно знает. — Не будь столь уникальной, но я уверена, Клей мне поможет в этом.

— Значит вот так вот, да? Променяла меня из всех возможных людей на Клея? — она смотрит на меня, грызя ноготь большого пальца.

— Не дуйся, — говорю я, не удивляясь, что она купилась на мою пустую угрозу, — но у нас шоу на носу, поэтому я не думаю, что у нас достаточно времени на тренировки вместе.

— Я, правда, хочу выполнить этот трюк, Эхо, — бросает она. — Давай попробуем это ещё раз завтра, хорошо? Кроме того, Клей, наверное, будет занят, ну знаешь там, помогая своему отцу в саду и выполняя ту работу, которую делал Себастьян, — она хватает свою куртку. — Мы сделаем это — у нас ведь всегда всё получается. Просто сегодня не тот день.

— Ты хочешь повторить трюк? Тогда мы просто обязаны продолжать тренироваться прямо сейчас! — кричу я, мысленно взывая к её гордости, когда она направляется к выходу. — Ну же. Разве Себастьян бы позволил тебе сдаться вот так легко?

Она замирает на месте, а затем оглядывается через плечо.

— По сути, Себастьян любит, когда я так делаю. Как думаешь, почему я чувствую себя так комфортно на сетке, хмм?

Она дерзко мне ухмыляется и продолжает свой путь, немного подскакивая при ходьбе.

— Это же мой брат! Господи, Саванна, я не хочу слышать это дерьмо! — она уже снаружи, когда я кричу, — Знаешь что? Ты победила! Теперь я тоже закончила тренировку. Ты свободна, большая заноза!

Она поворачивает голову.

— Не отзывайся об этом плохо, пока сама не попробуешь, — говорит она, прежде чем послать мне воздушный поцелуй. — Увидимся завтра. Удачи тебе с твоей семейкой... и твоим иностранцем.

Я остаюсь и продолжаю тренироваться, несмотря на мою угрозу и тревожные образы, которые всплывают в моей голове каждый раз, когда я падаю на сетку. Спасибо за это Саванне.

~~~~~

К тому времени, когда я чувствую усталость, на дворе уже ночь, шторм давно уже стих, а семейная машина припаркована на подъездной дорожке.

Я молча проскальзываю в дом и нахожу на кухонном столе прикрытую сверху фольгой тарелку, — ужин, который для меня оставила мама, хотя я уверена, что мой отец сказал что-то вроде: «Если она хочет поесть, то должна сесть за стол вовремя вместе с нами».

Я победно улыбаюсь. Мой папа может думать, что он тут всем заправляет, но на самом деле, он ничего не может поделать с тем, когда моя мама проявляет заботу к своим детям.

После того, как я заканчиваю с полутёплой курицей и картофелем, я как можно тише, на цыпочках иду мимо родительской спальни, стараясь контролировать каждый свой шаг, а если быть точнее — избегая половые доски, которые скрипят.

Строгий голос моего отца нарушает ночную тишину.

— Мы поговорим с тобой утром, юная леди.

Чёрт, а он хорош в этом. Я буквально шаталась то влево, то вправо, словно пьяная, молчаливо выбирая доски, но он всё равно меня услышал.

— Да, сэр, — лепечу я, прежде чем быстро подняться по лестнице в свою комнату.

Мой дед был умным мужчиной, он построил этот дом после того, как появились дети. Но из-за того, что большая главная спальня расположена на первом этаже, а детские комнаты на втором, обойти родителей просто невозможно. Но почему-то дедушка забыл принять во внимание то, что наша семья несколько поколений занимается воздушной гимнастикой. Поэтому, как только ты оказываешься в своей комнате, выйти из неё незамеченным, не составляет особого труда. Спросите, откуда я это знаю? Мой старший брат Себастьян часто пользовался таким способом (обычно он использовал свой балкон в девяти из десяти случаев).

Я сразу подставляю голову под горячий душ, чтобы расслабить мышцы после тяжёлого дня. Всё это время, пока я стою под душем, мой взгляд прикован к закрытой с другой стороны комнаты двери. Спальня Себастьяна связана с моей и спальней Джека и Джил, но мой брат больше не находится по ту сторону двери. Этой ночью, как и каждую ночь в течение целого учебного года, он будет проводить в Англии, и его комната теперь свободна. Эта мысль преследовала меня весь день.

Вытираюсь и одеваюсь, а затем медленно, со слезами на глазах, открываю дверь в его комнату. Я не знаю, почему пришла сюда — возможно, чтобы увидеть доказательства его отсутствия, наивно надеясь, что это поможет заглушить моё беспокойство? Внутри темно, но сквозь тонкие шторы пробивается на удивление после шторма светлая и полная луна.

Моё дыхание сбивается, ноги прирастают к полу, и я внезапно останавливаюсь, когда замечаю большую груду так называемого тела, лежащего в постели моего брата. Сначала это вызывает чувство утешения, и я даже ловлю себя на мысли, что возможно это Себастьян, но прекрасно понимаю, что это не так.

Поэтому я предполагаю, что это Кингстон. Я понятия не имею, почему мои родители не оставили его в общежитии, или почему я не разворачиваюсь и не ухожу обратно в свою комнату. Но теперь, зайдя так далеко, мною овладевает любопытство.

С моего места и в этом освещении, он вполне мог бы сойти за Себастьяна. Он спит, свернувшись на боку, поэтому мне видны его короткие тёмно-каштановые волосы и мускулистая спина. Но в то время как Себастьян любит спать под одеялом, наш гость предпочитает простынь; она сползла вниз, оголяя его идеально круглую попку, обтянутую чёрными боксерами, которые я нахожу весьма греховными. Его руки покоятся под подушкой — ещё одно отличие, которое заставляет меня опомниться.

Я прохожу немного дальше в комнату, чтобы проверить его багаж: дизайнерские и монограммные вещи, конечно же, отлично сочетающиеся друг с другом и попахивающие роскошью и мягкой кожей. Подумать только, но с ужасно не соответствующими чёрными (и признаюсь честно, сексуальными) армейскими ботинками, что…

— Уф, — ворчу я и, несмотря на свои отчаянные усилия оставаться спокойной, тянусь к чему угодно, лишь бы удержать равновесие. Но это не помогает. Поэтому я лечу вперёд, цепляя на пути теперь-не-очень-сексуальные ботинки.

— Мне говорили, что ты грациозная.

Его низкое, язвительное замечание приходит из ниоткуда, пугая меня и заставляя полностью потерять равновесие, в результате чего я падаю совсем в противоположном направлении. Размахивая руками, я пыталась ухватиться за багаж, который является моим единственным спасением на мягкую посадку.

Но я так и не хватаюсь за него и не встречаюсь с полом. Вместо этого, две сильные руки спасают меня, схватив за запястья, и тянут вниз, прижимая к твёрдому, горячему — по температуре, я имею виду — телу.

— Я допускаю, что ты та самая Эхо, с которой нужно поздороваться, но опять же, не грациозная девушка, которую я ожидал увидеть. Так что ты…? — он смотрит на меня, самодовольная улыбка расплывается на его губах, в то время как уничтожающий огонёк полыхает в серых — «На самом ли деле они серые, или дело в освещении?» — глазах.

— Я… эм… — начинаю по-идиотски заикаться. Я, одетая всего лишь в халат, прижимаюсь к голому торсу, возможно, самого великолепного парня, которого когда-либо видела так близко. И мы очень близко.

Я пытаюсь отпихнуть его, но он скользит руками к моим бёдрам и хватка становится жёстче.