Сексуальный студент по обмену (ЛП)

— Твоя лучшая подруга, Саванна? Девушка Себастьяна, правильно? — спрашивает он, не обращая внимания на мою просьбу.

— Дааа, — отвечаю растянуто. — И что с этого? Нет, знаешь что? Да пофиг. Я поняла. Себастьян удивительный, и ему тоже, как и тебе, двадцать лет. Но у него характер не такой, как у тебя — случайно увидел огромные буфера и круглую попку, принадлежащие задорной блондинке. Он не поэтому с ней.

— Мне бы хотелось надеяться, что нет, потому что если он действительно заметил только это, то это было явно недальновидно. За этим всем стоит намного большее, — он бормочет последнюю фразу каким-то странным голосом, что наводит меня на мысль, что это явно не комплимент. — И Клей, его друг — твой почитатель. Как он относится к этому?

— Себастьян хорошо осведомил Клея… я не знаю, как сказать, надавил? Навалял подзатыльников? Как хочешь называй это. Но Клей неоднократно и сразу прекращал. Он не получит то, что ему нужно, — я дрожу. — Этого не произойдёт.

— И это твоё оправдание? — спрашивает он с очевидным, невысказанным вторым вопросом, таинственно подчёркивая его первым.

— Я как-то не провожу много времени, наблюдая за Клеем. А что?

Он снова пытается подняться, и на этот раз я не останавливаю его. Я не люблю эту сомнительную недосказанность, повисшую в воздухе, поэтому готова завершить этот разговор.

— Хорошие люди ищут хорошее в других, поэтому, разумеется, они находят. Ты…

Он останавливает себя на полуслове, а затем тепло улыбается сверху вниз.

— Спокойной ночи, Любовь моя.

Я делаю мысленную заметку найти в Google словосочетание «Любовь моя», которое он продолжает использовать. Является ли оно покровительствующим или означает что-то большее? В любом случае, это не хорошо.

— Я встаю в школу в семь тридцать. Будь готов к этому времени, я подброшу тебя в колледж по дороге. Если не хочешь идти пешком, — предлагаю я ему вдогонку, не зная, почему снова съязвила в конце.

Он останавливается в дверях ванной и смотрит на меня через плечо.

— Клей предложил меня подкинуть, но спасибо.

Клянусь, чем больше мы говорим, стараясь подружиться, тем больше недосказанности остаётся.

— Эм, Клей не ходит в колледж. И назови меня сумасшедшей, но не проще будет сказать, что ты его недолюбливаешь?

— Мне хочется знать, с кем и чем я имею дело. Принятие его предложения пойдёт мне только на пользу.

— Но зачем ему вставать в такую рань, чтобы подвезти какого-то парня?

Он усмехается.

— Кажется, ему и мне стоит о многом поразмышлять.

— Ну да, как же, — стону я, полностью раздражённая. Он использует слова, которые мне стоит записать, чтобы потом перевести на свой язык, поскольку все «зашифрованные» и двусмысленные вопросы, которые Кингстон не захотел задавать напрямую, смешиваются для меня в общую массу в такой поздний час.

— Увидимся завтра, Супер Сыщик.

— Заткнись.

Закрывая глаза, я слышу его слабый смех.

Глава 4

На следующее утро даже душ не помогает унять быстро растущую напряжённость в моём животе от одной мысли о возращении в школу. Нет, это совсем не значит, что я ненавижу среднюю школу, — я люблю учиться, и по большей части мои классы довольно таки интересны, и учителя располагающие, — я просто не совсем подхожу на роль типичного ученика средней школы. Мне они просто… не интересны. Ну, или лучше сказать не цепляют. Там говорят глупости, а ты это делаешь или планируешь сделать.

Поэтому я прикладываю большие усилия, чтобы держать себя в руках. Иногда, конечно же, бывает одиноко, но лучше уж так, чем быть частью социума, от чьего поведения и деятельности мне становится стыдно, отвратительно и появляются проблемы.

Но сегодня, в первый день моего выпускного класса, я стараюсь быть оптимисткой — хотя бы по той причине, что это скоро закончится.

Когда я, наконец, выключаю воду и, впервые после ополаскивания волос, открываю глаза, то обнаруживаю записку от Кингстона на двери, что меня удивляет, в которой говорится:

«Розовый определённо твой цвет».

Обеспокоенная тем, что, чёрт бы его побрал, он подразумевает, я хватаю своё полотенце с крючка и оборачиваю его вокруг тела, не позаботившись высушить волосы. Конечно же, мой первый порыв — одеться, а затем влететь в его дверь, чтобы спросить, на что он намекает.

Но, когда я открываю верхний ящик комода, сразу вижу ответ на свой вопрос. Мой взгляд затмевает красная дымка гнева, и лицо горит всё сильнее, чем дольше я смотрю.

Там, поверх всех моих штанов, лежат ярко-розовые блестящие стринги, которые мне купила Саванна в качестве кляпа на мой шестнадцатый день рождения — никто и никогда не видел и не знал об этом подарке, и его явно стояло выбросить, вместо того, чтобы прятать в своём ящике, который Кингстон, по-видимому, перерыл вверх дном.

Этот чёртов сукин сын!

Надев только халат, я со злостью бросаю полотенце через всю комнату и бегу к окну, когда слышу автомобильный сигнал. Клей — таинственный и чрезмерно нетерпеливый шофёр, ждёт снаружи.

Но это не мешает мне открыть окно. Я высовываю голову в тот момент, когда Мистер Супер Сыщик, теперь известный как Неудачник Взломщик выходит из дома.

— Ещё раз вторгнешься в мою личную жизнь, и, клянусь Богом, тебе придётся спать с обоими открытыми глазами! — кричу я, не заботясь о том, что кто-то может меня услышать, мой пульс усиливается от раздражения.

Он смотрит вверх, и коварная улыбка расплывается на его губах, у него ещё хватает наглости скалиться мне.

— Конечно, мэм.

— Мэм?! — кричу я в ответ, когда он открывает дверь автомобиля Клея. — Ты это серьёзно сейчас? Да как ты смеешь! Ты высокомерный…

— Эхо?

Голос моей матери доносится с переднего крыльца, а затем на её лице появляется растерянный вид.

— Я не знаю, что тут происходит, но если твой отец проснётся, то вы двое точно не избежите допроса!

Ай, дерьмо. Я изо всех сил сжимаю подоконник, чтобы сдержать свою ярость.

— Простите нас, — говорит Кингстон моей маме, но прежде чем продолжить бросает взгляд на меня. — Я одолжил зубную пасту из её ванного ящичка сегодня утром. Я не знал, что так расстрою её. Это моя вина.

— Оу, — моя мама улыбается, явно игнорируя все мои вопли, или же она просто не купилась на такое простое объяснение и просто пытается быть милой. — Ну, я дам тебе её сегодня. Что-нибудь ещё нужно?

Когда он трясёт головой, она впивается в меня взглядом.

— Эхо, извинись. Живо.

Если бы взгляд, которым я прожигаю Кингстона, мог убить, то он бы сгорел на месте. А он смелый, но я сделаю его. Если я расскажу правду папе, он тут же отправит его домой в течение часа, что в свою очередь разрушить мечту Себастьяна.

И это единственная причина, почему я стараюсь произнести следующие слова без злобы — хотя мне хочется выплюнуть их — и говорю настолько мягко, насколько это возможно, взглядом обещая отомстить:

— Прости, — лгу я, прежде чем захлопнуть окно своей спальни. Я решаю притвориться и сделать вид, что инцидент исчерпан, потому что сегодня меня ждут злодеяния в старшей школе, и у меня нет сил разрываться между двух огней. Поэтому я решаю отложить Кингстона на потом.

~~~~~

Возможно, это тренировочный матч с Кингстоном изменил мою обнадёживающую решимость на угрюмое, ворчливое настроение. Или, возможно, в моей голове не хватает беззаботности, которая есть у любого окружающего меня человека. Но, по крайней мере, всё, что мне нужно — держать дружескую дистанцию со всеми, кроме Саванны и нескольких других девушек, с которыми у меня тёплые и хорошие отношения, до окончания школы. Потом я больше никогда не буду ходить по этим коридорам. Это то, о чём я напоминаю себе всё утро, но, к сожалению, это едва работает.