Журавлик - гордая птица (СИ)

Саша быстро закивал, а потом снова прижался к Эдварду, вцепившись в воротник его пальто и прикорнув щекой к отцовской щеке.

— Прости, — тихо вымолвил он.

— Мой храбрый мальчик, — Каллен погладил сына по голове. — Мой отчаянный маленький мужчина.

Они так и стояли, обнявшись, когда к ним подошли Аня и Изабелла. Аня, раскинув ладошки, обхватила одной голову брата, а другую положила Каллену на плечо. Носиком она уткнулась Эдварду в ухо и счастливо вздохнула, обдав кожу мужчины струёй тёплого воздуха. Белла опустилась на колени рядом с детьми и мужем и обвила руками сразу всех. Она по очереди касалась каждой из склонённых друг к другу макушек, оставляя на волосах влажные следы от собственных слёз. Эдвард приподнял голову и с нежностью посмотрел на жену. Осторожно высвободив одну кисть, он завёл её назад, нашёл пальцы Изабеллы, покоящиеся у него на плече поверх маленькой Аниной ладошки, и переплёл их со своими пальцами.

Где-то на заднем фоне слышалось тихое бормотание Никиты и Ольги. Дубов что-то гневно шептал ей, а она отвечала плаксивым голосом.

— Нет! — вдруг громко произнесла Ольга, заставив Калленов разорвать объятия и повернуться в её сторону. — Я не стану этого делать!

— Дура ты, Оля, — капитан удручённо потряс головой, глядя на женщину с брезгливой жалостью. — Как ты не понимаешь, что он только воспользовался тобой, чтобы схорониться на время?! Ты для Димы — разменная монета в затеянной им игре. Пока ему было удобно, он бы не тронул тебя. Но потом… Едва отпала бы необходимость в твоей помощи, Корнев избавился бы от тебя без сожаления. Зачем ему лишние свидетели? Если осталась хоть капля мозгов, ты должна это осознавать! Неужели до сих пор не дошло, чего на самом деле стоит этот человек?!

— Я… люблю его, — жалобно протянула она. — Всегда любила, с самой первой встречи.

— А то, что он оттолкнул тебя и ни разу не попытался вернуть, ни о чём не говорит? — Дубов начал злиться

— Не могу я без него, — как заведённая, твердила Ольга.

— Тьфу! — Никита закатил глаза. — Ты вообще меня слышишь?

— Не буду я свидетельствовать против Димы! — взвилась она. — Не хочу! И не буду!

Никто из присутствующих не был готов к тому, что произошло секундой позже. Никита и Ольга стояли рядом с выходом из квартиры, и именно на Дубова пришёлся сильнейший удар входной дверью, заставивший отлететь капитана в противоположный конец малюсенькой прихожей. Вслед за этим чьи-то цепкие руки схватили Ольгу, а в горло ей упёрлось широкое и длинное лезвие кухонного ножа. Широко расставив ноги и прижав Ольгу спиной к себе, в дверном проёме стоял Дмитрий.

Каллен выпрямился и, не мешкая, оттолкнул Беллу и детей за спину.

— Я слышал твою пламенную речь, дорогая, — промурлыкал Корнев Ольге на ухо, не отводя ножа от её шеи. — Какая преданность! Я чуть не разрыдался, пока гадал, когда стоит появиться перед публикой. Оружие на пол поближе ко мне, если не хотите, чтобы на вашей совести была её жизнь! — приказ был адресован Эдварду и быстро пришедшему в себя после удара затылком о стену Никите.

— Пользуешь своим старым способом добиться желаемого, Дима? — Эдвард пытался тянуть время, лихорадочно гадая, как поступить.

— Старым и проверенным, Каллен! Не заговаривай мне зубы! Смотри, это так просто, — Корнев слегка надавил на горло Ольги лишь для того, чтобы рассечь кожу. Из пореза показалась тоненькая струйка крови, и Ольга тихонечко заскулила. Заметив, как Изабелла во время этой сцены прижала обоих детей к себе и развернула так, что их лица уткнулись ей в живот, Дима только усмехнулся.

Никита чертыхнулся, бросил на пол пистолет и ногой подтолкнул его к Дмитрию.

— Каллен, твоя очередь! — гаркнул Корнев.

Эдвард скрипнул зубами, вынул из кармана свой Глок и отшвырнул его туда, где лежало оружие Дубова. Корнев присел, заставляя присесть и Ольгу. Подняв с пола пистолет Никиты, он тут же выпрямился и выставил вперёд оружие. Свою пленницу он бесцеремонно оттолкнул в сторону свободной рукой, и она, подобно тряпичной кукле, безвольно отлетела в угол, сползла на пол и осталась сидеть, тихонько поскуливая и прижимая к ранке на шее ворот своей футболки.

— И кто теперь главный? — самодовольно пропыхтел Дмитрий, тыча оружейным стволом в стоящего напротив Эдварда, за спиной которого сжались в кучку Белла, Аня и Саша.

— Слушай, — предложил Каллен вкрадчивым тоном, — отпусти Изабеллу и детей. Не бери на себя ещё и этот грех. Ты причинил им уже достаточно боли.

— Зачем мне это? — Корнев выглядел слегка обескураженным такой просьбой.

— Потому что даже у такого как ты должно остаться хоть что-то человеческое, — напряжённо выдавил из себя Никита, вмешавшись. — Неужели нет? Ведь здесь твоя родная дочь! Нигде не ёкает от понимания того, что держишь на мушке собственного ребёнка?

Конев окинул всех четверых тяжелым взглядом. Он словно пребывал в замешательстве.

— Ну же! Давай, — Каллен попробовал слегка нажать на Диму. — Будь мужчиной хотя бы сейчас! Мы же с Никитой остаёмся. Разве этого мало?!

— Нет! — отчаянно вскрикнула Белла. — Не надо!

— Беллз, — Эдвард слегка развернулся к ней, — прошу, не глупи. Подумай о них, — он указал глазами на детей. Аня тихонько всхлипывала, не отрывая лица от материнской талии, а Саша, развернувшись полубоком, не отрывал потерянного взгляда от отца. — Это сейчас важнее. А мы… Мы что-нибудь придумаем, клянусь, — одними губами произнёс Каллен, встав так, чтобы Дмитрий не видел его лица. — Нам с Никитой будет легче, если будем знать, что ни одна шальная пуля не угодит в вас.

— Понимаю, — Белла повесила голову. — Но стоит мне представить, что ты остался здесь, и я…

— Пожалуй, ты прав, коп, — радостно закивал Корнев. — Так будет ещё лучше. Так даже интереснее. Пускай твоя жена уходит, забрав детей, и мучается неизвестностью, не зная, в какой момент ты сдохнешь. Когда я убью тебя, её не будет рядом. Это — её наказание за то, что отреклась от меня.

Эдвард только горько покачал головой, не считая нужным объяснять, что если сегодня ему и не суждено выйти отсюда живым, будет намного легче прожить последние минуты, зная, что погибнет он не на глазах у собственных жены и детей. Но Корнева на этот счёт он просвещать не собирался, поэтому, не удостоив его ответом, обратился к Изабелле:

— Не слушай его.

— Но…

— Идите! — низким грубоватым голосом рыкнул Каллен. — Это — не просьба! — отчеканил он, внутренне сходя с ума от того, что обстоятельства вынуждали его разговаривать с ней в подобном тоне. Но отступать он не собирался, уповая на то, что это было единственным способом освободить Беллу, Аню и Сашу от Корнева. Всё, что угодно, лишь бы его семья сейчас оказалась подальше от этого страшного места, лишь бы они были в безопасности…

— Пожалуйста! — его просьба больше напоминала приказ.

Изабелла громко сглотнула и, взяв за руки детей, маленькими шажками двинулась к выходу. Проходя мимо Дмитрия, застывшего с пистолетом в руке, она покрепче сжала Анино плечо, а потом и вовсе поставила её с другой стороны от себя, превратившись в живой щит, закрывший девочку от её биологического отца. Дима, увидев это, насмешливо выгнул бровь и язвительно прошипел:

— Вали отсюда, пока я не передумал. Надеюсь, что больше своего благоверного ты не увидишь.

— Папа! — Саша не выдержал и обернулся к отцу. В его больших зелёных глазах плескалось отчаяние.

Белла прикрыла ладонью рот, стремясь приглушить срывающиеся с губ громкие всхлипы, и вылетела из квартиры, таща за собой дрожащую дочь и упирающегося сына. Она позабыла закрыть за собой дверь, поэтому какое-то время Каллен отчётливо слышал её рыдания, к которым примешивалось нервное бормотание Анюты. Несмотря на то, что стоял сейчас, глядя прямо в оружейное дуло, страха Каллен не испытывал. Напротив, на душе как будто стало легче — те, чьи жизни он ценил превыше всего, находились в относительной безопасности. Именно ЭТО было для Эдварда приоритетом. Он посмотрел на Корнева.