Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Святая наивность. – Прокомментировал Клаус.

- Ничего подобного, – блондинке вовсе не понравился его покровительственный тон. – Просто не понимаю, если нравлюсь я, то почему прямо не сказать. Может быть и перепадёт больше, чем пооблапать грудь.

- Честная Керолайн. – Он расхохотался, после чего набросил ей на плечи полотенце. – Пойдём. Ветер поднялся.

- Пойдём.

Дойдя до отеля, они остановились. Керолайн немного покраснела, увидев, как понимающе переглянулись её сотоварищи по волонтёрству и не стали подходить.

- Ты пьёшь алкоголь?

- Да. – Она кивнула. – И мне уже есть восемнадцать, не переживай.

- Только восемнадцать и есть, насколько я понимаю, – констатировал Клаус. Отчего-то он понял Керолайн сразу, слова о возрасте не были прозрачным намёком с её стороны о возможности уломать её на постель, а просто фактом. – Не бойся, я не собираюсь тебя спаивать, просто пригласить на чашечку грога. Будешь спать как убитая.

- После стресса на море я и так буду спать как убитая, но согласна. – Она продемонстрировала ямочки на щеках. – Да и поздно пугаться, ты не находишь?

- Вот и молодец. Тогда жду тебя внизу через час.

Смыв соль, и опоздав не меньше, чем на полчаса, Керолайн, наконец, явилась, лучась улыбкой. Клаус терпеть не мог опаздывающих женщин, прощая такое поведение исключительно Ребекке, но тут ничем не выказал своего недовольства. Девушка ему нравилась всё больше и больше, её отличало удивительно позитивное восприятие мира, и злиться на такую было просто глупо. Глядя как розовеют её щёки от вина со специями, Клаус слушал рассказы Керолайн с удивительным для себя отсутствием высокомерия. А у него оно наличествовало, как и у большинства европейцев, тем более с голубой кровью, по отношению к стране, бывшей когда-то Западной колонией, но сидящая перед ним блондинка – типичная американка по духу и образу жизни, оказалась, несмотря на свою молодость, очень тонко чувствующей нюансы, находящей в любом моменте и положительные, и отрицательные стороны. В ней был неудержимый интерес к миру. Таких любопытных и болтливых Клаус ещё не встречал на своём веку. Керолайн буквально забрасывала его вопросами, без конца спорила или соглашалась, но, как ни странно, не утомляла. Наоборот – казалось, что он сможет говорить с ней всю ночь напролёт. Опомнился мужчина только тогда, когда Керолайн начала клевать носом, при этом умудряясь продолжать болтать о том, какой красивый водопад в её родном городке. Уже у её дверей, прощаясь, Клаус почувствовал, что не хочет расставаться с девушкой. По крайней мере, эту неделю точно.

- Спокойной ночи, Керолайн. – Чуть пожав её ладошку, мужчина улыбнулся. – Буду ждать тебя завтра на пляже, как и договаривались.

- Куда же ты денешься от этой обязанности. Спасибо. – Она поколебалась секунду и невесомо поцеловала его в щёку. – Да, спокойной ночи. – Войдя в номер, Керолайн рассмеялась и звёздочкой бросилась на кровать. Сейчас она ни секунды не сомневалась, что этот вечер, точнее ночь самая прекрасная в её жизни.

Следующая неделя пролетела стремительно. К её концу Керолайн уже великолепно держалась на воде, они, когда было свободное время, объездили все даже самые странные достопримечательности и блошиные рынки штата. Иногда Клаусу казалось, что голова просто идёт кругом. Но Керолайн, словно чувствуя его настроение, сбавляла обороты и становилась тише и мечтательней. Этот день был заключительный, готовился банкет по случаю окончания конференции. Разумеется, Клаус пригласил девушку с собой, если она согласится, как он выразился «продержаться среди двинутой на украшении жилищных коробок толпы».

Керолайн оказалась неожиданно чудесной спутницей, и он смог теперь оценить в полной мере и её дар общаться с людьми. Будучи младше почти всех присутствующих на банкете, она сумела для каждого, с кем разговаривала, найти интересную тему, растормошить и заставить улыбнуться. И, глядя на её брызжущее задором лицо, Клаус понял, что случайная встреча с девушкой перевернула, нет, пока ещё не перевернула, но он признался себе, что очень близко подошёл к тому, чтобы перевернуть его жизнь.

Уже на рассвете, когда немного захмелевшая от смеха и шампанского Керолайн, опираясь на руку Клауса, брела к себе в номер – прощаться у дверей стало их маленькой традицией за семь дней, она вспомнила, что этот день у них последний и внутри всё словно оборвалось. У Керолайн не могло быть никаких претензий: Ник даже не целовал её ни разу, за исключением лёгкого поцелуя в лоб, когда она сумела вместе с ним переплыть стометровый бассейн, обращаясь с девушкой как с королевой, но это дела не меняло. Блондинку настолько затрясло от желания заплакать, что она не сразу заметила роскошный букет из чайных роз и ещё каких-то неизвестных ей цветов у своих дверей. А когда заметила, стало ещё горше – это явно было прощание. Красивое, как и всё, что он делал для неё, прощание. Подняв цветы, она с трудом выдавила из себя.

- Спасибо. До свидания, Ник. – Не слишком вежливо, но распинаться сил просто не было.

- Керолайн. – Клаус не дал ей пройти в номер, загородив дверь спиной.

- Да? – Она старалась не смотреть в его сторону.

- Я не хочу с тобой так прощаться.

- Я тоже. – Всё-таки расплакавшись, девушка снова положила букет пол и закрыла глаза ладошками. – Извини, что я такая неблагодарная.

Он молча изучал её, не отвечая, но и не пуская в спасительный номер.

- Между нами не будет сопливых курортных романов, страданий и прочей хрени. А так же обжиманий украдкой по номерам отелей, из разряда как бы кто, что не сказал и уж тем более сопливых прощаний с призывами помнить.

Керолайн отняла руки от лица, изумлённо моргнула, сведя брови и сквозь слёзы пытаясь разглядеть выражение его глаз – столь непривычно жёстко звучал, обычно мягкий голос Ника.

- Да я ведь ничего и не требую.

- А я – да, но потом. – Не тратя больше времени на разговоры, он, забравшись одной рукой в её волосы, а второй, приподняв за подбородок, заставил девушку поднять склонённую голову, запечатлев на губах крепкий поцелуй.

Несколько минут спустя Керолайн с блаженной улыбкой выдохнула и облизала губы, пытаясь подольше ощутить вкус их дикого поцелуя и всем телом прижимаясь к Клаусу. В ушах шумело, перед глазами плясали мошки, а счастье плескало через край. Но мужчина отстранил её и, поменяв с собой местами, то есть, поставив спиной к двери, чтобы она более ли менее держалась на ногах, отступил на пару шагов.

- Решай сама, хочешь ты быть со мной или нет. Вряд ли мы много знаем друг о друге, чтобы сейчас это было навсегда, поэтому если не думаешь продолжать – останемся просто в наилучших отношениях и пожелаем друг другу доброго пути. Завтра утром дашь ответ. А теперь, – он целомудренно поцеловал, всё так же не сводящую с него глаз девушку, в лоб, – доброй ночи, Керолайн.

Потрясённо глядя ему вслед, Керолайн, улыбаясь в коридор, сползла по двери вниз и подхватила букет. Цветы перемешались с беспорядочной волной волос спадавшей по плечам, блондинка крепко сжала пальцы, не чувствуя уколов шипов. И прекрасно понимала, что знает уже достаточно, чтобы не просто быть влюблённой в этого мужчину, но и уважать. Девушка не собиралась дарить какой-нибудь ещё английской мисс свой счастливый лотерейный билет. Ответ, который она дала на следующее утро, был для неё настолько очевиден, что Керолайн, немного успокоившись и приняв прохладный душ, спала безмятежным сном младенца всю ночь.

Труднее и одновременно быстрее всего появление Керолайн в их жизни восприняла Ребекка. Сначала тот факт, что она теперь не единственная женщина в жизни Клауса доводил её до белого каления, но постепенно девушка оттаяла и с удовольствием переложила заботы о доме на плечи невестки, сама вновь превратившись в пятнадцатилетнюю беззаботную девушку. Со временем Керолайн, продемонстрировав свои организаторские таланты в полной мере, заставила оттаять и его братьев, которые с самого начала выбор брата приняли, но долгое время относились к девушке с должным уважением, но не более того. Новоиспечённая миссис Майклсон медленно, но верно завоёвывала их расположение, благодаря чуткости и умению подмечать нюансы. Дом, в котором ничего не менялось со времён смерти Финна, она без долгих раздумий перекроила на свой лад, отчего сначала все впали в ступор, но после смирились – Керолайн поменяла только то, что стоило поменять, чутко оставив все вещи, которые были действительно дороги. Иногда она, правда, попадала впросак, когда пыталась объяснить в обществе, что Элайджа покладистый человек, Кол – сама вежливость, а из её золовки выйдет замечательная хозяйка. О муже даже трудно всё вспомнить, ходячий кладезь достоинств. Знакомые переглядывались, но отрицать этого бреда не решались, потому что попадать под каток благостного семейства Майклсонов, который бы непременно проехался, зацепи или расстрой они Керолайн, никто не жаждал…