Мы видели звезды лишь на старых фотографиях (СИ)

— Нет, — покачал головой я. — Оставайся здесь и продолжай работу. Это… это касается только меня.

— Сынок, — сдавленно проговорила родительница и, бросившись ко мне, заключила в крепкие объятия. — Всё будет хорошо, милый. Всё будет хорошо… — я чувствовал, видел, что родительница плакала. И от этого было ещё больнее.

— Да, — потерянно пробормотал я и осторожно отстранил маму от себя. — Будет. Мне пора.

— Ключи, — вернувшись к своему рабочему месту, женщина извлекла из ящика стола связку ключей на брелке и протянула их мне.

— Спасибо, — коротко бросил я и быстрым шагом покинул кабинет, направляясь к парковке.

Я никогда не был фанатом вождения автомобиля, наверное, поэтому любая моя поездка заканчивалась недовольством других водителей на дороге и моим собственным разочарованием. Я плохо знал правила дорожного движения. Мне всегда казалось, что машина не поддается мне, не подчиняется, движется отдельно от меня.

Сейчас я не думал об этом. В моей голове била в набат мысль о том, что я не переживу, если Виктории МакИвен не станет, пусть я и не буду в этом виноват. Я чувствовал, что все мои предрассудки и страхи разбиваются о стену реальности и понимания того, что всё, абсолютно ВСЁ теряет свой смысл, если ЕЁ нет. Возможно, я понял это слишком поздно…

Мамин автомобиль словно разделял мои размышления и послушно скользил по дороге, приближая к месту, где решается судьба, жизнь Виктории.

Наша жизнь.

Я делаю глубокий вдох и плавно давлю на газ… Я не трус. Теперь я готов принять себя, принять её и принять нашу истину.

Примет ли её Виктория? Не важно, но, Господи, если ты существуешь, то помоги ей.

Jean-Pierre Taieb — Running After My Fate

Время тянулось мучительно медленно.

Без конца поглядывая на часы, висящие на белоснежной стене больничного коридора, я метался из стороны в сторону и терзал трясущимися пальцами свои волосы. Кровь нестерпимо стучала в висках, а сердце, казалось, вот-вот вылетит из груди к чёртовой матери — так крепко страх пронзил всё моё тело. Единственное, что мне оставалось — это ждать хоть каких-то комментариев от врача по поводу состояния Виктория, которая сейчас находилась в реанимации. Ждать и молить всех существующих Богов о помощи.

Я хотел, чтобы ко мне пришло озарение. Я мечтал, чтобы пришло понимание того, чего я хочу от этой жизни. И вот оно... Я понял, что является самым важным. Но почему сейчас? Почему при таких ужасных, не укладывающихся в голове обстоятельствах? Не этого я хотел... Только не таким образом!

Слёзы замерли в моих глазах, затаив дыхание и не смея скатиться по щекам. Боль была почти невыносимой. Осознание того, что я ничего не могу сделать, чтобы спасти Викторию, убивало меня. Я здесь, рядом, нас разделяет всего лишь одна дверь, но я не в силах помочь той, ради которой, как оказалось, готов на всё. Я готов умереть за неё, и я без колебаний бы встал сейчас на её место. Если кто-то наверху решит забрать жизнь Виктории, то я с лёгкостью бы променял её на свою.

Сейчас мне казалось, что и не было этих долгих лет без неё. Будто бы ничего не поменялось. Завтра наступит утро. Я проснусь, соберусь в школу, увижу Викторию, и жизнь снова обретёт смысл. Я услышу её заливистый смех, загляну в её чёрные искрящиеся радостью глаза, увижу её веснушки... Дотронусь до них, смогу насладиться мягкостью кожи... А потом я прижму девушку к себе и не буду отпускать её долго-долго. Я отыщу её родинку за ухом и улыбнусь. Я буду уверен, что не потеряю её...

— Какого хрена ты тут делаешь?!

Обернувшись в ту сторону, откуда донёсся почти истерический крик, я густо нахмурился. Широко шагая и обгоняя двух мужчин, идущих рядом, ко мне приближалась Эмили. Она выглядела подавленной, но кроме этого девушка казалась мне обозлённой. Очевидно, в этом виноват никто иной, как я.

— Я тебя спрашиваю?! — толкая меня в грудь, прогрохотала Крэнстон.

— Милая, успокойся! — высокий, крепкий мужчина средних лет аккуратно взял Эмили за плечи и притянул к себе. Лишь на секунду встретившись с ним взглядом, я сразу понял, что этот мужчина является отцом Виктории. Мистер МакИвен, в отличии от Эмили, посмотрел на меня с пониманием. Он, казалось, не осуждал меня за то, что я нахожусь здесь. Словно он знал меня, знал о нас с Викторией...

— Пусть этот урод проваливает отсюда, Уилл! — прокричала Эмили, и из ее глаз покатились слёзы.

— Ну-ну, Эм, тише, тебе нельзя так нервничать, — мужчина крепко прижал Эмили к себе и принялся поглаживать её по голове, как бы успокаивая. Наши взгляды снова пересеклись, и в глазах мистера МакИвена я прочитал что-то вроде «извини, всё нормально, конечно же ты должен быть здесь». Я понимал Эмили. Я прекрасно понимал её состояние, как же я мог не понять?! Ведь моё было в миллион раз хуже! Но я не собирался оправдываться перед ней. Не собирался говорить как мне тяжело, как мне больно и страшно...

— Послушай меня, парень, — на этот раз ко мне приблизился тот самый парень со свадьбы Густава и Линды, который, судя по всему, уже отлично спелся с близкими Виктории и чувствовал за собой полное право указывать мне что делать. — Тебе лучше уйти. По-хорошему.

— Дон, сейчас не время выяснять отношения! — строго взглянув на парня, предупредительно проговорил мистер МакИвен. Мужчина всё ещё успокаивал Эмили, поглаживая её то по волосам, то по спине.

Я чувствовал себя отвратительно. Передо мной стояли самые близкие люди Виктории, среди которых я был явно лишним. Мне здесь не место. Но почему?! Я просто хочу быть рядом с Викторией! Хочу знать, что она жива, что она поправится! Я хочу увидеть её, хочу прикоснуться к ней и услышать, как бьётся её сердце! Мне НУЖНО знать, что ей ничего не угрожает!

— Мистер МакИвен, Виктория бы не хотела его присутствия здесь, — спокойно и сосредоточенно, словно с Викторией ничего не происходит, сказал Дон.

— Никто из нас не знает чего хотела бы моя дочь, — взгляд отца Виктории вновь устремился на меня. — Но явно не того, что вы собираетесь сейчас здесь устроить.

— Имей совесть, Билл, — тихо, еле слышно пробубнила Эмили, утыкаясь в грудь мистера МакИвена. — Ты должен сам всё понимать.

— Но он ни черта не понимает! — прокричал Дон и, сделав несколько шагов вперёд, оказался ко мне практически впритык. — Я в последний раз тебя предупреждаю, недоносок. Пошёл вон отсюда! И чтобы я тебя больше не видел! Ни здесь, ни рядом с Викторией!

Может быть, и правда ничего не изменилось?.. Завтра наступит утро. Я проснусь, соберусь в школу, встречу Викторию, которая пройдёт мимо меня, затем столкнусь с её друзьями, которые обязательно бросятся в оскорбления, а затем и вовсе изобьют...

— Дон!.. — начал было отец Виктории, но тут же был прерван.

— Нет, нет, всё порядке, — пробормотал я, стараясь подавить в себе бушующие эмоции. — Я понимаю, мне стоит уйти, — резко сорвавшись с места, я направился прочь и последнее, что я увидел — это полный сожаления взгляд Уилла МакИвена, который ещё долго смотрел мне вслед.

Не удосужившись вернуть машину маме, я сразу же направился домой. Я был морально опустошен. Я устал. Мне просто хотелось закрыть глаза и представить рядом с собой Викторию — живую и невредимую.

— Наконец-то! — воскликнул брат, чуть ли не выбегая ко мне на встречу, когда я вошёл в дом. — Билл, всё в порядке? Мама мне рассказала о том, что произошло и...

— Я ничего не знаю, — коротко бросил я и направился в гостиную.

— В каком смысле? — брат последовал за мной. — Ты что, не был в больнице?

— Был, — я приземлился на край дивана и взглянул на стоящего напротив меня близнеца. — Но зря я вообще ходил туда.

— Я не понимаю, — пробормотал Том и присел рядом со мной. — Что с Викторией?

— Она в реанимации, — сморщившись от резкой боли в области груди, объяснил я. — Туда пока никого не пускают и ничего не говорят о её состоянии.

— Боже мой... — прошептал он, качая головой из стороны в сторону.