Мы больше не проснемся (СИ)

Он специально произнес заклинание вслух, чтобы Поттер оставался спокоен. Переместив Блэка в пещеру посреди поляны, он запечатал проход, наложив защитные чары.

— Его никто тут не найдет, даже если попытается проникнуть в пещеру. К утру все заклинания спадут.

Они вернулись к лежащим Рону и Петтигрю.

— Фините Инкантатем.

Взрослый волшебник вздрогнул и дернулся, тут же попытавшись нащупать волшебную палочку в кармане. Гарри демонстративно повертел ею в руках, поджав губы и сильно нахмурившись. Теперь мысли об убийстве Питера вызывали отвращение к самому себе.

«Если я желаю другому человеку смерти, чем я лучше Питера? Или Волдеморта? Если во мне столько ненависти, желания отомстить, причинить боль, то могу ли я быть светлым волшебником, как называет нас всех Дамблдор? Их не вернуть, что бы я не делал, как бы сильно не хотел. Никакая месть не вернет мне моих маму и папу. Они останутся мертвыми, навсегда. Том прав. Я не испытываю к нему ненависти, зная, что именно он убил моих родителей. Но хочу причинить боль Питеру. Это лицемерие.»

Подойдя к нему ближе (получив при этом предупреждающий взгляд от Реддла), Гарри почувствовал жалость. Этот волшебник был сломлен и слаб. Сумасшедший, одинокий, жалкий. Разве таким стоит желать смерти?

— В будущем не попадайся мне больше на глаза. Никогда. — Тихо, но твердо сказал Гарри.

Питер непонимающе хлопал глазами, смотря то на одного волшебника, то на другого.

— Мой Лорд?

— Отправляйся в Визжащую Хижину и жди меня там. Никуда оттуда не выходи и не пытайся со мной связаться. Ступай.

Том вновь взмахнул палочкой, обращая волшебника в крысу, которая тут же кинулась в сторону замка.

Гарри проследил за ней взглядом, жалея лишь о том, что не смог помочь Сириусу.

Тем временем, Реддл наложил на себя иллюзию подростка.

— Мы встретились в лесу. Я заблудился в нем и некоторое время здесь жил. Ты узнал, что Блэк предал твою семью и отправился его искать. Но из-за дементоров преступник сбежал.

— Что?

— Сюда идет Снейп. — Том прикоснулся к своему левому предплечью. — Полагаю, с ним Дамблдор. Скорее всего, к утру в Хогвартс прибудет министр для разбирательства: после случившегося дементоров должны убрать. Оставим Уизли здесь, преподаватели заберут его в замок.

Гарри неуверенно кивнул и пошел вслед за молодым парнем, таким непривычным в этом ночном кошмаре. Они затаились среди деревьев, скрытые тенями, и принялись ждать. Всего шесть минут спустя, на поляне появился директор, зельевар и профессор трансфигурации. МакГонагалл быстро подошла к Рону, что-то встревоженно говоря Дамблдору. Они осмотрели поляну, освещая ее Люмосом. Похоже, они решали, что делать дальше. Наконец, Дамблдор что-то тихо произнес, и учителя, прихватив с собой застывшего в полуметре от земли Рона, пошли обратно. Директор что-то объяснял Снейпу, как вдруг бросил взгляд прямо на то место, где стоял Том вместе с Гарри.

Реддл тихо зашипел, а Гарри сильнее прижался к дереву, чувствуя стук сердца где-то под горлом.

— Что это было? Он нас заметил? Тогда почему просто ушел?

— Кто знает, что творится в голове у директора. — В шипении Реддла проскальзывала неприкрытая ненависть.

Желание обыграть Альбуса было настолько велико, что Том решил действовать не по плану.

«Я заберу его у тебя. Мальчишка никогда не будет тебе принадлежать, как бы ты не старался, Дамблдор. Какие бы шахматные фигуры не выкидывал, я уже на два шага впереди. И этой ночью Поттер шагнет намного ближе ко тьме.»

— Пойдем другой тропой. И будь тише — уверен, по лесу дежурят еще две-три группы, разыскивая тебя.

Том дернулся от дурного предчувствия, почти затылком ощущая собственное приближение к поляне. Гарри перевел на мужчину испуганный взгляд.

— Мой шрам…

— Да, Он уже здесь. Быстро!

Том схватил мальчика за запястье и кинулся прочь, на ходу накладывая на себя и Поттера Дезиллюминационные чары.

Гарри был на грани обморока от подступающего ужаса. Шрам горел огнем, несмотря на наложенные чары, а все нутро буквально кричало об опасности. Пальцы Реддла до синяков сжимали запястье, оставляя царапины острыми ногтями, но гриффиндорец даже не чувствовал. Он не чувствовал усталости, боли в ногах и легких, не задыхался от долгого и быстрого бега — он был во власти Укрывающих чар. Наконец, Том остановился почти у самого выхода из леса. Но пошли они не в сторону замка. Помня об осторожности, Гарри держал рот на замке. Том был прав: Гарри видел в темноте зажженные Люмосом палочки, крики голосов вдалеке, которые выкрикивали его имя.

Они остановились у Гремучей Ивы, и Том взмахнул рукой, используя магию.

Гарри изумленно приоткрыл рот: бешеное дерево стало абсолютно спокойным и неподвижным!

Парни некоторое время брели по туннелю, а затем оказались в старом разваливающимся доме.

— Это же… Мы что, в Хогсмиде? Это Визжащая Хижина?

— Верно.

— Зачем мы здесь? Разве нам не пора возвращаться?

— Время восстанавливать справедливость. Наш дорогой гость жаждет награды, и мы ее предоставим. — Том мрачно ухмыльнулся и сбросил с себя иллюзию, а с них двоих чары невидимости. Он зажег Люмос, и Гарри, наконец, смог рассмотреть его лицо более внимательно. Реддл, в свою очередь, точно так же разглядывал мальчика.

— Отвратительно выглядишь. Ты весь в грязи, траве и крови.

Том кивнул на размазанную запекшуюся кровь на лице. На руках были ранки и маленькие занозы, появившиеся во время поисков волшебной палочки. Но на деле все было куда серьезнее. Одно из ребер сломано, а внутренние органы частично поражены магией. Тело было покрыто ушибами и порезами. Но Гарри ничего не чувствовал, лишь с любопытством посматривая на Волдеморта.

Его кожа действительно стала практически белой. Глаза казались ярче, радужная оболочка была насыщенного алого цвета. Капилляры в белках глаз полопались, отчего взгляд волшебника внушал ужас.

Реддл не стал приводить в порядок мальчика. Ученики бегали по Запретному Лесу, сражаясь с преступником и дементорами: все должно выглядеть правдоподобно. Они поднялись наверх и застали спящую в уголке комнаты крысу. Реддл резким движением палочки превратил анимага в человека. Тот совершенно по-крысиному пискнул и вскочил на ноги, несколько дезориентированный резким пробуждением.

— Питер, Питер.. Как же ты встречаешь своего хозяина? Нехорошо.

Тот посерел от страха, тут же кинувшись в ноги волшебнику.

— Простите меня, Мой Лорд!

Гарри почувствовал отвращение. Он прохладно взглянул на Тома, выражая в плотно сжатых губах и прищуренных глазах свое отношение к подобному действу. Раболепное поведение Пожирателей было отвратительным.

— Встань.

Петтигрю немедленно повиновался, дрожа всем телом. Его глаза наполнялись то радостным предвкушением, то страхом за свою жизнь. Он часто кидал странные взгляды в сторону застывшего в другом конце комнаты мальчика. Гарри же вообще старался делать вид, что его здесь нет.

— Ты поразил меня своей верностью. — Начал Том. — Сумел найти храбрость, чтобы призвать меня. Или, может, ты просто спасался от ненависти Блэка?

Питер благоразумно молчал, услышав обманчиво мягкий голос Реддла.

— Дважды предать Поттера, дважды сдать Поттера врагу. Знаешь, а ведь Джеймс считал тебя другом до самой своей смерти. — Реддл краем глаза следил за поведением Гарри, который напряженно слушал. — А его мать была намного храбрей твоей жалкой душонки. Ты ведь помнишь Лили Поттер? Я знаю еще одного человека, который был Пожирателем, но молил оставить в живых мать мальчика. А ведь он не был ее другом уже несколько лет. Я ценю подобную преданность в людях.

Гарри почувствовал, как в душе начинает разрастаться пожар из горечи и ненависти. Том пробуждал в нем те чувства, что мальчик силился погасить, словно тлеющие угли. Которые с большим успехом раздувал Реддл. Мальчик сжал кулаки.

«Зачем он это говорит? Разве не чувствует, что слова причиняют мне боль? Разве он не пытался сохранить жизнь Петтигрю? Но это он во всем виноват. Шла война, и люди теряли близких на обеих сторонах, это я прекрасно понимаю. Волдеморт убил врага, а Питер убил своего друга. Это нечто страшнее, нечто чудовищнее — обречь на смерть лучших друзей. Лишить одного свободы, а другого вовлечь в долгие годы одиночества и скитаний. Я мог бы жить с крестным, никогда не зная ненависти магглов. Познать любовь и дружбу с малых лет, иметь настоящую семью.»