Герой не твоего романа (СИ)

— Но она видела лицо монаха и непременно свяжет пропажу супруга с его визитом, — отклонил доводы защиты Юно. Руку он не опускал. — Дуэль. Решишь малодушно отказаться — я вынужден буду спросить мнения нашей так называемой стаи, и если они согласятся, что мои обвинения были обоснованными, я нападу сам.

— Ну, вы пока языками чешите, а я трупы в кузов перетаскаю, — безразлично заметил Ючон, поднимая с земли одного убитого. — Тут трасса. Неровен час кто-нибудь проедет… Вот где гребаный лес, когда он так нужен?

— Стоп-стоп-стоп! — Хичоль наконец оторвался от Кюхёна и поднялся на ноги, но тут же согнулся пополам: рана еще не зажила. При том, что его губы были перепачканы кровью, выглядел он ужасно. Встретишь ночью такого на дороге — и заработаешь как минимум нервный тик. — Виноват же я! Минни меня спрашивал: эй, стерва ты крашеная, у тебя кишка не тонка человека-то убить? Я ему: ой, какие вопросы, я же теперь прекрасное дитя ночи, безжалостно рвущее на куски простых смертных! А потом стал ныть, что не смогу такого сделать, и Кюхён вызывался помочь! Монах, мать его! Буддист или около того! А я согласился, кретин такой! Если тебе надо кого-то на дуэль вызвать — давай, врежь мне!

Для убедительности Хичоль толкнул Юно в грудь.

— Нет, виноват я… — начал Кюхён, вставая с асфальта. Он был бледен и нетвердо держался на ногах: Хичоль не сумел вовремя остановиться.

— Идите к черту оба, — властно ответил Юно. — Виноват всегда лидер. От него зависело распределение обязанностей, и он подвел всех нас. Итак, пожми мою руку, начнем дуэль.

Чанмин невесело улыбнулся и посмотрел сначала себе под ноги, а потом в пылающие гневом глаза оборотня.

— Русский бандит уже подчиняется мне, я его господин, — попробовал прибегнуть к последнему аргументу Чанмин. — Звонил ему полдня назад, рассказал, на кого теперь работает его наркокартель, объяснил, что так будет лучше. Он согласился. У него нет выбора, он получился куда послушнее Хичоля.

— Ты будешь подчиняться мне, а Никита Сергеевич — тебе. Пожимай мою руку или я устрою голосование. Но монах и твой слуга не участвуют, потому что они имеют прямое отношение к совершенной тобой ошибке. Мы спросим солдата.

Чанмин посмотрел на Ючона, который бросил в кузов последний труп и захлопывал двери. «Он либо с ним подружился, либо шантажирует, — подумал Чанмин. — В любом случае, нам драться.»

— Хорошо, — кивнул вампир, доставая нож. — Отойдем от трассы.

Как только дуэлянты отошли на достаточное расстояние от трассы, Юно превратился в волка и бросился на Чанмина. При первом прыжке он промахнулся, и вампир сумел порезать его бок ножом. Зверь, не обращая на рану никакого внимания, снова кинулся в атаку. Чанмин не стал уходить в сторону и встретил оборотня, вонзив нож ему в грудь. Но и это не возымело эффекта — воспользовавшись тем, что его подпустили достаточно близко, волк повалил Чанмина на сухую землю, придавив его весом своего тела. Нож вошел глубже, но вместо того, чтобы завыть и отпрыгнуть, оборотень впился зубами в плечо вампира, угрожая отгрызть руку. Чанмин сумел отбросить волка; тот встал на все четыре лапы и снова полетел прямо на противника, сильный и быстрый, словно не было никакой раны. Вампиру удалось сразу нанести предупреждающий удар в морду зверя, однако тот, откатившись в сторону, сразу пришел в себя и вгрызся в побежавшего к нему Чанмина, чуть не раздробив зубами его левую ключицу. Чанмин вогнал клинок в горло зверя; брызнула кровь, и все же монстр еще был полон сил. Он отшвырнул раненого вампира и снова набросился на него, оставляя на груди и животе глубокие раны от когтей.

Хичоль, с замиранием сердца наблюдавший за ходом сражения, треснул молча стоящего Ючона по спине.

— Юно же убьет его! — закричал он. — Сделай что-нибудь!

— Не могу, — виновато сказал Ючон, опуская взгляд. — Он обещал Су рассказать, если я против него буду…

— Охереть! И ты дашь из-за этого Мина убить?

— Он не убьет, — пробормотал покачивающийся Кюхён. — Ему нужен подчиненный, а не мертвец.

Юно снова превратился в человека. Ни одной раны на его теле не было, в отличие от лежащего на земле Чанмина — он истекал кровью.

— Признай свои ошибки, — потребовал герцог. — Признай меня вожаком.

— Давай поговорим, как современные люди… — Чанмин попытался встать, но сил на это не хватило, и он снова упал, да еще и на левую сторону тела, превращенную оборотнем в одну сплошную рану. Юно ногой перевернул Чанмина на спину и встал рядом с ним на одно колено.

— Тебя сложно убить, я знаю, да мне это и не нужно, — с пробирающим до костей спокойствием сказал оборотень. — Но от боли ты страдаешь, и я могу мучить тебя долго.

— Хрен с тобой, — процедил Чанмин, призывая на помощь всю свою выдержку, чтобы не закричать — герцог сжал пальцами израненное плечо. — Будь вожаком, это же чисто номинально, мы… — Он все-таки не смог сдержать глухой стон. — Мы все равно работаем на мексиканского наркобарона. — Герцог сильнее сдавил плечо. Чанмин все же закричал и скривился от боли. — Да, я виноват, не следовало брать моего слугу!

В затылок Юно вписалась туфля. Оборотень повернул голову и увидел Хичоля, который специально для демонстрации своей меткости снял обувь с Кюхёна (дарить монаху свою любовь он не собирался, но уже использовал его по полной программе).

— Эй, ты, самец альфа! — Хичоль ткнул в него пальцем. — Теперь тебе бросают вызов за право сидеть на воображаемом троне! Обвинение: ты унизил моего господина.

— Ты сразишься со мной, Ким Хичоль? — усмехнулся Юно.

Хичоль поморщился и помахал рукой с поднятым указательным пальцем, как бы прося оппонента обратить внимание на собственную глупую ошибку.

— Я не могу участвовать в бою: моя рана еще не затянулась. Монах — веган, наверное, у него кровь не очень питательная. — Хичоль снова шваркнул Ючона по спине. — С тобой сразится майор.

Ючон округлил глаза.

— Слышь, Хичолина, а меня спросить?

— «Хичолина»… Звучит, как «хреновина». Не буду я тебя спрашивать, иди и дерись! — Хичоль ткнул пальцем в оборотня. На его глазах заблестели слезы. — Отомсти за моего господина, будь он неладен!

Юно, довольный победой, явно не возражал против еще одной. Он жестом поманил Ючона к себе.

— Если ты проиграешь — то выполнишь любой мой приказ, — поставил свое условие оборотень.

— Ага, потрахаться с тобой. — Ючон скинул куртку на землю. — А если я выиграю — то ты перестанешь быть пафосным мудилой.

Юно быстро перекинулся в волка, и Ючон помчался ему навстречу. При первой же атаке оборотень ранил майора, прокусив ему предплечье, а потом, кинув его на землю, вцепился в бок.

— А-а, он сейчас и пришельца покалечит! — заверещал Хичоль. — Только кишки ему не выпускай, я такого зрелища не вынесу!

Потоптавшись на месте и решив, что уже достаточно восстановился для вмешательства в дуэль, Хичоль рванул к месту битвы. Однако Ючон уже сбросил с себя волка и при этом кулаком сломал ему обе челюсти. Пока волк исцелял это повреждение, майор обрушил на него новый град ударов, сломав несколько ребер и позвоночник. Поразмыслив несколько секунд, Хичоль пришел к выводу, что теперь должен защищать уже своего горе-любовника, и оттолкнул офицера в сторону.

— Хватит, хватит, ты отомстил, он усвоил урок! — закричал молодой вампир, выставляя руки вперед и закрывая своим телом герцога.

Оборотень что-то прорычал, кое-как поднимаясь — вероятно, намекал на то, что бой еще не окончен.

— Он еще в морду хочет, гляди-ка, — засмеялся Ючон, сжимая кулаки. Его раны не исчезали мгновенно, как на оборотне, но он выглядел более чем боеспособным. — Я ему щас устрою…

— Тогда побьешь и меня! — заявил Хичоль. — Любой из вас, кто продолжит драку, будет иметь дело и со мной!

Внезапно прямо в «горячей точке» поднялся маленький смерч, который закружил ссорящихся, поднял в воздух и раскидал по равнине.

— Уймитесь все, — пролепетал Кюхён, падая от напряжения в обморок.

— Да чего там думать, это просто, — бурчал Хичоль, когда все снова собрались вместе и сидели в кружке — оставалось только развести костер и дать кому-нибудь в руки гитару. Герцог надел запасную одежду — легкие брюки и рубашку с коротким рукавом. Следовало отдать ему должное: каким бы самовлюбленным он ни был, но признал поражение. Теперь, но сидел хмурый и сожалел о том, что вообще позволил «черни» участвовать в благородном поединке. «Чернь» тем временем грызла сорванную травинку и тихо ругала всех окружающих, которые оказались «полными дебилами». Чанмин, благодаря безвозмездно предоставленной крови майора, тоже почти излечился и уже попал под словесный водопад своего слуги, который утверждал, что ему стыдно за господина, легко сдавшегося оборотню. «Если у Хичоля и может быть господин, то такой, чтобы все перед ним трепетали, а ты что еще такое?!» — ныл он, желая хоть кого-нибудь обвинить в собственной оплошности, из-за которой пострадали все, включая его самого. Кюхён еще не пришел в себя после потери крови и тихо лежал в кругу, с нежностью наблюдая за тем, кто был причиной его состояния.