Герой не твоего романа (СИ)

====== Глава 1 ======

Можно ли угадать, когда и где тебя ждет судьбоносная встреча? Наверное, нет. Вот и Джунсу, молодой, но уже получивший заслуженную известность художник, предполагал, что свою настоящую любовь обнаружит у кого-нибудь в гостях, в галерее или на светском рауте. Но долгое время там находились только парни, с которыми он быстро разбегался, – все было не то. Он не чувствовал родства душ, не хотел заботиться о них, оберегать. С ними был только секс, иногда нежный, иногда грубый, но в итоге – неизменно опустошающий. Однако Джунсу знал, что бывает иначе. Как у его лучших друзей Джеджуна и Юно, встречавшихся еще с выпускного класса. Эти двое могли просто сидеть весь вечер перед телевизором, завернувшись в один плед, и обмениваться ничего не значащими фразочками, – для них это все равно были моменты истинного единения, какого Джунсу не мог достигнуть даже при самом бурном сексе. Или, например, Чанмин, двоюродный брат Джеджуна, и его первый парень Кюхён. Они были еще совсем юными и, судя по всему, пока не спали друг с другом, но их влюбленные взгляды говорили о том, что они – две половинки одного целого. Джунсу тоже хотел этого. Но ему не везло.

- Я даже не знаю, кого уж тебе надо, – сказал как-то вечером Джеджун, готовивший ужин. Джунсу пришел к нему и спокойно ждал вместе с ним возвращения Юно с работы – он был полицейским и часто задерживался. Там же, на кухне, находился и Чанмин, голодными глазами смотревший на аппетитно пахнущие, но еще не готовые блюда. Маленький милый обжорка. – Кто-то особенный? Утонченный, изящный?

- Вполне вероятно, я же художник, – с улыбкой пожал плечами Джунсу. Впрочем, утонченные у него уже были – чего стоил последний парень, поэт. Но тот был слишком самовлюбленным, до нарциссизма. Для художника места в его сердце уже не оставалось.

- Или, наоборот, тебе нужно что-то контрастное, совсем не похожее на тебя, – предположил Чанмин, открывая холодильник в поисках «перекуса». Нашелся сыр. Юноша немедленно отправил большой кусок себе в рот, быстро прожевал, проглотил и добавил: – Ты же знаешь, что разноименные заряды притягиваются?

- Знаю, но это лишь в кино хорошо, – ответил Джунсу. – На самом деле с человеком, который имеет совершенно отличные от твоих взгляды на жизнь, очень сложно общаться.

- А мы с Кю – абсолютно разные, например, – деловито заметил Чанмин.

- Вовсе нет, – сказал Джеджун, помешивая ложкой суп. – Вы даже в еде предпочитаете одно и то же… то есть все подряд, и побольше.

Вернулся Юно – высокий, стройный, в полицейской форме. Джеджун вышел встречать его, и он заключил любимого в свои сильные объятия. «Может быть, художнику не суждено найти свое счастье, – со светлой завистью подумал Джунсу. – Ведь настоящему художнику, чтобы творить шедевры, нужно страдать…»

Все четверо стали ужинать вместе. Чанмину скоро начал писать сообщения Кюхён, и он отвечал, сияя блаженной улыбкой впервые влюбленного. Остальные смотрели на него с нежностью старших братьев, которые радуются взрослению их малыша: кажется, еще вчера с разбитыми коленками домой приходил, а теперь, поглядите, на свидания бегает.

- Хён, Кю хочет к нам прийти, можно он на ночь останется? – спросил Чанмин.

- Что? – Джеджун поперхнулся своим супом. – Ни в коем случае! На ночь, видите ли…

- Чего такого, – покраснел Чанмин. – Вы с Юно хёном в моем возрасте уже давно…

- Ничего подобного, я долго отказывался! – заявил Джеджун.

- Да, мне пришлось набраться терпения, ухаживая за твоим братом, – сказал Юно, заправляя прядь волос Джеджуна ему за ухо. – Но это того стоило.

- Вот пусть и Кюхён терпения наберется, – вынес свое окончательное решение Джеджун. – Может приходить, но спать будет в гостиной на диване.

Чанмин надул губы. Он, конечно, немного раздражался из-за того, что его продолжали чересчур сильно опекать, прямо как ребенка; но Джеджун не мог иначе: брат рано потерял родителей, и он заменил их ему.

«А мне приходилось кого-нибудь добиваться? – печально подумал Джунсу. – Ах, да, был один… Все хрупкую невинность из себя строил… А как отдался – начал требовать от меня дорогих подарков.»

Чуть позже пришел Кюхён, и пятеро стали играть в настольную игру. Джунсу ушел только ближе к полуночи, когда все разошлись по комнатам (Кюхён и правда остался в гостиной, но, наверное, имел намерение через некоторое время тайком пробраться в спальню Чанмина). Это было так мило… А Джунсу, как он полагал, ждала холодная постель. Но не оставаться же у влюбленных, в самом деле, хоть Джеджун и просил проследить за парнем его брата, расположившись в той же комнате.

Вот так идешь к себе домой, думаешь о собственной одинокой жизни, радуешься чужому счастью… и натыкаешься на свою судьбу, лежащую прямо на асфальте, побитую, в перепачканной кровью одежде. Длинные спутанные волосы закрывали лицо, но, присев рядом на корточки, художник понял, что это был парень примерно одного с Чанмином и Кюхёном возраста, то есть учащийся в последнем классе или едва закончивший школу.

- Я вызову «скорую», – пообещал Джунсу, доставая мобильный телефон. Парень простонал что-то невнятное и закрыл глаза. Только теперь Джунсу заметил, что он не просто избит, но еще и ранен чем-то острым – вероятно, ножом – в живот. Времени было мало, следовало немедленно действовать. Джунсу, одним движением разорвав футболку парня, коснулся ладонью глубокой раны, из которой текла кровь. Порез начал затягиваться.

- Повезло тебе, мальчик, – улыбнулся Джунсу, чувствуя нахлынувшую слабость. – Не каждый день потомственные целители мимо тяжелораненых проходят.

У парня могли быть и другие повреждения; чтобы помочь ему, Джунсу с помощью вышедшего в магазин соседа отнес его в свою квартиру и там осмотрел. К счастью, больше ничего серьезного не обнаружилось, и художник вздохнул с облегчением: его внутренней энергии не хватило бы на заживление еще нескольких переломов – рухнул бы в обморок рядом с пациентом.

Парень был худенький, симпатичный, с красивыми пухлыми губками. Джунсу, смыв с его лица и тела кровь, долго любовался им. У него часто заказывали портреты люди, облики которых совершенно не хотелось воплощать на холсте. Но этот мальчик был другим. Джунсу ощущал в нем что-то необыкновенное, манящее. Надломленность пополам с наивностью, как у побитого щенка, который снова будет лизать хозяину руку, если его погладить. Да, он, как истинный художник, очень многое мог сказать по чертам лица.

Парень очнулся под утро и, трясясь от страха, замотался в одеяло. Он был в незнакомой квартире, в одной футболке, да еще чужой, а в кресле неподалеку от него спал посторонний мужчина старше лет на семь-восемь – вывод о том, что с ним сделали, напрашивался сам собой. Джунсу, услышав возню на кровати, открыл глаза и подошел к своему пока еще безымянному гостю.

- Не надо бояться, я просто обработал твои раны, – стал он успокаивать мальчика. – Ты умирал около моего подъезда – что еще мне оставалось делать?

- Обычно «скорую» в таких случаях вызывают, – заметил тот, вжимаясь в подушки.

- Есть случаи, когда лучше обойтись без больницы, – подмигнул ему Джунсу. – Ну, молодой человек, что с тобой случилось?

- Да не знаю, хулиганы какие-то напали, ограбили, избили… Ножом, вроде, ударили… – Мальчик удивленно провел рукой по животу, где должна была остаться рана.

- Пусть будет так, – пожал плечами Джунсу. Он не верил ни единому слову, но допытываться не считал нужным. – Где ты живешь? Я отвезу.

- Да нигде я не живу… уже, – тихо произнес мальчик.

- Оригинально. – Джунсу сел на кровать. – И что прикажешь мне с тобой делать? Сдать в полицию? Для детского дома, по-моему, ты уже староват… или еще нет?

- Староват, – улыбнулся мальчик. Это слово и впрямь звучало забавно по отношению к столь юному и хрупкому созданию.

- Ох, у меня есть идея, – оживился Джунсу. – Поработаешь на меня за еду и крышу над головой, пока мы не придумаем, что с тобой делать?

- Кем? – снова испугался мальчик.