Хорошие люди (СИ)

— Вы хранили его секрет, — отвечает Артур, — все эти годы. Он предал вас, он заставил вас найти жену, но вы ничего не сказали.

— Я знал его с детства, — говорит Вортигерн.

— Двадцать лет? Дайте мне двадцать лет, сир.

Артур забирает бутылку из его руки и делает пару глотков.

— Я не причиню вам зла. Никогда. Я убью, если вы скажете. Кого вы скажете. Но я не причиню вам зла.

— В твоем борделе было недостаточно женщин, — Вортигерн отталкивает его и выходит к коридору. Артур хватает его за запястье, не давая двигаться дальше.

— Женщин было достаточно. Вы думаете, это похоть? Я бы не отказался, сир, но дело не в ней. С этим я разберусь, мне же не тринадцать.

— Любовь? — Вортигерн усмехается.

— Вы когда-нибудь видели фокусы?

— Фокусы?

— В моей жизни все было очень просто, сир. Так просто, что сдохнуть охота. Я бы сдох, если бы не упрямство. Иногда в город приходили фокусники. Я мог смотреть за ними часами. Их фокусы не идут ни в какое сравнение с пламенем на вашей руке. Я бы хотел, чтобы вы увидели себя моими глазами, как делаете это с животными.

— На свете достаточно магов, Артур. То, чего ты хочешь, невозможно, — Вортигерн освобождается от хватки и идет к выходу.

— Невозможно? Потому что вы не хотите этого?

— Нет, — Вортигерн оборачивается, — потому что один раз Пендрагон предал меня, Артур, а я никогда не ошибаюсь дважды.

— Значит, у меня есть шанс — я не Пендрагон, — Артур скрывается за рядом полок.

*

Последний слиток плавят и укладывают на поверхность шпиля в присутствии Вортигерна. Наверху их двое: мастер и маг.

— Все готово, сир, — ремесленник поворачивается к Вортигерну, вытирая руки о грязный лоскут материи.

— Ты уверен, что работа завершена?

— Да, сир, все готово. Планы, которые у нас были, очень точны. Все сделано в строгом соответствии…

— Что ж, благодарю за работу.

— Могу я вернуться к семье, сир? Они не видели меня почти месяц. Думают, наверное, что я сгинул.

— Разумеется, можешь, — Вортигерн подходит вплотную к мастеру и кладет руку ему на плечо.

Сознание тянется к башне. Сила, которую предлагают стены, увенчанные серебром, похожа на новый горный родник. Она бьет ключом, перетекая в тело Вортигерна сама.

— Я покажу короткий путь, — хватка становится мертвой. Он поднимает мастера в воздух и отправляет в полет. Крик бедолаги обрывается хрустом треснувших костей.

Вортигерн смотрит вниз на алые пятна вокруг трупа, на искореженную фигурку живого секунды назад человека.

— Благодарю за работу.

Башня уже восстановила резерв силы. Проклятые подводные ведьмы не лгали — серебро завершило многолетний труд. Теперь сожженный лес, ливень — детские фокусы. Вортигерн смотрит на растущую далеко в небе луну и представляет, что можно сделать с ней.

Солнце катится к горизонту. Земля превращается в полотно алых оттенков. Вортигерн смотрит, как медленно юг превращается в багрово-черную пропасть. Он протягивает вперед руку и касается потоков воздуха вдалеке. Пальцы чувствуют порывы далекого дыхания природы.

— Все в порядке, сир? — за его спиной Артур.

— С чего ты взял, что что-то может быть не в порядке?

— Под башней тело старого мастера.

— Он решил отдохнуть.

— Он плохо работал, сир?

— Он работал хорошо, Артур, но выбрал опасную профессию, — вопросы племянника начинают надоедать Вортигерну.

— Значит, башня завершена, сир?

— Да, башня завершена.

— Теперь вы можете сворачивать горы и менять устья рек?

— Не думаю, что подобное может понадобиться, но общую идею ты уловил верно.

— Так когда выступаем?

— Выступаем? Куда выступаем?

— Вы ведь не собираетесь останавливаться на этом, — Артур то ли озадачен, то ли зол. Заходящее солнце придает выражению его лица гротескную форму.

— Артур, я…

— Вы ждали этого так долго не для того, чтобы остаться в своем замке в окружении парочки лизоблюдов?

— Артур…

— Сир, позвольте мне…

— Артур! — злость Вортигерна превращается в потоки огня. Они рождаются по периметру шпиля один за другим, превращая башню в подобие гигантского факела. — Ты забываешь, кто я. В своих фантазиях о завоевании других королевств, в этом бесконечном детском лепете ты забыл, с кем имеешь дело, Артур.

Вортигерн заставляет себя успокоиться. Свет огней становится ровным.

— Ты прекратишь это немедленно, Артур, или последуешь за мастером. Ты станешь вежливым. Ты начнешь учиться. Ты поступишь в Легион и будешь драить полы вместе с остальными, пока тебя не допустят до учебного меча. Ты хочешь помочь мне? Спускайся по лестнице, и если я еще раз увижу в тебе замашки городского бандита, ты поднимешься по ней в последний раз в своей жизни.

Артур долго колеблется. Смотрит за горизонт, смотрит на замок, на факелы вдоль стены, на горящие в воздухе огни, на Вортигерна. Потом он идет к лестнице и начинает спуск. В его руке Вортигерн замечает стрелу. Пальцы Артура сжимают ее с такой силой, что она изгибается дугой.

— Что это? — спрашивает Вортигерн.

Артур останавливается, поворачивает голову и вежливо спрашивает:

— О чем вы, сир?

— Стрела в твоей руке.

— Я пришел сообщить, что стрелок схвачен, сир.

— Стрелок?

— Тот, кто стрелял в вас, но попал в меня, сир.

— Где он?

— Его посадили в клетку, сир, за ним следят три гвардейца.

— Они опасаются, что он просочится сквозь прутья?

— Я опасаюсь, что он сможет сбежать в четвертый раз, сир. Это Скользкий Билл.

— Проводи меня.

— Как скажете, сир.

Вортигерн заставляет себя сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть. Советы Мерлина почти всегда похожи на бред защитника угнетенных, но в обществе Артура сохранять хладнокровие почти невозможно. Даже соблюдая условности, он ухитряется остаться городским бандитом.

Скользкого Билла охраняет три человека. Еще пятеро стоят возле единственного выхода. Тонкая щель окна заколочена свежими досками. Отхожее место заложено камнями и залито воском.

— Ты решил, что он может становиться невидимым? — усмехается Вортигерн.

— Просто меры предосторожности, сир.

— Теперь здесь воняет и нечем дышать.

— Зато Скользкий Билл все еще в своей клетке, сир.

— Дьявол с тобой, — вздыхает Вортигерн, — оставьте нас одних.

Скользкий Билл — легенда улиц — молча следит за Вортигерном.

— У него есть при себе оружие?

— Нет, сир, я проверил его дважды. Трижды, если считать эпизод с неудачным случайным падением.

Скользкий Билл усмехается и поворачивается к ним спиной. Вортигерн подходит ближе. Его не покидает чувство, что в этом месте он забыл что-то важное.

— Почему вы привели его сюда? — спрашивает Вортигерн.

— Я проторчал здесь почти сутки, сир, — говорит Артур, — и хорошо знаю, что к чему.

Воспоминания встают на нужные полки. Здесь они впервые встретились: дядя и племянник. В тесной комнате, где всегда царит полумрак.

— Тебе есть что сказать? — спрашивает Вортигерн у пленника.

Скользкий Билл молчит — Вортигерну этого достаточно, чтобы продолжить.

— Ты хотел посмотреть фокусы, Артур. Что ж, наслаждайся зрелищем.

Вортигерн касается толстых прутьев клетки — они плавятся и превращаются в блестящие лужи у него под ногами. Пленник поворачивается, должно быть, услышав необычный для этого места звук шипения и тихие шаги. Вортигерн заставляет его застыть неподвижно. Прежде ему пришлось бы обратиться к стихии воздуха и тщательно готовить воздействие, теперь он просто приказывает: «Замри». Башня делает остальное. Застывший пленник дергает поочередно руками, ногами, а потом Вортигерн видит в его глазах самое прекрасное выражение — страх.

— Запоминай, племянник, — говорит Вортигерн.

Артур молчит. Он стоит с другой стороны клетки и смотрит, не мигая. Факелы делают его лицо пугающе радостным.

Одежда пленника превращается в пепел. От обжигающего воздействия кожа краснеет, и он кричит.