Хорошие люди (СИ)

— Вам что-то нужно, сир?

Вортигерн молча снимает одежду: куртку, рубашку, ремень, сапоги, брюки.

— Ты вырос в борделе, племянник. Угадай, зачем я здесь?

Артур подходит вплотную, снимает рубашку, развязывает узел на штанах и толкает Вортигерна к стене возле двери. Они слышат громкий стук каблуков за дверью — эхо разносит гулкий звук. Не обращая внимания на звук, Артур разворачивает Вортигерна лицом к стене — тот упирается ладонями в шершавую каменную поверхность и закрывает глаза в предвкушении.

— Пустите меня! — крик Катии возвращает его в реальность. Он дергается, пытаясь отойти, но Артур стоит вплотную, а его рука придавливает лицо Вортигерна к стене.

— Вам нельзя к нему, миледи, — тихий голос стражника.

— Пустите! У меня подарок, — настаивает Катия.

Мокрая от теплой слюны рука Артура заставляет Вортигерна прикусить губу.

— Мы выполняем приказ, миледи, — отвечает стражник. — К тому же вы одна.

— Я просто хочу передать подарок!

Вортигерн жалеет, что не пустил дочь раньше. Принесла бы свой подарок неделю назад, вручила и успокоилась еще на полгода. Он видел вышивку: меч, обрамленный бутонами роз.

Артур проникает в него пальцами, а свободной рукой хватает за волосы и давит сильнее.

— Миледи, прошу вас, возвращайтесь к себе, если ваш отец узнает…

— К черту отца! — кричит Катия. — К черту вас всех! Надоело!

Слышно топот каблуков — он постепенно гаснет. Пальцы Артура выскальзывают, вместо них Вортигерн чувствует теплый член. От боли он прикусывает губу сильнее и пытается сжать стену пальцами — ногти цепляются за зазубрины камня. Потом боль проходит, и каждое движение Артура отзывается удовольствием. Снова и снова — Вортигерн теряет счет времени и вспоминает о нем, когда горячая ладонь закрывает ему рот:

— Тише, — шепчет Артур. Вортигерн понимает, что начал стонать.

Стража за дверью не издает ни звука.

Артур выходит из него, прежде чем кончить, а потом прижимается грудью к спине Вортигерна и сжимает член.

— Не на…

Утер никогда не делал этого. Все заканчивалось, когда Утер получал свое. Он уходил, а у Вортигерна была возможность представить остальное, и этого хватало. В конце оставалось только представлять, наблюдая за счастливой семейной жизнью.

Артур сжимает ладонь на губах Вортигерна сильнее, заставляя его замолчать, и продолжает двигать другой рукой. Зажатый между стеной и племянником, Вортигерн может только дышать — часто и судорожно. Когда он кончает, Артур отпускает руку, и стражники за дверью, наверняка, слышат громкий стон.

— Скотина, — шепчет Вортигерн.

— Я знаю, — Артур уходит к своей кровати, по пути собирая одежду, и ложится.

Вортигерн тщательно проверяет одежду, стряхивает грязь, налетевшую с пола.

— Оставьте это, — Артур смеется.

— О чем ты?

— Даже если вы выйдете голым, они не раскроют рта.

— Зачем все портить, Артур?

— Вы — король. Вы ничего не можете испортить.

Вортигерн оставляет завязки на рубашке без внимания. Когда он выходит, стража салютует.

— Приходила ваша дочь, сир, — говорит один из них.

— Я слышал.

— Прикажете в следующий раз пустить ее, сир? — спрашивает гвардеец. Вортигерн ищет в тоне его голоса усмешку или неподобающую фривольность, но там… страх.

— Вы все сделали верно, — отвечает король. — Мой племянник сам может решить, кого пускать в свою спальню, но моя дочь — незамужняя девушка.

— Да, сир, — они салютуют повторно.

Вортигерн спускается по ступеням. После секса ему жарко и хочется спать. По пути встречаются еще два караула. Грохот доспехов надоедает Вортигерну:

— Оставьте это, уже ночь, — говорит он.

— Да, сир.

Когда за ним закрывается дверь собственной спальни, он с облегчением садится на кровать и начинает снимать обувь. Артур прав — они ничего не скажут. Им страшно. Они помнят горящий лес, помнят падение глупого ремесленника. Туман страха, расползающийся от Вортигерна, превратился в плотную массу. Пока она накрыла один лишь замок, но скоро перетечет к Лондиниуму, а оттуда на кораблях — дальше. Мордред потерпел неудачу, но лишь потому, что ему противостоял сам Вортигерн. Подобной ошибки они не допустят.

Они.

Вортигерн бросает взгляд на свое отражение. Рубашка смята, брюки завязаны кое-как. Он вглядывается пристальней и начинает смеяться. Поначалу смех едва слышен, но постепенно превращается в оглушительный гогот.

— Сир, с вами все в порядке? — кричит стражник из-за двери.

— Передайте моему племяннику, что я забыл у него одну мелочь. Пусть вернет мне ее утром.

— Как скажете, сир!

Топот удаляющихся сапог.

Корона. Он забыл ее, когда собирался в спешке. Лучше было пройти по замку голым.

В отражении Вортигерн широко улыбается самому себе. На его голове нет короны, но разве эта побрякушка что-то значит? Власть приходит со страхом, власть приходит со знаниями и опытом, а всего этого у них уже достаточно. Он улыбается еще шире:

— У нас.